Карающий орден (СИ) - Маркелова Софья - Страница 73

   Девушка смиренно кивнула, как молоденькая жрица, которую в очередной раз за какую-то сущую мелочь отчитывала старая и привередливая настоятельница храма. Деревянные ложки с аккуратно вырезанными на черенках цветами слаженно застучали по мискам в абсолютной тишине: невероятно ароматное рагу с отварной картошкой таяло во рту. Блаженное тепло растеклось по животу профессора, наполнив уставшее тело ощущением мимолетного счастья.

   Ужин был окутан неповторимым спокойствием, словно изнуренные странники, загнанными зайцами много дней уходившие от погони, впервые с момента встречи в Италане остановились и осознали, что пора отдышаться и передохнуть. Ведь они наконец достигли своего временного убежища, увитого цепким плющом покоя, где правила невозмутимая седовласая хозяйка. Голодные странники действительно опустошили свои миски меньше чем за четверть часа, и Чият сразу же расставила на столе крепкие деревянные кружки, а через мгновение их потеснил горячий кувшин с душистым ягодным взваром. Еще дымящийся напиток на вкус оказался кисловато-сладким и приятно обволакивал горло.

   - Надеюсь, мой скромный ужин вас не разочаровал.

   Чият заменила в светце почти догоревшую лучину на новую, и огонь с жадностью перекинулся на щепку, плюясь черным дымом, узкой лентой поднимавшимся вверх к закоптелому потолку избы.

   - Все было вкусно, как и всегда, - поблагодарила Лантея и придвинулась ближе к свету, втягивая носом едва уловимый запах горящих капель смолы.

   - Что это у тебя на лице? Откуда эти свежие рубцы и синяки?

   Тетя нахмурилась и легко коснулась пальцами щеки девушки, где затянувшиеся раны и ссадины бордовыми полосами напоминали Лантее о ее первом и последнем посещении Италана. На веке еще виднелось темное пятно синяка, поднимавшегося до самой брови.

   - Подарок от старательных дознавателей.

   - Каких еще дознавателей? - тон Чият стал требовательным. - Так. Хорошо. Давай начнем с самого начала, чтобы избежать недопонимания. Расскажи мне все по порядку, мой свет.

   На удивление, у Чият практически не был заметен акцент. Если бы профессор не знал, что она хетай-ра, то вряд ли бы когда-нибудь обратил внимание на еле слышные шипящие нотки в речи тетушки. Судя по всему, она уже много лет говорила на залмарском, раз достигла в изучении этого языка столь серьезных высот. Подобной практики явно не доставало Лантее, которая при любой вспышке гнева сразу же теряла контроль над собственным языком, и у нее сильно проявлялся акцент. Сколько же лет тетя девушки прожила в Залмар-Афи никем не замеченной?

   В целом, профессор признался себе, что Чият с трудом можно было отличить от обыкновенной человеческой женщины. Нужно было знать, куда смотреть: для седых волос она все же была еще недостаточно стара, кожа чрезмерно бледна и прозрачна, а вот неявный акцент легко было спутать с обыкновенными особенностями произношения или легким дефектом речи.

   - Я добралась до Италана и отыскала академию, - негромко произнесла Лантея, тяжело вздохнув.

   - И?.. - выжидательно протянула тетя.

   - И попала в пыточные двенадцатого ордена.

   - Что?.. Как это произошло? Что от тебя вообще могло понадобиться Сынам Залмара? - зачастила тетя, взмахнув руками.

   - Они признали во мне чужеземку и по ложному доносу обвинили в шпионаже на империю Ис.

   - Немыслимо... Чем ты обратила на себя их внимание? Я думала, они охотятся только за язычниками и ифритами... Они узнали правду о нас?

   - Не успели. Я бежала, и профессор помог мне скрыться из города.

   Не собираясь вмешиваться в диалог двух хетай-ра, Аш неторопливо потягивал из кружки теплое питье, с интересом выслушивая точку зрения своей спутницы. Девушка приятно удивила его тем, что не стала раскрывать перед тетей личность доносчика. Пусть все равно это рано или поздно бы всплыло, но пока что профессор оказался защищен от ненависти Чият, которая непременно появилась бы после того, как она узнала, из-за кого любимая племянница получила свои шрамы.

   - Это значит, что ты попала под внимание Сынов и теперь бежишь от них?

   - Да. Нас объявили в розыск, всюду развешены плакаты. Вот. Полюбуйся на список моих достижений, - сказала Лантея и вытащила из-за пазухи сложенный в несколько раз лист бумаги с собственным отпечатанным портретом, протянув его тете.

   Чият развернула грамоту, и по мере чтения лицо ее становилось все мрачнее и мрачнее.

   - Убийство? Конокрадство? Мой свет, как ты сумела так сильно разозлить Сынов?

   - Я убила двоих дознавателей, так мне удалось сбежать... И пыталась украсть коня в предместьях Италана, чтобы скрыться от погони.

   Поджав губы, девушка прямо посмотрела в лицо тете, ожидая ее вердикта. Но Чият молчала, беззвучно постукивая длинными тонкими пальцами по столу, переваривая услышанное. Она раз за разом перечитывала строчки в розыскной грамоте, из-за которых племянница неожиданно предстала перед ней совершенно в ином свете. Наконец, резким движением скомкав лист, немолодая хетай-ра поднялась на ноги и подошла к печи. Она бросила бумажный комок к затухавшим углям и проследила, чтобы опасный документ истлел до пепла.

   Неожиданно Чият согнулась пополам в приступе тяжелого грудного кашля. Только мгновение назад она стояла, гордо выпрямив спину, и вот уже скорчилась, хватаясь пальцами попеременно то за горло, то впиваясь ногтями в грудь, словно пытаясь разорвать собственную кожу и пробить в плоти дыру, чтобы сделать полноценный глоток сладкого воздуха. Лантея, испуганно побледнев, сразу же бросилась к тете, хватая ее за руки и не позволяя царапать себя. К стыду Ашарха, он же, напротив, растерялся и сидел на своем месте, совершенно не зная, что ему стоило делать.

   Приступ закончился через десяток секунд, которые по ощущениям всех присутствующих тянулись целую вечность. Понемногу утих кашель, хотя Чият все еще прижимала ко рту край своего платка и болезненно морщилась, сглатывая слюну. Лантея усадила ее обратно на лавку и обеспокоенно вгляделась в лицо тетушки, которая опасливо делала маленькие вдохи и ощупывала пальцами грудину, как будто надеясь унять внутреннюю боль, раздиравшую ее легкие на части.