Король-Предатель - Михнегер Егор - Страница 40

На лицах гномов вновь проступили сомнения, а староста, глядя на расплывшегося в широкой улыбке Леха, гадал: всю ли речь сочинил толстый барыга или главарь банды всё же добавил что-нибудь от себя? Насколько помнил Фомлин, от избытка переживаний, совести или нехватки пищи и женского внимания Дорки не страдал никогда. Разве что трогательный рассказ относился к юности обиженного несправедливостью гнома, свидетелем которой он не был.

— Отличное выступление, Дорки, я бы даже сказал превосходное! Не думал, что ты так хорошо умеешь излагать свои мысли. Подумать только, будто всю жизнь на подобных собраниях выступал! — постаравшись придать голосу как можно больше сарказма прокричал, перекрывая бурчание толпы, Фомлин. — Только ты тоже учёл не всё.

Во-первых, экономическая модель «захотел-отобрал» работает только в масштабах рекитёрства владельцев небольших лавочек. Чтобы забрать что-то у законнорожденных, шайки хреново вооруженных оборванцев недостаточно. Посмотри на Маронона, вот там да, целая армия! Бери что хочешь, никто и пискнуть не посмеет! А кого собрался вести ты? Подавляющее большинство жителей — старики, женщины и дети. Молодежь пашет с утра до ночи на презираемых тобою законнорожденных, чтобы прокормить свои семьи. Им не до восстановления справедливости и прочих грандиозных свершений.

Во-вторых, ты вообще, когда-либо задумывался, откуда в Квартале берутся деньги? Учитывая, что мы ничего не производим, не выращиваем, не строим… Всё, чем мы живы это служение власть имущим! Даже отняв у них здесь и сейчас, ты лишишь своих сограждан будущего! Захотят ли законнорожденные платить, пусть хоть и те гроши, что сейчас, своим слугам, единожды позарившимся на нажитое поколениями имущество? Далеко не факт.

И наконец, в-третьих. Где гарантия того, что Король станет безучастно смотреть на наши светлые рвения о «всеобщем равенстве»? Со стражами не справиться ни нам, ни законнорожденным вместе взятым! Это профессиональные воины, понимаешь? Хорошо обученные, дисциплинированные, вооружённые до зубов и защищенные самой лучшей броней! Почему бы Маронону не решить поднапрячь своих псов, дабы те не просто так штаны просиживали, а отработали свой паёк? Что-то мне подсказывает, ты первым в нору зароешься и будешь сидеть тихо-мирно, носа не высовывая, при подобном раскладе!

Пастырь одобрительно кивал, а настроение собравшихся в который раз за сегодняшнее собрание поменялось в выгодную Фомлину сторону. Дорки аж весь исходил от злости и ярости, но Лех придерживал того за рукав и быстро шептал что-то на ухо. Норин же просто стоял с открытым ртом, растерявшись от такого обилия информации и умных слов.

В конце концов, Дорки, кажется, сумел взять себя в руки, ну или по крайней мере удержался, чтобы не броситься с кулаками на старосту, пророка и всех несогласных.

Лех вновь выступил вперёд, закрывая тем самым сегодняшний митинг:

— Что ж, друзья, не могу сказать, что я согласен с Фомлином, но мериться с ним силами в красноречии ни я, ни Дорки, на равных, к сожалению, не способны. Он взывает вас к покорности, взывает убедительно, но подумайте и о словах нашего Защитника! Сейчас у нас есть выбор, но скоро его уже может не быть. Либо мы возьмём то, что нам требуется силой и выживем, либо помрём. Хотите сидеть и ждать чудесного избавления? Отлично, пожалуйста, ждите. Ни я, ни кто-либо другой не вправе решать, как вам жить и как умирать.

Но умоляю вас, хотя бы не сидите, сложа руки! Готовьтесь. Смастерите оружие, тренируйтесь, как бы ни было мало у вас сейчас сил. Дорки пообещал помочь всем желающим. Безусловно, он лучший боец в Квартале и его опыт, столь ценный в сей час нужды, будет безвозмездно передан каждому, кто решится бороться за свою жизнь и нашу честь.

Я умываю руки, друзья, мне нечего больше добавить. Решать вам. Время покажет, кто был прав. И кто доживёт, чтобы беспредвзято рассудить сегодняшний спор…

Очередной жёсткий тычок в живот окончательно сбил дыхание Скалозуба. Сделав пару вялых, неуклюжих отмашек от безжалостных выпадов, выбившийся из сил гном запросил пощады:

— Стоп! Хватит! Да остановись же!!!

Вошедший в раж Кларк с видимой неохотой прекратил атаки тренировочным копьём.

Несмотря на то, что заместо стального наконечника древко было обмотано плотным комком ткани, Скалозуб нисколько не сомневался — уже к вечеру его избитая тушка расцветёт сине-фиолетовыми цветами. А о завтрашнем пробуждении и думать страшно! Затёкшее тело, болезненно реагирующее на каждый поворот и малейшее мышечное растяжение… Знаем, знаем, испытывали сие удовольствие не раз и не два.

Настаивать на полном контакте, безусловно, было опрометчиво и излишне самонадеянно, но пусть лучше поболят недельку-другую синяки, чем лежать, истекая кровью, нарвавшись на славного бойца Сопротивления. Боль и страдания лучшие учителя, любил говаривать Пастырь, хоть и в совершенно ином контексте. В данном случае, в мудрости старика сомневаться не приходилось.

— Всё ещё считаешь копьё примитивным оружием, а, Безбородый? — расплылся в довольной лыбе Кларк. — Топоры, молоты, булавы… Это всё, конечно, очень здорово и эффективно в битве закованных в тяжёлую броню воинов, ибо от дробящих ударов доспехи спасают слабо, но и у копья есть целая масса своих преимуществ!

Изготовить намного проще. Научиться элементарным колющим ударам тоже не сложно. Бо́льшая по сравнению с одноручным оружием дистанция для нанесения удара несколько нивелирует требования к защите, которой ни у кого из бедняков нет. Я безумно удивлюсь, если на весь Квартал сыщется хоть одна проржавевшая кольчуга! Добавь сюда возможность наносить урон в плотном строю, без километровых замахов… что ещё для счастья надо?! Идеальный вариант для необученной толпы голодранцев! Я даже, уж прости меня грешного Праотец, стал с некоторым уважением относиться к Дорки. Не думал, что у него хватит мозгов использовать оружие древних.

— Что-то мне подсказывает, Дорки не сам к тому и пришёл. За нашим героем-защитником стоит некто гораздо более осведомленный… — Фомлин, долгое время молча наблюдавший за тренировкой Кларка и Скалозуба, рассуждал вслух, сидя на облюбованной всеми старшими гномами лавочке. — Я даже считаю, что этот инкогнито вовсе не Лех, а кто-то из власть имущих. Совершенно очевидно, головорезов финансируют и обеспечивают всем необходимым для их «благородной и праведной миссии».

— Ты слишком сгущаешь краски, Фомлин, — Скалозубу наконец удалось отдышаться и немного успокоить бешено стучащее сердце. — Вряд ли кто из законнорожденных стал бы сам себе могилу копать, вооружая чернь.

— Безбородый, властью обладают не только твои, гм-хм, то есть наши, бывшие товарищи по сословию. Ты разве не слышал, о чём постоянно толкует Пастырь? Нас хотят стравить с законнорожденными, чтобы мы обескровили и поубивали друг друга. Кому, по-твоему, это выгодно? Лишь нашему любимому Королю, дабы сэкономить еду и ресурсы, обеспечить ими своих верных псов. Маронон предал Союз свободных рас, а теперь решил предать свой народ! Подавить саму возможность свободы воли, воспитать новое поколение в духе военной диктатуры, дабы править вечно и безоговорочно!

Скалозуб криво усмехнулся:

— Править кем? Горсткой солдатни, которая и шаг сделать не может без указания сверху? Не думаю, что Король настолько рехнулся, а уж поверь, к его благоразумию у меня претензий не меньше, чем у тебя, Фомлин. Что бы он ни задумывал, я не верю, будто Маронон желает уничтожить народ, которым правит не одно, не два, а пёс знает сколько поколений подряд!

Староста насупился, явно собираясь ему возразить. Спор двух образованных гномов вещь, конечно, чрезвычайно интересная, но, к сожалению, чаще ведущая не к истине, а ко взаимным упрёкам, обидам, претензиям. Потому вмешавшийся со своим безмерным любопытством Кларк пришёлся, в сей раз, как нельзя кстати:

— Всегда было интересно, какого хрена Маронон так долго живёт? Если он предал людей и всех остальных ещё поколения четыре, эдак, назад, сколько же ему сейчас лет? Ведь он был королём задолго до Рокового дня… Как вообще такое возможно?