Бедный Павел. Часть 2 (СИ) - Голубев Владимир Евгеньевич - Страница 55

Главной проблемой оказалось мнение мусульманского духовенства. Под влиянием турок они категорически выступали против подобного брака. Но всё разрешилось волей Божией — наиболее реакционные муллы собрались на совет в горном селении князя Кугорко Татарханова — брата Уалия-Пшишхо, горячего сторонника ислама, где их накрыл обвал. Сам пши Кугорко уцелел, но почти все участники совета погибли.

Русских поблизости точно не было, и обвинить их в этом не смогли, так что гибель наиболее радикальных сторонников ислама была воспринята даже в среде происламски настроенных уорков как знак. Александр не стал рассказывать своему другу, что это событие, кардинально изменившее положение произошло по вине Кучука. Кривонос смог убедить молодого и горячего парня помочь счастью своей сестры и своего спасителя.

Кучук уже к тому времени был морально готов сменить веру. Будучи человеком горячим, юноша остро воспринимал рассказы о величии Российской империи, которыми его щедро потчевали Разумовский и Кривонос, и, главное, чрезвычайно близко к сердцу принимал беседы с игуменом Михаилом, настоятелем Кизлярского Крестовоздвиженского монастыря.

Отец Михаил был очень образованным человеком, знатоком богословия и истории. Поэтому его рассказы о древних традициях зихов[91] и касогов[92], что были могущественными народами, которые, заселяли Восточное Причерноморье и Северный Кавказ, воевали с великими империями древности — просто завораживали.

О зихах было известно ещё из Римских книг, им проповедовал сам Андрей Первозванный, и они приняли православие одними из первых народов мира. А родственные им касоги были отделены от христианской традиции аланами[93] и хазарами[94], снова стали язычниками и были крещены самим Мстиславом Храбрым[95], что недавно был причислен к лику Святых. Касоги и зихи были союзниками великого Константинополя и князей киевских и черниговских, именно им русские доверяли охрану границ своих земель. Только великое нашествие кочевых племён отделило касогов и зихов от России, но связи между народами сохранялись через Византию.

Переход в ислам степных кочевников, возникновение Крымского ханства, а потом и падение Восточного Рима под ударами турок сделало невозможным поддержание контактов наследников древнего зихского государства с Православным миром — со всех сторон были мусульмане. Но при Иване Грозном Черкасы и Кабарда, как теперь назывались потомки этого древнего кавказского народа, снова стали союзниками русских и получили доступ к христианству, и только Великая Смута прервала эти новые связи.

Турки же начали хорошо организованную компанию по искоренению христианства на Северном Кавказе. Они не допускали православных попов из Греции и России, похищали богослужебные книги и утварь, разрушали церкви и монастыри, закрывали местные духовные школы, запрещали поездки кабардинских юношей в христианские земли, да и просто убивали священников. Люди были вынуждены идти за благословением к муллам, ибо уже давно были отвержены от языческих традиций, а ислам является достаточно близкой к христианству религией.

Всё же, несмотря на такие действия турок, Кабардинцы помнили о своих корнях, пусть и в части каких-то привычек и традиций. Например, популярнейшими фамилиями у дворян-уорков по-прежнему были Кардэн, что означало дьякон в церкви, и Шогэн — православный священник. Множество легенд, историй и поговорок кабардинцев однозначно указывали на древние христианские традиции этого народа.

Кучук, постепенно проникся рассказами отца Михаила, он помогал ему собирать фольклор своего народа и писать историю христианской Кабарды. Вскоре он даже втайне принял православие. Так что предложение Кривоноса об участии в заговоре против турецких мулл, которые мешают свадьбе его друга-спасителя и его любимой младшей сестрёнки, никаких возражений у молодого аристократа не вызвало.

Кривонос имел достаточно информации о предстоящем совете. Пусть его организовали втайне, но среди окружения младшего брата Джанхота были сторонники хороших отношений с русскими. Кучук смог провести её великолепно — парень был безусловно талантлив, следов искусственного характера обрушения породы не нашли, и свадьба смогла состояться.

Сам Кучук сразу после венчания уехал учиться в Петербург, в Кавалерийский корпус. Он стал первой ласточкой массового отъезда детей аристократов на учёбу и службу в Россию. Плотину просто прорвало, и теперь в корпусах получали образование более двух десятков сыновей княжеских фамилий Кабарды. А на службе в русской армии числилось уже более сотни уорков.

Такие результаты, достигнутые за два года, вкупе с основанием на территории Кабарды уже семи крепостей и трёх монастырей, принесли заслуженную славу Кабардинской экспедиции и её руководителю. Разумовский уже получил полное прощение, шестой гражданский класс и бриллиантовую табакерку с вензелем Правящих особ. Кривонос также не остался без поощрения — получил восьмой класс.

Андрей уже мог просить о возвращении в столицу, но сердце его прикипело к Кабарде. Он чувствовал себя дома в Кизляре, который предпочитал быстрорастущей столице наместничества — Моздоку. В Кизляре была его дорогая жена, которая очень любила своего отца, да и сам Уалий-Пшишхо уже практически постоянно жил в этом городе.

Андрей попрощался с Кривоносом и поспешил к своей Даше.

Глава 15

Москва явно хорошела. Два года и уже такой результат! Сетка новых улиц была вполне заметна. Центр выглядел достаточно обжито, и пусть было ещё много пустых мест на проложенных проспектах, улицах и бульварах, но новых домов уже было в избытке, а строящихся так и ещё больше.

В более бедных районах тоже вовсю шла стройка, дома строились в основном кирпичные. Общественные работы приобрели невиданный доселе размах. Несмотря на холодное время года, количество людей, занятых на строительстве, явно исчислялось тысячами — старые стены города уже были полностью разобраны, валы срыты и теперь всё вертелось вокруг водопровода, канализации и громадного Богоявленского собора. Строительство корпусов и присутственных мест пока не сильно продвинулось, ну так и денег на всё не хватало.

Я и так отверг, как несвоевременные, проекты по перестройке Кремля и строительству нового императорского дворца, который, по мнению московской знати, должен был привлечь Правящих Особ к более частому посещению города. Так что только самое необходимое, ну и храм, благо строился он исключительно на пожертвования.

Собор выходи́л величественным и как бы летящим. Даже сейчас, когда церковь Богоявления Господня была готова едва ли наполовину, было понятно, что она будет самым большим и красивым храмом империи.

— Иван Егорович, я поражён! Приятно поражён!

— Ваше Высочество, я…

— Прошу Вас называть меня в личном разговоре Павлом Петровичем!

— Я благодарю Вас за такую милость, Павел Петрович!

— Ничего, Вы это вполне заслужили! Скажите, Иван Егорович, кто может за Вас закончить Вашу работу в Москве?

— Я не понимаю…

— Не волнуйтесь, я не изменил своего мнения и считаю именно Вас лучшим архитектором и градоустроителем России и моё благоволение к Вам неизменно! Просто я вижу для Вас иное место приложения Ваших сил. Как Вам должность главного архитектора наместничеств? Мы там панируем строить города, порты, дороги, каналы, и мне там нужен человек, который всю эту громаду сможет удержать. К тому же к Азовскому морю собирается переселиться их Императорское Величество с семейством.

— Павел Петрович, а как же Москва?!

— Что же Вам и оставить здесь некого, за себя-то? Помощники-то у Вас есть?

— Ну, Баженов Василий, но вот только я его не оставлю во главе дела! Увлекается он очень, разум теряет — потом не расхлебаем. Пока он на подхвате — великолепен, а как только волю получит… Вот, пожалуй, Казаков Матвей[96], он справится, но не сейчас. Он талантлив и умён, но привык быть даже на не вторых — на третьих ролях. Я его хотел подрастить за собой, а вот во главе всего встать… Ну, Павел Петрович, только Иван Лем[97] сможет! Однако не хватает нам архитекторов для зданий, очень не хватает!