Я был нищим — стал богатым. Прочитай, и ты тоже сможешь - Довгань Владимир - Страница 30

Когда я разорился в первый раз в своей жизни по причине отсутствия денег, по причине нехватки оборотных средств, я тогда еще не знал, что это называется разорением, я не знал, что деньги имеют разные названия, такие, как «оборотные средства», «прибыль», «рентабельность». У меня не было ни бизнес-плана, ни опыта. Тот период предпринимательства напоминает анекдот про Маугли.

В джунглях заблудилась прекрасная красавица. Она выбилась из сил, она потеряла надежду на спасение, страх и ужас были в ее глазах. И вдруг она повстречала Маугли — красивого, сильного парня. Она взмолилась, упала на колени перед Маугли и попросила его: «О, прекрасный юноша! Спаси меня, выведи меня из джунглей, я сделаю для тебя все что угодно. Я отдамся тебе, только спаси мою жизнь!» Маугли спокойно и легко вывел ее из джунглей, и, когда они прощались, девушка отдалась этому неотесанному силачу. Когда это произошло, Маугли произнес сокровенные слова: «Ах, вот, оказывается, зачем ты нужен! А я тобой всю жизнь орехи колол…»

Мы действительно были тогда, как Маугли. Мы не понимали, ни чем мы владеем, ни зачем это в принципе нужно. Мною просто двигало одно мощное желание — создать самую совершенную машину для производства чипсов в малых объемах для фермеров, у которых пропадает картофель, и дать им возможность зарабатывать деньги. В тот момент, я буду откровенным, мною больше двигало честолюбие инженера — смогу ли я создать работающий образец, смогу ли я найти оригинальную конструкцию и заявить о себе, как инженер-конструктор. В меньшей степени я думал тогда о производстве и о массовом серийном выпуске этого оборудования. В своем инженерном вызове построить первую в мире компактную машину для производства чипсов я нашел выход своей энергии, своим амбициям. Я тогда еще не понимал, что рынок таких машин крайне ограничен, да и не знал, что такое рынок, просто было желание реализовать свою энергию, свои амбиции.

И вот я начал пахать круглосуточно в прямом смысле слова. Мы собирали нашу чудо-машину из всего, что попадется под руку. Мотор от старой стиральной машины, выброшенный на свалку, металл из заводских отходов — все шло в дело. Мы работали на чистом энтузиазме. У меня не было денег платить людям, у меня не было возможности нанимать людей, но так произошло, что вокруг меня сплотился круг энтузиастов, которые верили, что, построив эту машину, мы станем богатыми. Вы знаете, прошло уже много лет, а вот рабочих с золотыми руками, с чистыми сердцами и с талантливыми мозгами я вспоминаю с самой большой благодарностью. Не руководителей, не каких-то менеджеров, а именно рабочих. Это действительно соль земли нашей. Низкий вам поклон, дорогие друзья! Вы для меня на всю жизнь останетесь самыми почитаемыми и самыми близкими друзьями.

Это был первый мой опыт, первый мой бизнес, первый мой кооператив, который я назвал «Пландем». И вот полная остановка процесса — отсутствие нужных ценных материалов, агрегатов, которые нужно покупать. Мы готовы работать круглые сутки, но где взять оборудование, где взять электроприборы, где взять подшипники, где взять нержавейку, которая стоит очень дорого, где взять деньги, на которые все это можно приобрести. Так впервые кризис постучал в мои ворота.

То, на что мы потратили месяцы труда, превратилось просто в ненужное железо, которое никому нельзя продать, которое нельзя заложить в банке — это просто хлам. Мое предприятие осталось только на бумаге. Моя мечта так и осталась только мечтой. Мне пришлось распустить свою команду. Команда готова был работать круглосуточно, но рабочие не могли вложить какой-то стартовый капитал в наш бизнес, потому что у них его не было, точно так же как и у меня. Тренерских денег не хватало, я влез в долги, и вся моя зарплата в спортивном клубе уходила на погашение долгов.

У нас не было не только материалов, но и подходящего помещения для сборки. Мне фатально не везло.

И вот однажды жизнь свела меня с одним человеком, руководителем какого-то предприятия, который сжалился и отдал нам в аренду за небольшие деньги маленький темный и сырой подвал. Для меня это был свет в окошке. Для меня это была суперновость. У нас появилась возможность хоть где-то хранить наши детали, в которые вложены все мои деньги. Да дело даже не в деньгах. Поверьте, главное для меня было реализовать свою мечту — построить эту машину и доказать самому себе и всему миру, что я на что-то способен.

С этой новостью я прилетаю на завод, собираю свою команду «кулибиных» и говорю им: «Ребята, у нас есть помещение! Пусть у нас пока нет денег, но мы будем по возможности, с зарплаты доставать нужные детали. Мало-помалу мы соберем нашу машину!» Радости не было предела.

Я нашел грузовик, в который мы погрузили наше бесценное сокровище. Пока что оно выглядело просто как набор тяжелых металлических деталей, которые хранились в старом заброшенном железнодорожном вагончике. Мы загружали их в грузовичок несколько часов. Выбиваемся из сил, работа подходит к концу. Я звоню этому начальнику, чтобы узнать, у кого взять ключи от этого сырого и заброшенного подвала. И вдруг я получаю ответ: «Вы знаете, я не могу вам ничем помочь. Обстоятельства изменились. Извините меня». На том конце телефонной трубки длинные гудки, у меня шок.

Я побледнел, мне стало плохо, потому что последняя надежда была убита. Я даже не знал, как сказать это своей команде, у которой появился хоть какой-то лучик надежды, что у нас нет будущего, что я неспособный руководитель, который не может найти даже дерьмовый подвал, где мы могли хотя бы без света и вентиляции продолжать работу.

Я понял, что загрузку нужно останавливать. Я собрал мужиков и сказал: «Ребята, мы закрываем дело. У меня ничего не получается. У нас нет ни помещения, ни денег. Я не знаю, что делать». Я видел, как угасал энтузиазм моих сподвижников и соратников. Несколько месяцев работать бесплатно, после ночной смены ехать куда-то и трудиться с самоотдачей могут немногие. Даже мои титаны, мои друзья постепенно перестали верить в нашу затею. Все последние месяцы они работали даже не из-за того, что верили в великую мечту, что мы создадим эту машину и она изменит их жизнь. Просто им было неудобно мне отказать, поэтому они нехотя приезжали на наши ночные работы в этом сарае, в этом заброшенном вагончике, в котором только еле-еле хватало света и тепла, чтобы руки не мерзли, и можно было подключить какие-то электроприборы.

Катастрофа, удар, страшная боль. Не от ощущения материального разорения, потому что я практически не изменил свой материальный статус: как ездил на старенькой раздолбанной машине, так и продолжал ездить, как ходил в одной куртке, так и продолжал ходить. В этом плане мое первое разорение не было разорением, потому что все деньги, что я заработал тренерской работой, все, что оставалось у меня с моей нищенской зарплаты, каждую копейку я вкладывал в работу, в материалы — в создание своей мечты. Я не тратил на себя ни копейки.

Но, поверьте, потерять мечту, потерять будущее, потерять свою цель, потерять надежду — это еще больнее, еще страшнее. Я уволился с ВАЗа, сделал ставку на свой кооператив, на создание машины, и мне казалось, что осталось потерпеть еще немного, и машина заработает. Мы начнем производить чипсы и продавать их. Потом мы построим еще одну машину, начнем продавать машины. До успеха оставался всего лишь один шаг.

Но как выяснилось, от успеха меня отделяла целая пропасть. Осознание того, что я не могу найти даже помещение, было последним ударом, который полностью меня деморализовал, вышиб из седла. У меня нет ни связей, ни денег — ничего. Я приложил, поверьте, все усилия. А теперь я просто сидел и горько плакал — я был в тупике.

Я распустил людей, плюнул на все это железо, потому что оно теперь было ненужным. Мне совершенно не было жалко, что все деньги я вложил в эту рухлядь, а не купил себе автомобиль или квартиру — мне на это было наплевать. Я потерял свою мечту. Я разорился. Страдание и боль разъедали мое сердце. Мне стыдно было смотреть в глаза своим близким, потому что я мечтал о другой судьбе.