Римлянин (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 25

Первая центурия первой когорты — это самые высокие и самые крепкие солдаты из гренадёр, в окружении таких и на приём к императору не стыдно зайти.

Двести солдат вошли в город под любопытными и восторженными взглядами уличных зевак, ведь Таргус приказал идти строевым маршем, чеканя шаг и высоко поднимая ноги. Сам он ехал впереди на пони, что слегка смазывало эффектность, но ему было плевать. Пони — это временно, пока он не сможет ездить на нормальном коне.

Зозим осталась в лагере, править записанные наспех мысли Таргуса касательно местной географии. Раз уж Бездна не дала ему дневник, который почти стал его частью, он решил завести свой. Зозим теперь переписывала его записи в более удобоваримом формате, на будущее, чтобы потомки помнили. Когда придёт время, его воспоминания будут издаваться в одном из королевств крупным тиражом.

Каких королевств?

Таргус не собирался до конца жизни торчать в Гольштейне. Настанет момент и он разобьёт датчан, отожмёт у них максимум территории и создаст там своё королевство. Они ведь родственники в каком-то там колене с Кристианом VI, поэтому юридически оформить переход в его владение континентальной части Дании не составит больших проблем. Точнее составит, но он готов к ним. Право сильного никто не отменял, поэтому соседи предпочтут воспринять это как внутрисемейные разборки. А если не предпочтут…

Немного подумав над исходом неправильных предпочтений соседей, он решил увеличить численность армии до восьмидесяти тысяч, то есть восьми легионов стандарта Римской республики. Это требовало денег…

Денег у него не так уж и много, да, налоговые реформы, проведённые в остальных городах и графствах Гольштейна позволили существенно прирастить годовой доход казны, также как развивающаяся «Промзона» поставляет львиную долю дохода экспортом металла и части продукции, но аппетиты Таргуса существенно превосходили его возможности, поэтому денег пока хватало буквально впритык. Если что-то пойдёт не так, начнётся дефицит казны и они медленно покатятся в пучину экономического кризиса, из которой будет очень сложно выплыть обратно…

Таргус думал насчёт стекла. Стекольных производств в Европе куры не клюют, но можно взять качеством. Спарк когда-то делилась с ним информацией по поводу производства стекла и дешёвых массовых бутылок…

— Vere! M-mater! (1) — воскликнул Таргус вслух.

— Ваша Светлость? — обратился к нему лейтенант Альфред Гоце, здоровенный черноволосый амбал со шрамом на правой щеке, являющийся командиром гренадёрской манипулы. — Остановить подразделение?

— Отставить! Продолжаем движение! — отмахнулся Таргус. — Надо же…

Стандартные бутылки — это стратегический товар, на котором можно заработать большую гору золота. А если сделать их ударопрочными…

Но про последнее Таргус даже не думал, слишком там начинаются слишком сложные технологии.

Стекольщики в Киле есть, только их жестоко прессуют из-за расходования леса: они платят бешеный «экологический» налог в казну герцога Шлезвиг-Гольштейн-Готторпа. Прессинга Таргус не прекращал, лес надо беречь, но и коксом делиться даже не думал, самому едва хватает на доменные печи. А вот если построить своё производство стекла, переманив компетентных мастеров и расширив тем самым «Промзону» — это будет совсем другой разговор. Бутылки — это ведь не только средство для транспортировки воды, но ещё и вина. Франки и «итальянцы», знаменитые своими винодельнями, будут практически вечным потребителем бутылок с его конвейера. Нужно только продумать технологию и поговорить с мастерами…

Они достигли собора Святого Петра, в котором должно было начаться заседание. Ночью в город съездил его порученец из состава легиона, капитан первой когорты, Хельмут Вебер и договорился насчёт заседания. Невежливо было отправлять какого-то посыльного к отчасти благородным физиономиям, но Таргус сослался на малолетство и время баиньки, что в целом соответствовало действительности.

— Его Светлость Карл Петер Ульрих! — громогласно проанонсировал вхождение Таргуса в собор лейтенант Гоце.

Таргус, держа морду кирпичом, вошёл в кафедральный собор и прошествовал к лестнице на второй этаж. Его уведомили с утра, что заседание будет проводиться в тесной компании в кабинете пастора.

Его никто не встречал, что являлось ответом взрослых мужей наглому сопляку, который не явился вчера лично засвидетельствовать своё прибытие к Бремену.

Пройдя на второй этаж, он поставил пять гренадёров в коридоре и вошёл в кабинет пастора.

— Его Светлость Карл Петер Ульрих!!! — ещё громче проорал при открытии двери лейтенант Гоце.

Некоторые сидящие до этого епископы повскакивали в испуге, лишь несколько сумели удержать себя в руках.

— Приветствую, достопочтенные, — кивнул Таргус и молча прошёл к свободному стулу. — К сожалению, не смог выбраться из города достаточно быстро, дела, дела…

Усевшись, он положил руки на стол и ожидающе посмотрел на недовольные морды епископов и парочки князей-епископов. Князей-архиепископов тут не было, вопрос локальный, поэтому курфюрстов отвлекать от дел не стали да и князья-епископы тут определённо не все, только те, кто счёл любопытным посмотреть на сынка герцога-посмешища.

— Мы звали тебя в прошлом месяце… — начал некий тип в красной мантии с золотым крестом на груди. — Я князь-епископ Иоганн Теодор Баварский, прибыл сюда из самого Регенсбурга, чтобы посмотреть на наглого мальчонку, который при этом посмел…

— Спокойнее, — попросил его Таргус. — Вы, Ваше Преосвященство, должны были понимать, что армии движутся медленнее, чем кареты, поэтому путешествие заняло больше времени.

— Зачем тебе армия под Бременем? — сразу же начал давление князь-епископ.

— Это учения, всего лишь учения, — заулыбался и развёл руками Таргус. — Я готовлю себе армию, вдруг папка скоропостижно или не очень помрёт, а у меня очень много родственников! Вот и решил я подстраховаться. Если они всё-таки придут… Что ж… Vae victis (2), как говорил один очень древний и очень немытый галл.

— То есть ты привёл армию под стены Бремена и говоришь нам, что это сделано с целью поучить солдат? — князь-епископ явно не поверил Таргусу и в целом правильно сделал.

— Так и сказано, — ответил Таргус.

— Ты очень необычный ребёнок, слухи оказались правдивы, — князь-епископ подал знак и к нему подошёл служка с десятком листов бумаги. — Заседание коллегии епископов открыто. Первый вопрос, который мы рассмотрим, заключается в установлении наличия или отсутствия происков диавола в рождении и дальнейших действиях Карла Петера Ульриха…

Таргус закатил глаза, но сдержался от комментариев.

После длинного зачитывания замеченных святошей Ламбертом странностей, которые включали в себя довольно раннее обретение способности к речи, причём не к хохдойчу, как можно было бы ожидать, а чистой латыни на недоступном никому уровне (3), общую нелюдимость, резкость в общении со всеми, обзывание некоторых придворных «немытыми германцами», а также необычную для детей его возраста любовь к военному делу и, разумеется, огромное, неестественное влияние на своего отца, дали слово Таргусу.

— И где здесь происки диавола? — спросил он на латыни. — Уважаемые Ваши Преосвященства, вы видите здесь что-нибудь, что может навредить «промыслу божьему»?

— Мне непонятна большая часть слов, которые он сказал… — шёпотом произнёс один из епископов, склонившись к другому.

Повисла неловкая пауза. Никто его не понял.

Святошу Ламберта тоже большей частью ставили в тупик длинные фразы Таргуса. В таких случаях он записывал всё в свой сокровенный дневничок и, по подозрениям Таргуса, потом переводил с помощью словарей в церковной библиотеке. Поэтому, если Таргус хотел, чтобы святоша его понял, то использовал «народную» латынь, которой, конечно же, владел, но не особо любил. Если растёшь на фамильной вилле в Тоскане, хочешь не хочешь освоишь язык сельских ребят.

— Изъяснитесь более подробно, — нашёл устраивающую всех формулировку князь-епископ.