Новый порядок (СИ) - Кирнос Степан Витальевич - Страница 29

Спустя три дня. Иерусалим.

Солнце и песок вот уже на несколько тысячелетий стали символами этого места, наравне с религиозным пылом и спором о «Камне Преткновения». Долгие года — это место тревожило миллионы людей и оказавшись во мраке Великого кризиса оно не перестало этого делать, только сильнее обострив древние проблемы. Но вот наступила новая эпоха, и кажется, что под единым правительством эта земля могла бы обрести покой.

Посреди большого раздольного поля лежит город, что будоражит умы, сотрясает мир и не даёт покоя людям вот уже более двух тысяч лет. И средь узких улиц бежевых строений, посреди высоких многоэтажек, где льются непрестанные моления, где у практически восстановленного Храма Соломона собираются многие тысячи народа, всё ещё плывёт холодок страха и ужаса, ибо реваншистские группировки разных толков не оставляют надежды повернуть ситуацию в свою пользу.

Это понимает и Андронник. Высокий киборг, пройдя лечение и профилактические осмотры, смог омолодить свой организм, и сейчас выглядит немного лучше — держится ровнее, идёт увереннее, новый алый плащ покрывает его чёрный костюм. Он не позволяет себе лишнего, иначе нервная Левитская Священная Стража быстро отправит его отдыхать в тюрьму. Отец Андрей, прибывший сюда для дел в храме Гроба Господня, помнит, что как минимум три тайных повстанческих группировки действуют в Иерусалиме.

Пройдя по узкому коридору он попадает в просторную залу, где прохлада ещё сильнее обвила его. Стук каблуков о начищенную до блеска тёмную плитку разносится по всему длинному прямоугольному помещению, что заканчивается полукругом. С балконов второго этажа, поддерживаемого колоннами у стены на него уставлено множество глаз. Нейро-нервами Андронник чует слабый запах благовоний, возжигаемых в небольших кадильницах, и аромат миро, коим мажутся левиты и слуги Первосвященника. Огромные окна пропускают мало света из-за затемнения и повернув голову Андронник видит надписи на иврите, возвещающие о повелениях Божиих насчёт Аарона и о том, как будут одеваться и что свершать его наследники.

Пройдя через множественные кресла, прикреплённые к полу, выставленные для экстренного собрания сотни мужей из Синедриона и уставив взгляд вперёд он видит того, к кому пришёл.

— Я рад вас приветствовать, эмиссар Российского Имперского Государства, — торжественно объявил на новоимперском высокого роста мужчина, с немного смуглым лицом, имеющим треугольные формы, небольшую белую бороду; сидящий на красивом резном троне, украшенным золотыми серафимами и херувимами, он даже не поднялся. — Надеюсь, что по воле Творца мы сегодня придём к выгодному соглашению.

Андронник видит одежду этого человека и по ней осознаёт статут того, кто здесь стоит. Тканая шерстяная риза, цвета чистого ночного неба покрывает белоснежный дорогой хитон, сшитый из льняных тканей. А поверх груди у мужичины закреплён наперсник, украшенный двенадцатью прямоугольными драгоценными камнями, на которых виднеется гравировка в виде имён. Голова же отяжелена кидаром расцветки молока — конусообразным тюрбаном, на который прикреплена золотая пластинка.

— И я вас рад приветствовать, — отвечает ему Андронник, склонив голову в знак почтения. — Господин Первосвященник.

— Хорошо, мы можем всё провести нашу встречу в протокольной форме, — ладонь мужчины показала на троих левитов, облачённых в простые белые хитоны, и несущих на голове витые тюрбаны, в руках их уже заготовлены бумаги и планшеты, для записи мероприятия. — Или мы можем провести её в более неофициальной форме. — Предложил Первосвященник, показав влево, на открытую дверь.

— Давайте поговорим без записей.

— Хорошо.

Грузная фигура главы иудаизма поднялась с трона, и Первосвященник вместе с Андронником прошли в другое крыло обширного дома, что является одной из жемчужин Иерусалима. Они вышли в небольшое крыльцо, выложенное гранитными плитками, украшенного небольшими колоннами. За пределами крыльца разбит роскошный пахучий сад, высаженный лилиями и розами, за которым следят множественные слуги.

— Скажите, эмиссар, как вам наш город? Достоин славы Божьей? Сегодняшнее состояние Иерусалима и вправду повторяет славу Давида и Соломона.

Андронник, вспоминая, что на пути сюда ему встретились и эпохальные здания древности — обтёсанные песком, светло-жёлтые, выложенные камнями или же более новые — созданные из кирпича или блоков цвета осветлённой охры. Отец Андрей вспомнил и то, что ему на пути повстречались и высокие здания, так же выполненные в общем стиле Иерусалима — пластик или металл окрашен в жемчужно-белый или сливочный беж, стены лишены роскошных фасадов, обходясь минимальностью. И только синагоги пестрели красотой и привлекательностью, ибо согласно Закону Великого Израиля «Об устройстве религиозных зданий Иудаизма» строились они только из самых драгоценных материалов. В очах Андронник до сих пор стоят виды одной из них — вся в каменьях — гранат, топаз и аметист, золотые крыши, посеребрённые фасады и двери из ливанского кедра.

— Прекрасно, — раздался ответ голосом металла. — Но цель моего прибытия не коррелируется с диалогами о наилучшем расположении в городе.

— Вы правы, — Первосвященник пошёл в сад, где вскоре нашёл лавочку, слуги же стали подходить к нему на поклон. — Как нам сообщили, вы прибыли в Иерусалим по специальному пропуску, который выдаётся дипломатам и эмиссарам. Как вы его получили?

Встав возле лавочки и направив взгляд диодных глаз в небольшой прудик, Андронник холодно пояснил:

— Благодаря действию вашего закона «О мире в Иерусалиме», я как представитель авраамистической религии, могу пребывать до семи суток на территории Иерусалима для решения задач, связанных с отправлением религиозного культа или для разрешения дел в своей религии.

— Именно. Бог Авраама и Бог Исаака не оставил вас без просвещения, — тронув голову последнего слуги в знак благословения, Первосвященник обратил полное лицо на отца Андрея. — Так зачем же вы попросили встречи у меня? Я с вами никак не связан делами веры. Если вы пришли решать вопросы светские, то можете направиться к Наместнику царя Израильского.

Андронник хотел бы сказать, да придержит нейролингвистические процессы, чтобы не обидеть Первосвященника. В Великом Израиле фигура наместника мало что значит, ибо власть, а значит и информация сосредоточена в руках Синедрион-Кнессета и Первосвященника. И так будет продолжаться, пока не придёт «настоящий» царь, которого так ждут иудеи.

— Господин, мы с вами как-то уже работали раньше, когда вы пребывали ещё в статусе законоучителя. Я вам помог с перевозками.

— Уважаемый не лукавьте перед Творцом. Вы собирали информацию для вашей страны, а не пришли сюда из благих намерений.

— Понимаю. Но наместник нам ничем не сможет помощь, так как в его компетенции находится слишком мало государственных органов власти, а так жен его полномочия уступают вашим, — Андронник продолжает убеждать Первосвященника в нужности. — Нам необходимо использовать силы разведки, которая подчиняется только главе кабинета министров.

— А оно по Божьей милости отдано мне, — завершил Первосвященник. — Что ж, но вы же понимаете, что не всё так просто? Что вы бы хотели узнать?

— Мне нужна информация касательно нахождения одной разведчицы, — Андронник хотел бы сорвать один из здешних цветов, но что у сердца рождает жалость к столь прекрасным созданиям, и он останавливает сей порыв, продолжая изливать голос жести. — Ранее она именовалась Сериль Валерон. По имеющимся сведениям она служит сейчас в структуре Моссад.

— Моссад, — задумался Первосвященник и коснулся двух камешков у наперсника, что мерцают сильнее всего, но тут же отпрял рукою. — Если бы это дело касалось всего народа израильского, вопросил бы я у Бога, по уриму и туммиму*, но это дело частное. А что ты хочешь от неё?

— Если говорить с раскрытием всей информации, — Андронник подошёл к прудику, смотрясь в кристально чистую воду, — то я хотел бы её отвезти на родину. В Рейх. Скажем так, её появление не только для одной персоны, но и для всей страны могло бы возыметь седативный эффект.