Уравнение длиною в жизнь (СИ) - Медунова Мира "Клоденестра" - Страница 16

Старшеклассники встретили его не менее радостно, чем малыши из пятых классов, но выразили это, конечно, не так бурно. Аксенов невозмутимо сидел на своем месте и с самым наглым видом читал что-то в телефоне. Похоже, ему не было ни малейшего дела до того, что уже прозвенел звонок и телефон вообще-то следовало бы убрать.

Именно в эту секунду Мирослав со всей ясностью осознал одну вещь: он действительно имел дело с незаурядным умом. Ничего лучшего Аксенов сейчас просто не смог бы сделать. Посмотри он, как обычно, на Мирослава своим нездорово-жадным взглядом, тот мгновенно пожалел бы о том, что находится сейчас здесь, а не в кабинете директора с заявлением об увольнении в руках. Но увидев, что Аксенов не обращает на него никакого внимания, он сейчас же почувствовал себя лучше и начал занятие почти без всякого напряжения.

За все два урока Илья посмотрел на него всего раз или два и то мельком, когда Мирослав был увлечен объяснением новой темы и сам практически не замечал его. Все прошло даже спокойнее, чем можно было ожидать, учитывая ту кошмарную электрическую нить, что натягивала нервы обоим парням во все время их пребывания в одном помещении.

Когда сдвоенный урок закончился, и 11-ый «А» покинул класс, Мирослав понял, что если так пойдет и дальше, он, в принципе, сможет остаться в «Возрождении» и даже чувствовать себя более-менее свободно. И все-таки его поражало то, что Аксенов – этот мерзкий, эгоистичный наглец, не привыкший считаться с чужими чувствами и вообще думать о ком-либо еще, кроме себя, при желании мог быть настолько гуманным и тактичным! Мирослав никогда бы не поверил, что в одной душе может скрываться столько противоречивых сторон: и темных, и светлых, казалось бы, совершенно несовместимых и полярных!

Но это, конечно, не сильно изменило его мнение об Аксенове. Один маленький белый мазок не мог перекрыть тонну маслянистой черноты, которой было залито его сердце. И в этом не было его вины, так как не он обрушил туда эту тонну.

На следующем уроке – а это была геометрия с 6-ым «Б» - случилось то, к чему Мирослав бессознательно готовился уже достаточно долго и, увы, не напрасно. Аксенов, наконец, не выдержал и написал ему. Ученики в это время как раз решали закрепляющие примеры, и ничто не мешало Мирославу прочитать сообщение. Как ни странно, оно весьма позабавило его. Аксенов просто написал: «Как дела?» Усмехнувшись, Мирослав напечатал:

«Не ожидал от тебя столь банального вступления».

Ответ последовал незамедлительно:

«То есть ожидал, что я вообще напишу?»

«Скорее, был готов к этому».

«Звучит как-то не очень».

«Уж как есть».

«Думаю, ты мне врешь. Скорее, ты с нетерпением ждал, когда я напишу, и сейчас там прыгаешь от восторга».

У Мирослава глаза на лоб полезли. Он чуть не рассмеялся.

«Я смотрю, кто-то дико высокого мнения о себе».

«Нет, просто этот кто-то пытается развеселить тебя».

И сразу следующая:

«Что скажешь, я успешно действую?»

«Довольно-таки».

«Ты улыбаешься?»

«Не настолько успешно».

«Злюка».

Мирослав заметил, что большинство учеников уже справились с заданием и кое-кто уже сидел с поднятой рукой.

«Я занят. В ближайшее время не смогу отвечать. Говорю это, чтоб ты не писал тысячу раз «Ответь, сука» или что-то в этом роде. Без обид».

Нажав на «отправить», Мирослав сунул телефон в карман и вернулся к ведению урока. Прочитать ответ Аксенова ему удалось только на перемене, в благостной тишине учительской, где, кроме него, было еще всего несколько педагогов, сосредоточенных на заполнении каких-то бумаг. К его удивлению, без обид все-таки не обошлось.

«Я же сказал, что больше не собираюсь тебя преследовать», - писал Аксенов, и Мирослав почти видел его лицо в этот момент – суровое, упрямое лицо человека, которого не свернуть с его пути.

«Можешь не отвечать хоть неделю, это твое право. Я, конечно, буду пытаться достучаться, но не так, чтобы тебе хотелось меня убить».

«Напиши, как сможешь, мне нужно кое-что спросить».

«Пожалуйста».

Мирослав со вздохом отпил глоток кофе. Поведение Аксенова казалось ему совершенно бессмысленным. Вместо всей этой ерунды не проще было бы просто взять и забыть? Но, по крайней мере, такой диалог не действовал ему на нервы.

«Что ты хотел спросить?»

Ответ пришел так быстро, что казалось, будто Аксенов напечатал его заранее. Не исключено, что так и было на самом деле.

«Давай сегодня увидимся».

«Хотя бы на полчаса».

«Я буду нормально себя вести, обещаю».

Мирослав даже думать не стал, быстро напечатал:

«Уже виделись».

«Я имею в виду: вне школы».

«Я понял. Нет времени».

«А на 15 минут?»

«Ни минуты».

«Все ясно».

И больше Аксенов не написал ни слова.

Мирослав отложил телефон и погрузился в изучение нового бланка по оформлению контрольных работ.

Спустя минуту или две он с изумлением осознал, что его гложет нечто вроде чувства вины, мелькнула даже мысль: может, не стоило так резко, Аксенов ведь сегодня не грубил и был удивительно вежлив? Но это позорное чувство ушло так же быстро, как и возникло. Мирослав без всякого труда вправил себе мозги, и одной мысли «Обиделся – и слава Богу» оказалось ему совершенно достаточно, чтобы выбросить Аксенова из головы.

Домой он вернулся около семи, изрядно усталый, но в прекрасном настроении, неспешно поужинал макаронами по-флотски, заблаговременно приготовленными еще с утра, после чего сел за проверку домашних заданий. Он не посвятил этому занятию и десяти минут, когда раздался короткий звонок в домофон.

Мирослав был в шоке от реакции, которую это в нем вызвало. Сердце обрушилось куда-то в область левой пятки, а правая рука дернулась так, точно кто-то со всей силы ударил его дубинкой по голове. Таким запуганным он не был даже в приюте, и это, конечно, говорило не в пользу того, кто был в этом повинен… В голове пронеслась злая и отчаянная мысль: неужели опять? Звонок между тем повторился, и Мирослав, медленно впадая в ярость, вышел в прихожую.

- Кто?

- Я, - без особой уверенности сказал Аксенов. – Можно в гости?

- Нет. Я же сказал, что у меня нет времени.

- А я не буду тебя отвлекать. Просто посижу немного и уйду.

- Зачем?

- Хочется.

- А мне нет. Всё, Аксенов, прекращай эту ерунду и иди домой!

- Ты зря меня гонишь. Я же не с пустыми руками пришел. Я с тортом.

- Ты что, офигел, что ли? – Мирослав был одновременно и возмущен, и обескуражен. – За кого ты меня принимаешь? Тортом решил купить? Я тебе что, девочка пятилетняя?

- А торт вкусный. Шоколадный, с ореховой присыпкой, несколько часов назад приготовлен.

- Ты слышал, что я только что сказал?

- Дико вкусный. Ты такого еще никогда не пробовал.

- Блин, ладно, заходи!

И Мирослав с силой нажал на разблокировку. В трубке домофона раздался легкий смешок Аксенова.

Дело было, конечно, не только в торте (а точнее, вовсе не в торте), просто Мирослав понял, что сопротивление не имеет смысла, и решил поверить своей интуиции, подсказывавшей ему, что в этот раз бояться Аксенова не стоило. Тот действительно явился с тортом, упакованным в большую золотистую коробку, при виде которой Мирослав не сдержал слабого смешка.

- Ну, ты блин!

- А что? – Илья невозмутимо пожал плечами. – Думаю, пиво тебя бы вряд ли соблазнило.

- Это уж точно, - Мирослав направился на кухню. – Пошли. Сейчас чай будем пить. Коль уж притащился…

Торт действительно оказался «дико вкусным», Аксенов не соврал. Сочный, с вкуснейшим шоколадным бисквитом и легчайшим белым кремом – он напоминал рай, тающий прямо на языке. Тут не было никакого сравнения с теми дешевыми сладостями, к которым привык Мирослав. Лакомство богачей – вряд ли это можно было назвать как-то по-другому.

Аксенов был очень тих и ненавязчив. Спокойно ел свой торт, лишь изредка бросая на Мирослава внимательные взгляды. Но Мирослав никогда не успевал поймать их, парень опускал глаза всякий раз, как он обращал на него внимание. И это тоже было с его стороны немалым жестом деликатности и понимания.