Признание маленького черного платья (ЛП) - Бойл Элизабет - Страница 42

– Предполагаю, что когда вы выразились подобным образом, то это прозвучало глупо, – заявил Ларкен, который выглядел скорее раздраженным, чем смущенным.

Талли позволила этому небольшому успеху вскружить ей голову, чувство уверенности подтолкнуло ее заплыть в более глубокие воды. Она оттолкнулась от стены и шагнула ближе к нему, к этому опасному мужчине, который заставлял ее сердце биться быстрее.

– Не желаете ли пойти ко мне в комнату и обыскать ее? – предложила девушка, бросая на него взгляд няни Джамиллы, который, как она утверждала, заставит ее истинного возлюбленного последовать за ней за край света.

И на мгновение, на мимолетную секунду, Талли подумала, что он сможет… и, к ее потрясению, ее тело содрогнулось от неудовлетворенных потребностей, желаний, которые он разбудил в саду.

Неужели это было всего лишь прошлой ночью? Нет, потому что казалось, что с тех пор прошла уже целая вечность, и от этого боль, оставленная его страстными прикосновениями, становилась еще более пронзительной.

Поцелуйте меня, сэр, захотелось прошептать ей. Поцелуйте и отведите меня в мою комнату. Разденьте меня. Раскройте все мои секреты.

Казалось, что Ларкен услышал ее молчаливую мольбу, потому что он протянул руку и взял ее за руку, медленно, нежно притягивая девушку ближе к себе.

Но его осторожное прикосновение скрывало правду. Она искушала самого дьявола.

– Вашу комнату, мисс Лэнгли? И я смогу обнаружить там что-то нехорошее? – проговорил он, наклоняя голову, чтобы прошептать эти слова ей на ушко, его дыхание напоминало поцелуй и дразнило ее чувства.

Талли покачнулась на каблуках, и он сильнее сжал руку, завлек ее в свои сети, прижимая к себе еще ближе.

Когда она подняла на него глаза, то обнаружила, что его глаза затемнены этими проклятыми очками, которые он носил для маскировки. Без раздумий она потянулась и сняла их, а затем положила на столик рядом с дверью в свою комнату.

Занимайся со мной любовью всю ночь. Мне все равно, кто ты на самом деле.

И мне все равно, кто ты, казалось, отвечали его темные глаза, когда он наклонился ближе, готовый…

– Ах, кхм, – неожиданно раздалось позади них. – Мисс, сэр, я принес чай, который вы просили, – нараспев произнес Клэйвер с другого конца коридора, сохраняя почтительное расстояние, пока они не приведут себя в… приличный вид.

Мистер Райдер отпустил Талли так быстро, словно она сделалась горячей, как раскаленное железо, и девушка ощутила, как румянец заливает ее с головы до ног.

И не только потому, что ее застали в подобной ситуации, но от понимания того, о чем она думала… что была готова сделать…

Предать Пиппин. Теперь уже дважды. Она почти позволила ему соблазнить себя. И в том же самом проклятом месте. Талли была готова отдаться этому человеку в обмен на одну опасную ночь в его объятиях. И за какую цену.

– Клэйвер? – спросил мистер Райдер, попятившись от нее.

– Я принес ваш чай, сэр, – ответил камердинер.

– Чай? Я не приказывал…

Талли сделала глубокий вдох. Никуда не деться от того, что нужно сейчас сделать.

– Это я приказала подать чай. Или, вернее, моя сестра. Для вашего выздоровления, сэр.

С его стороны послышался тихий звук, похожий на стон, но Талли знала, что поймала его на перекрестье.

Мог ли викарий запротестовать? Она предполагала, что нет. Но лорд Ларкен, завидевший свою добычу, может продолжить сопротивляться.

Так что Талли выдвинула собственные аргументы.

– Это отвар, которым славилась наша нянюшка Бриджид – ведь он исцелил расстройство пищеварения у эрцгерцога, и ее светлость решила, что он может помочь и вам. Я дала его Клэйверу, чтобы вы не страдали больше, чем необходимо, от вашего недомогания.

– Не думаю, что…

Талли не позволила ему закончить, потому что на ее стороне было оружие, которым даже он не мог похвастаться.

– Полагаю, если Клэйвер доложит о том, что вы не выпили, по меньшей мере, две чашки, то герцогиня окажется здесь и будет кормить вас с ложечки, лишь бы вы восстановили свое здоровье.

А никто из нас не хочет этого, подумала Талли. Потому что Фелисити немедленно узнает, что я дала тебе неправильные пакетики.

Ларкен посмотрел сначала на нее, а затем на дверь позади, ведущую в ее комнаты, перед тем, как признать, что она положила конец его последней вылазке.

– Приношу извинения за то, что произошло раньше, мисс Лэнгли, – прошептал он. – Кажется, рядом с вами я веду себя неподобающим образом.

Эти слова совершенно ошеломили Талли, пока она наблюдала, как он идет по коридору, направляясь к Клэйверу и к ожидавшей его судьбе, о которой он не имел понятия.

Гораздо хуже было то, что она ощутила проблеск вины. Не то чтобы она собиралась отравить его. Нет, не из-за этого небольшого греха.

Но потому что он в первый раз честно приоткрыл ей что-то насчет себя.

Кажется, рядом с вами я веду себя неподобающим образом.

Это утверждение было верным и с ее стороны тоже.

Глава 12

Ларкен добрался до своей комнаты, с трудом сдерживая злость из-за неудачи.

Позади него хлопотал Клэйвер, поставив поднос на столик, а теперь приводя комнату в порядок и уделяя повышенное внимание «плохому самочувствию мистера Райдера» и «любезной и внимательной заботе со стороны ее светлости».

– Сэр, как вам приготовить чай? – спросил слуга, держа заварочный чайник в руке и наклонив его над изящной чашкой.

Вылить его на дерзкую головку мисс Лэнгли, вот что первое пришло ему в голову.

– На самом деле я не…

Ответом на эти слова стало упрямое цоканье и брюзжание по поводу благосклонной заботы ее светлости, так что у Ларкена не было выбора, кроме как кивнуть камердинеру, чтобы тот налил это проклятое ведьмино варево.

Не удивительно, что Холлиндрейк отказался терпеть компанию этого парня.

– Один кусочек или два? – спросил Клэйвер, тем чрезвычайно заискивающим тоном камердинера, который действовал Ларкену на нервы гораздо больше, чем постоянное вмешательство мисс Лэнгли.

Нет, ничто не могло раздражать больше, чем то, как эта девица умудряется выбивать почву у него из-под ног и нарушать его планы своими большими голубыми глазами и кокетливым изгибом губ.

Губ, которые очень подходят для поцелуев.

И которыми он собирался основательно завладеть перед несвоевременным появлением Клэйвера. Ларкен не знал, стоит ли ему поблагодарить слугу или выбросить его из окна.

– Сэр? – спросил тот, держа в руке щипцы для сахара и совершенно не подозревая о том, насколько неясна его судьба. – Сколько кусочков?

– Два, – ответил Ларкен, вспоминая тот момент в детстве, когда тетушка Эдит лечила его каким-то в высшей степени мерзким поссетом – горьким варевом, которое неделю переворачивало его желудок.

И учитывая, что герцогиня Холлиндрейк лишь немного отставала от тетушки Эдит, то ему, по всей вероятности, следовало попросить положить третий кусочек.

Вместо этого он зашагал по комнате, жажда действия сводила его с ума, в то время как Клэйвер тихо размешал чай, идеально поместил чашку на блюдце, а затем кивнул в сторону кровати.

– Почему бы вам немного не отдохнуть, сэр? Выпейте чай, и я уверен, что наутро вы будете в отличной форме.

Ларкен заподозрил, что единственный способ избавиться от этого типа – это делать то, что советует камердинер, так что он лег на кровать, попытался выглядеть так, словно должным образом расслабился и осушил чашку чая за три поспешных глотка.

И как только чашка ударилась о блюдце, рядом возник Клэйвер с чайником в руке, наливая еще одну порцию.

– Ее светлость сказала, что две чашки должны вылечить то, чем вы страдаете.

Смерть Дэшуэлла и ночь с покладистой девицей под ним понравились бы Ларкену больше, но он не собирался рассказывать об этом бедняге Клэйверу.

Ларкен взял вторую чашку и осушил ее как можно скорее, а затем передал обратно изумленному камердинеру.