9 часов над Атлантикой - Мальцева Виктория Валентиновна - Страница 4

Не позднее чем через десять секунд хроника событий самого длинного в моей жизни дня любезно мне демонстрирует, кто именно «спит с такими». Выскользнувшая из второго такси стюардесса австрийских авиалиний (судя по ярко-алому цвету её узкого платья и кругленькой шапочке поверх затянутых в узел волос), широко улыбаясь, окликает мужчину. Однако, что именно она хочет, не ясно не только мне, но, похоже, и ему:

– Извините? – отвечает он ей по-английски, вытягивая ручку своего чемодана.

И она тут же переходит с немецкого на международный:

– Простите, не могли бы Вы мне помочь?

– Конечно, – отвечает он.

– Очень тяжёлый чемодан, никак не погружу его на тележку, – расплывается в белозубой улыбке. И где они только берут настолько яркие помады? Эксклюзивная серия, специально для стюардесс?

Мужик выпрямляет спину, глядя с некоторым подозрением на её, мягко говоря, небольшой чемодан, затем снимает со своего плеча чёрную дорожную сумку и аккуратно устраивает её поверх своего чемодана, предварительно проверив надёжность конструкции.

Не канадец, думаю. И не американец. Британец, скорее всего, раз уж его язык – английский. Мужчина из моих краёв брякнул бы ту сумку на асфальт, не беспокоясь ни о пыли, ни о подсохших плевках, ни о жирных пятнах сомнительного происхождения.

Далее происходит нечто не совсем для меня ясное: мужик делает ровно один неуклюжий шаг в сторону стюардессы, подцепляет её чемодан (мне чётко не видно из-за его спины, но по лёгкости его движений и выражению её лица – похоже, что одним пальцем) и водружает его на тележку. Игривости в ней теперь почти больше нет, и мне до безумия интересно, по какой причине.

– Стоя или лёжа? – спрашивает её голосом Господа, уставшего от грехов смертных.

– Лучше лёжа, – не теряется она.

Он спокойно укладывает её чемодан, как было запрошено. Некоторое очень короткое время они смотрят друг на друга в упор, и его тон вдруг сменяется на елейный:

– Могу я ещё чем-нибудь Вам помочь?

– Нет, благодарю Вас… Летите в Вену?

– Да. А Вы?

– Я буду сопровождать Вас на борту и с радостью удовлетворять любое желание.

– Серьёзно? Прямо любое?

Она на пару мгновений задерживает ответ, затем глухо, низко, но достаточно громко, чтобы услышал не только он, но и я, отвечает:

– Любое.

И ещё значительную пазу спустя добавляет:

– Любое желание пассажира Австрийских авиалиний.

Мужчина кивает ей и когда разворачивается, я вижу усталую полуулыбку на его лице. Он забрасывает на плечо свою сумку, подхватывает чемодан, и вместе они направляются к стеклянным дверям, не так давно поглотившим орущего арабского мальчика и его непробиваемую маму.

– Я тоже в Вену, ребята…– бормочу им вслед, торопливо докуривая сигарету.

Глава четвёртая. Мужик в очереди

Carla Bruni – Quelqu'un m'a dit 

Я живу в Ванкувере – крупнейшем мегаполисе самой западной провинции Канады. Помимо красот природных ландшафтов наш край славится ещё и некоторой красотой коммуникации.

Не бойтесь наступать людям на ноги: они извинятся.

Не беспокойтесь по поводу парковочных мест: Вам уступят и… извинятся.

Грубость, резкость, хамство на дорогах… ЧТО ЭТО?

Заблудились? Нужна помощь? Попросить не успеете, Вам уже помогают.

Итак: я из Канады, самой “извинятельной” страны в мире. И да, это правда, у нас это делают даже автобусы.

И вот в этом беспределе извинений, доброжелательности и услужливости есть одно прекрасное исключение – я.

– Вы не знаете, как работает эта фигня? – спрашиваю у своего соседа азиата, счастливого обладателя распечатанных посадочного талона и наклейки со шрихкодом для багажа.

– Hello! – учтиво растягивает рот. – Sorry, I don`t speak English!

– Жаль.

Обращаюсь к тётке арийской наружности:

– Вы не подскажете, как работает этот… аппарат?

– Оу, – улыбка со значением «ничем помочь не могу».

Долбанный аэропорт. Долбанный агрегат!!!

И тут мои глаза самопроизвольно округляются, поскольку идентифицируют бейсболку с красным кленовым листом. Хищно оскалившись, триумфально несусь к объекту, не стесняясь проехаться чемоданом по чужим ногам:

– Извините! У Вас получилось распечатать талон со штрихкодом для багажа?

– Да, конечно! – в широте канадской улыбки можно устраивать заплывы на длинную дистанцию. Особенно, если её изображает высоченный представитель мужского племени лет эдак двадцати пяти.

– Фух… – выдыхаю. – А Вы мне не поможете? Я тоже из Канады!

– Да никаких вопросов, девушка! Давайте паспорт. Вы домой?

– Ага. Вы откуда?

– Торонто, а Вы?

– Ванкувер.

– Оу! Прекрасная дождливая Британская Колумбия! Красиво у вас, но я люблю солнце! – подмигивает. – Итак, укладываем страницы номером и серией на сканер, выбираем в меню «посадочный талон» и «багажный стикер», вот так…

– Да я вот это всё уже делала, но он почему-то выдал только посадочный, а вот багажный…

Требуемый документ из злосчастного отверстия не выползает, экран ехидно в сотый уже раз выдаёт:

Ваш запрос обработан и успешно завершён.

– Странно, – озадачивается мой помощник, переворачивает бейсболку задом наперёд и, уже не оглядываясь на меня, повторяет процедуру. Я же, ясно утвердившись в тупости не самой себя, а техники, веду глазами по залу аэропорта в поисках альтернатив.

«Если Вы столкнулись с проблемой, обратитесь к служащим аэропорта» гласит надпись на колонне.

– Эй Дилан! Долго ещё? Посадка заканчивается через сорок минут, а мы ещё не прошли таможенный досмотр! – призывает женский голос из толпы.

– Простите! – брови у Дилана домиком. – Я должен идти. Ещё раз простите!

Обречённо смотрю ему вслед, потому что через сорок минут – это мой рейс. А я ещё не то что не сдала багаж, а даже не распечатала долбанный талон. Раздражение обуревает всем моим существом и выливается в грозное шествие сквозь толпы отлетающих в поисках помощника. Странный мужик в синем служебном костюме с аббревиатурой аэропорта подпирает колонну зала:

– Машина не распечатывает талон, – говорю ему.

Мужик долго разглядывает моё лицо, мой чемодан, затем, с каменным лицом выпрямляет руку, указывая на АДСКУЮ очередь к стойке регистрации. Вначале я долго офигеваю, потом говорю ему:

– Моя посадка заканчивается через сорок минут, а тут очередь часа на два – три!

Монстр в костюме изображает каждой своей лицевой мышцей презрение и резко выбрасывает руку с торчащим указательным пальцем, объясняющим неразумной мне направление.

Из шока выводит английский:

– У Вас проблемы с автоматической печатью посадочных?

Передо мной фигуристая темнокожая тётка с зачётной причёской и ярко-красной помадой на губах в тон алого шарфика на шее.

– Не совсем. Посадочный распечатался, а вот багажный не вышел из машины. Аппарат говорит: «операция…

– Вам придётся пройти регистрацию багажа у стойки. Займите очередь, не теряйте время, – мне снова указывают на очередь, попирающую все возможные законы разумности.

– Но я опоздаю на рейс, мой вылет уже через…

– Мы делаем всё возможное, мэм. Система дала сбой в отношении нескольких рейсов сразу. Ближайшие вылеты мы вызываем и проводим на ускоренную регистрацию. Пока займите очередь.

– Но мне ещё досмотр таможенный…

– Вас вызовут. Не беспокойтесь.

Пока чемодан уныло волочится вслед за моими каблуками, я перебираю в уме все ругательства, какие могу вспомнить. Самые грязные. Верить данным обещаниям я жизнью не приучена, на себя мне рассчитывать как-то надёжнее и однозначно привычнее. Поэтому…

Ищу жертву. Самой подходящей будет одинокая мужская фигура фертильной возрастной категории. Таких много, выбор – на любой вкус, я даже теряюсь. Но муки выбора терзают не долго: глаза легко и быстро находят ЕГО. Я практически сразу узнаю «помощника» стюардессы, да это он, то ли флиртовал, то ли укладывал её крошечный чемодан на тележку. Невзирая на недавно приобретённое крайне нужное в этом бардаке и суматохе знакомство, он стоит, как и все, в очереди, причём за то время, пока я докуривала сигарету и воевала с аппаратом по выдаче посадочных, за ним вырос хвост, которому не видно конца. Он сосредоточен на явно дорогой модели планшета – в отражении стёкол его очков энергично мелькают пролистываемые страницы… не знаю чего.