Разочарованные (СИ) - "WeiBe_Lilie" - Страница 120

Она тяжело задышала на его плече, обжигая его шею, а затем нежно провела по ней языком, будто говоря «Спасибо».

А он стоял и думал, как они подошли к этой черте, где стиралась грань между факультетами, между добром и злом, как они перешли линию, что разделяет врагов. Она так рьяно убеждала его, что он пустое место, и ей все равно на него, но она так слабо сопротивлялась и так сильно текла, что это не могло быть правдой. У нее ведь есть… Нотт.

Туман, который окружал разум Драко резко рассеялся, уступая место чему-то такому, что больно пульсировало в груди. Стало обидно. Он даже почувствовал себя использованным. Он осторожно опустил девушку на пол, а она потихоньку сползла по стене. По ее щекам текли слезы унижения, и Малфой отчетливо это понимал. Он присел на корточки, рассматривая ее, словно видел впервые. Ее глаза плотно зажмурены, а по телу пробегает дрожь.

– Тебе не понравилось? – спрашивает он. Она молчит и старается не рыдать в голос от своего бессилия.– Что ж, я сегодня за Нотта сделал всю его работу, – он двумя пальцами берет ее за подбородок. – Держись от меня подальше, грязнокровка, – просит Малфой. – Пожалуйста, – смягчается он, а затем оставляет ее одну.

Дверь его комнаты хлопнула, и девушка, размазывая слезы по лицу, скрылась в ванной. Она включила все краны, чтобы заглушить свои рыдания. Но Драко знал и чувствовал, что она плачет. Плачет… в который раз. И все из-за него. Пока он грустно смотрел в окно, девушка встала под душ, и ее слезы смешались с водой, что била ее по лицу, а затем стекала вниз, забирая частичку боли с собой.

Из душа девушка выходила полная решительности устроить Малфою войну. Если ему нравится играть, то она просто обязана смешать ему карты. Она не может позволить ему выиграть. Она – Гермиона Грейнджер, она первая во всем. Но только она еще не знала, что Малфои всегда получают то, чего желают. Этот Малфой до боли хотел ее.

Целую неделю она ловила на себе его взгляды. Даже когда она не смотрела на него, то чувствовала, как его взгляд скользит по ней. Ее бросало то в жар, то в холод, хотелось то смеяться, то плакать. Малфой играл на ее нервах, словно на скрипке. Каждый чертов вечер он теперь проводил в Башне старост, намерено выводя ее из себя. Иногда он даже приводил Панси, которая или сидела на его коленях, или сбоку от него, задевая грудью и томно шепча что-то на ухо, вызывая у него улыбку. Иногда они уходили раньше, а затем он возвращался один, почетно неся свой галстук в кармане и со следами губной помады, или же они поднимались в его комнату, и хвала Мерлину, не забывали накладывать заглушающее. Так проходил каждый вечер, который что-то задевал в сердце, оставляя неприятный осадок.

Гермиона делала отчаянную попытку спастись в книгах, с головой в них зарываясь. Даже Тео не мог спасти ее от серой пучины, в которой девушка тонула. Она просила постоять его на шухере, когда совершала дерзкую вылазку в запретную секцию. Он ничего не понимал, но не требовал объяснений, и Гермиона была безмерно ему за это благодарна. Гермиона чувствовала себя последней свиньей, когда Тео тянулся к ней, чтобы поцеловать ее губы, а вместо этого скользил по ее лицу и целовал ее шею, она ругала себя, когда вместо голубоглазого парня представляла бесчувственного и холодного юношу с серыми глазами. Чем дальше она убегала от этой серости, тем больше ее становилось вокруг.

В эту пятницу они провели с Тео весь вечер в библиотеке. Парень готовился к какому-то серьезному докладу, поэтому совершенно не обращал на девушку внимания, но время от времени поглаживал ее по руке. Гермиона его не отвлекала, полностью погруженная мыслями о том, где можно раздобыть нужную информацию. Гермиона понимала, что это очень темная магия, если ей воспользовался сам Лорд. Девушка была готова взвыть от отчаяния, потому что из всех источников информации в голову пришел Малфой с его известной библиотекой в поместье.

– Ты разве не зайдешь? – спросила Гермиона, когда Тео довел ее до портрета в Башне старост и поцеловал на прощание.

– Я сегодня не настроен на перепалку с Драко, – улыбнулся парень. – Но если ты настаиваешь, то могу и задержаться.

– Не стоит, – возвращает улыбку девушка. – Увидимся в Хогсмиде?

– Буду ждать во внутреннем дворике, – пообещал он ей и растворился в коридоре.

Морально готовясь к очередной схватке с Малфоем и его пассией, она толкнула портрет. Как и ожидалось, парочка целовалась, поэтому Гермиона с каменным лицом прошла мимо, но черт ее дернул спросить:

– А где Забини?

– Ты тупая? – огрызнулась Панси, когда Драко прервал поцелуй. – Ты не видишь, что его тут нет?

– В самом деле, Грейнджер, – растягивал слизеринец слова в своей излюбленной манере, – ты же знаешь, что третий – лишний… – и он снова вернулся к поцелую, скользя руками вверх по стройным ногам Панси.

– Паркинсон, держи, – Гермиона роется в сумочке. – Ты забыла.

– Что это?

– Как что, твой блеск для губ.

– Грейнджер, он слишком дешевый для меня, я таким не пользуюсь, – отталкивает слизеринка протянутую руку.

– Точно? Просто Натали сегодня утром принимала душ и нашла ее, а потом занесла это ко мне в комнату, думая, что это мое. Но ладно, пойду поставлю обратно в ванну. – И Гермиона с улыбкой на лице удаляется.

– Натали? – вопросительно спрашивает Панси.

– Ну Малфой как-то привел ее ночью, с тех пор она частый гость в нашей ванной.

Мир для Паркинсон раскололся. Малфой никогда не приводил ее спонтанно сюда, не оставлял на ночь и сам не оставался. Он всегда выпроваживал ее сразу, не давая и шанса на душ, а затем на что-то большое. Розовая мечта стать миссис Малфой рушилась на глазах. Шестеренки в голове у брюнетки заработали с утроенной силой, пытаясь припомнить каждую Натали, что так безбожно рушила ее планы.

Уже поднимаясь по лестнице, Гермиона отчетливо расслышала звук пощечины и хлопок портрета. Она улыбнулась, стоя перед зеркалом в ванной. Все вышло слишком просто. Паркинсон такая поверхностная, что Гермиона поняла, как Малфой так легко вертит ею. «Хорошо, что я не такая», – промелькнула мысль в ее голове. Она улыбнулась сама себе, увлажняя губы своим злополучным блеском, а затем убрала в карман тюбик.

С одной стороны, Гермиону пугало, что она так легко и просто влезла в чужие отношения, но с другой стороны Малфой первый влез в ее отношения с Тео и все испортил. Она теперь не могла быть с Ноттом максимально честной, даже целовать его стало неловко, ведь она теперь сравнивала его с Малфоем.

– Чертов хорек, – прошептала девушка. – Никогда тебя не замечала, так почему тебя теперь так много? – схватилась девушка за голову и присела на краешек ванной. – Уходи, – просила она. – Уходи.

Взяв себя в руки и решив, что бояться ей нечего, ведь между ванной комнатой и ее спальней всего лишь каких-то жалких два-три метра, она направилась к себе в комнату.

Целых три метра!

– О! – воскликнула Гермиона, открыв дверь ванной.

– Как дела, Грейнджер? – спросил Драко.

– Спасибо, хорошо, а твои? – чудо, но она смогла перебороть страх, и голос не дрожал.

– Могло быть и хуже, – улыбается он и поднимает ее лицо за подбородок, вынуждая посмотреть ему в лицо, а не рассматривать его туфли.

– Что ты делаешь? – спрашивает она почему-то шепотом.

– Грейнджер, ты могла просто попросить.

– О чем?

– И я бы выпроводил Панси самостоятельно.

– О чем ты?!

– А теперь мне придется утром с ней мириться, – сокрушался парень.

– Во имя Мерлина, о чем ты?!

– Я долго этого ждал, – он притягивает ее лицо для поцелуя, но девушка вытягивает вперед руки, отдаляясь от него. – Ты думаешь, меня это остановит?

– Должно!

– Не сегодня, – шаг, и он уже прижимает ее хрупкое тело к себе.

Ее сопротивление было настолько слабым, что он его не заметил, хотя готовился к нему. Малфой чувствовал подвох в ее податливости, но ему так хотелось обмануться. Это было лучше, чем он помнил. Это было словно во сне, но в миллион раз круче. Черт, он ведь целовался с самой Гермионой Грейнджер, одна эта мысль вставляла не по-детски.