Предел прочности. Книга четвертая (СИ) - Углов Артем - Страница 85

Делаю шаг к самому краю. Охранник было дернулся, но остановился – восьмой этаж. Не самоубийца же этот парень в самом деле. Как он ошибался…

Я видел промелькнувшие внизу тени крупных грузовиков: те самые непослушные мусоровозы, по поводу которых бесконечно ругался Марат, и проблему которых до сих пор не решили.

Большая туша совершила крутой вираж, и опасно сблизилась с серыми стенами здания, едва не врезавшись в них. Этажом ниже послышались возмущенные крики, кто-то обещал открыть стрельбу. Но водителя мусоровоза угрозы не волновали ни в малейшей степени. Транспорт медленно фланировал вдоль здания, демонстрируя недовольным зрителям выпуклые бока. Огромный, массивный, напоминающий тушу кита.

Им там внизу не было видно, как призывно мигают зеленые лампочки на крыше, как открывается верхняя заглушка, демонстрируя мусорное нутро, под завязку набитое картонными коробками. Они не видели, а я на восьмом видел прекрасно. И как только корпус грузовика оказался прямо подо мной, сделал шаг в пропасть…

Бездна… Хочется верить, обойдется парочкой сломанных ребер, как Мо и рассказывал.

Глава 10

Несколько дней провалялся в полубредовом состоянии. И все мнилось мне, что ползу по лестнице, оставляя отпечатки ладоней на крошащемся бетоне.

Бесконечная череда ступенек, мелькающих перед глазами, до ряби, до тошноты. И зудящая мысль о том, что останавливаться нельзя, потому как за спиной урчит Тварь - огромная жирная, словно перекормленная кошка. Мягко ступающая лапами и слизывающая кровь, что сочилась тонкими ручейками из поврежденных ладоней

«Она тебя сожрет», - упорно твердил внутренний голос. – «Откусит голову и высосет без остатка, как ту же провидицу Элеонор».

И я продолжал ползти, в тщетной надежде достигнуть верхней площадки - двери, за порогом которой можно будет упасть и забыться. Все о чем мог мечтать, лишь бы закончился этот бесконечный марафон.

Пару раз шершавый язык касался голых пяток, и я в панике дергался. Просыпался в другой реальность, где были заботливые руки, поддерживающие голову и подносящие к губам кружку. Я что-то пил, абсолютно не чувствуя вкуса. Падал на мягкую подушку и снова проваливался в безумный бред с длинными лестницами, и голодно урчащей Тварью, что идет по следу.

Не знаю, сколько времени прошло. Очнулся, когда за окном серело предрассветное небо, покрытое россыпью бледных звезд. Во рту стоял устойчивый горький привкус неизвестного лекарства, а в голове колотилась только одна мысль: бежать.

Бежать, бежать, бежать – мысль, отраженная многократно от выкрашенных в голубой цвет стен. Бежать из незнакомой комнаты, где раньше никогда не был и которую видел впервые. Комнаты абсолютно пустой, если не считать за меблировку пару кресел, койку и столик, заботливо пододвинутый к изголовью. На нем я и обнаружил стакан воды с запиской. Смятый листок бумаги, на котором неровными буквами было накарябано: «спи, курсант».

Мо, да что б тебя…

- Как самочувствие? - бодрым голосом поинтересовался напарник. Хотя сам бодрячком не выглядел: помятое лицо, темные круги под глазами, и заторможенные движения, словно у страдающего похмельем пропойцы. Только не пил Мо вчера, точно знаю. Иначе несло бы от него за версту, а массивные челюсти пережевывали бесконечную жвачку, пуская волнами второй подбородок.

- Где я?

- Мы в Альдане, курсант, а если быть точным - правобережный район Салтаны.

Салтана… спальный район столицы, от которого до Монарто рукой подать, каких-то двадцать минут лёта. Полёта… Огромный туша грузовика, пропасть под ногами - память услужливо подбросывала яркие образы из недавнего прошлого. В ушах зазвенели тревожные колокольчики, и я приподнялся на локтях, пытаясь выразить обеспокоенность.

- Не боись курсант, никто нас здесь не найдет.

- Ты всё…

- Всё знаю, курсант, и про Марата аль Фархуни, и про то, что он стоял за покушениями.

- Но откуда?

- От Майера.

- От Майера? – волна негодования непременно захлестнула бы меня с головой, если бы нашлись силы, а так только откинулся на подушку и грязно выругался.

- Ты не прав, курсант, - спокойно возразил напарник.

- Он подставил меня.

- Знаю.

- Подвел под Конкасан, под гребанного аль Фархуни.

- И это знаю.

- От кого?

- От того же Майера.

- Но как… почему?

- Да потому, курсант, что иногда жизнь не оставляет выбора.

- Майер, сука!

Мозес тяжело вздохнул и почесал лоб, покрытый бисеринками пота. Забавно пожевал губами, словно искал невидимую соску.

«Сейчас будет проповедь», - подумал я и не ошибся.

- Знаешь, в чем основная проблема молодого поколения? В вашей излишней категоричности. Вот он - отличный парень, а этот - козел, каких поискать, та - дура набитая, а эта - отличная девчонка. Вы очень легко навешиваете ярлыки, не понимая, что нет плохих людей или хороших, а есть обстоятельства, которые давят. Легко быть белым и пушистым, когда жизнь складывается, а если к стенке припрет, даже самый законопослушный гражданин способен превратиться в отъявленного мерзавца. Не морщись, курсант, я столько бытовухи за свою жизнь насмотрелся, другим в кошмарном сне не приснится. Был бы здесь ваш Нагуров, он бы подтвердил: больше семидесяти процентов убийств дело рук обывателей, а не прожженных уголовников.

- Ну надо же… Ты мне прям глаза открыл, – не выдержав, прервал я напарника. Иначе затянет с нравоучительной лекцией на добрые полчаса.

- Курсант, ты не ерепенься, а лучше послушай историю.

И Мо принялся за рассказ. О том, как Майер выполнил мою единственную просьбу и связался с напарником. В этот же самый день, когда я вышел за порог кабинета на встречу с Маратом аль Фархуни. Уж не знаю, в какой дыре Майер умудрился отыскать толстую задницу Мозеса Магнуса, но он это сделал. И что удивительнее всего, рассказал приключившуюся со мною историю, прекрасно осознавая, чем это может грозить в будущем. Поведал про серьезных людей из Конкасан, что потребовали принять на работу некоего детектива Пола Уитакера, иначе жизни Юкивай не дадут. Про бесконечную череду странных тестов и про финальное испытание, связанное с прививкой «мертвыми близнецами». Майер выложил на стол всю имеющуюся информацию, не выдвинув при этом предварительных условий. Единственное, о чем попросил: не вмешиваться в ход событий, пока не удастся вытащить из здания Юкивай.

Что и говорить, в трудную ситуацию он Мо поставил. Времени на решительные действия напарнику не хватало. Времени не хватало даже на подумать, поэтому пришлось импровизировать на ходу. Хорошо, что подвернулась стройка под боком, и сговорчивый прораб, впечатлившийся предложенной суммой за аренду мусоровозов.

- Твое спасение мне дорого обошлось, курсант. Еще этот Лановски, задери его бездна, в поворот не вписался. Теперь вот плати за помятый капот.

- Можно было служебное показать.

- Нельзя, - покачал головой напарник, - светиться было нельзя.

- Перед Конкасан?

- Перед Организацией, - Мо заметно помрачнел.

- А причем здесь….

- Потом курсант, все потом.

И продолжил свой рассказ про то, как битых два часа на пару с Лановски маневрировал вокруг здания. Как Майер подал сигнал, обозначая мое присутствие на восьмом этаже.

- А я знал, курсант, что вспомнишь, - довольный напарник хлопнул себя по ляжкам. - Как я с сотого этажа в грузовоз сиганул, прямо в вонючий комбикорм. Такое не в каждом боевичке увидишь, а? Крепко меня тогда прижали ребятки Туарто: обложили, словно кабана на охоте. Думали нахрапом взять, да вот только не на того напали. Чтобы Мо за яйца схватить, одних пальцев мало, здесь еще хватку иметь нужно… Молодец, курсант, что вспомнил, а то вечно ныл: к чему эти байки рассказываю. Вот и пригодились истории из жизни.

Не стал я расстраивать Мо, и рассказывать правду. Меньше всего в тот момент думалось о пустом трепе, что состоялся в забегаловке «Мама Чали». Просто захотелось посмотреть на последний закат, а там оно как-то само завертелось: зеленые огоньки, гостеприимно раскрывающиеся створки кузова. Ну я и шагнул в пропасть, точнее в гору пустых коробок, которыми мусоровоз был забит под завязку.