Новый порядок (СИ) - Кирнос Степан Витальевич - Страница 25

Магистр потянулся трясущейся рукой и с такой силой сжал плечо Яго, что тот едва не заорал.

— Яго, — дрожащим голосом обратился Данте, и его брат увидел в глазах брата такую боль, что его объял трепет и холодок пронзил тело. — Т-ты п-принимай ко-командование обороной.

— Д-Данте, брат. Что с тобой? — испугался парень.

— Я вынужден уйти.

Сказав это Данте махнул и направился прочь с места конференции. Он, держась из последних сил на ватных ногах, спустился с помоста и поплёлся в сторону выхода, под гоготание и вой внутренней сущности, осыпающей его потоком оскорблений и унижений. Он дошёл до выхода в виде большой временной арки и стал углубляться куда-то в город, пока переговоры продолжались.

— Да вы не имеете права так поступить! — кричит коммунист. — Наши полки и армии народные снесут ваши жалкие части, господин буржуй!

— Я попрошу не нарушать порядок переговоров, — требует Дюпон. — Мы готовы обсудить размер… компенсаций за неправомерные действия Рафаэля Альтира. Но то что, мы готовы отдать вам часть ресурсов, ещё не значит, что мы признаём легальность действий Архиканцлера.

— И что теперь с этого? Это наши земли. Территория просвещённого коммунистического народа.

Поднялся мужчина в зелёном камзоле:

— Я попрошу напомнить представителю Директории, что они уже год назад заявляли свои права на всю Восточную Европу, как на «жизненное пространство для коммунистического народа», — почесав аккуратно подстриженную, но густую бороду, пробурчал мужик. — Тогда их… амбиции были прощены, но я заявляю — Россия не будет терпеть такое поведение нашего соседа.

— А что вам не нравится? — надменно заявил коммунист. — То, что мы несём зарево равенства и всеобщего счастья? Ну уж простите, если обычный трудовой люд влюблён в коммунизм, как горячий юноша в красивую девушку.

— Меня сейчас стошнит от этого сравнения, — едва не сплюнул делегат от Польши.

Тут всех перебил человек в роскошном, расшитом золотом костюме — шаровары, заправленные в красные сапоги; широкий пышный камзол скрывший рубаху и небольшая цилиндрическая шапочка:

— Руководствуясь пунктом двадцать девятым Протокола, я как посол страны-наблюдателя, Турецкого Султаната, предупреждаю стороны о том, что дальнейшая эскалация ситуации может привести к не самому благоприятному исходу.

Но посланца страны победившего коммунизма уже не остановить:

— Я заявляю, что народ Директории проголосовал за расширение, за ратификацию и мы не можем действовать вопреки народной воле!

— Вы нам угрожаете? — мирно спросил Дюпон. — Вы угрожаете Рейху?

— Если понадобится, если прикажет народ, наши войска дойдут до Рима! — фанатично заявляет коммунист, что приводит Дюпона в замешательство:

— Вы не у себя на партийном собрании. Я прошу уважать суверенитет других государств. Кстати, я прошу выступить докладчика от ордена Ангельской Стражи.

К трибуне тут же подорвался низкий мужчина в чёрном костюме, став громко возвещать о том, что у него изложено на листе:

— Мы провели ряд мероприятий по перехвату сообщений разных военизированных организаций Директории Коммун. Вот одно из них: «Финансирование трудовых масс в Польше и России должно увеличиться. После того, как они будут готовы, мы можем начать вторжение с целью расширения жизненного пространства и создания трёх коммун», — мужчина отрывался от чтения, осмотрев всех он сказал. — Это только одно из нескольких перехваченных сообщений. Зашифрованные списки организаций и лиц, под кодовыми наименованиями, которым направлялись средства уже переданы структурам соответствующих стран.

— Это возмутительно! — проревел делегат от коммунистической страны. — Вы не имели права лезть в нашу политику просвещения народно-революционного населения! — последовал хлопок о крышку стола. — Я сообщу нашему великому народу, что вы посмели покуситься на наш суверенитет и на свободу наших братьев и сестёр по революционному духу и разуму.

Если бы это заседание проходило без привлечённых для охраны стольких сил, то коммунисты явно начали бы перестрелку. Только Скутаты вместе с Ангельской Стражей и спецназом удерживают личную охрану от необдуманных действий.

Представитель Директории Коммун ещё пару раз ударил кулаком о стол, фыркнул, обматерил всех, проклял и успокоившись, покинул место проведения Конференции. Но вряд ли он уйдёт далеко, ибо Координационный Совет не то что предвидел, надеялся на такой исход. По прибытию в аэропорт их самолёту даже не дадут подняться, вся команда, послы и охрана будут окружены и взяты под арест.

Яго знает, что к чему и его не удивляет такой подход. Нельзя дать предупредить коммунисту своих собратьев, ибо тогда первый удар будет ожидаемым. Он перевёл взгляд на Дюпона, который ради приличия выдержал полминуты тишины, а затем перешёл к разговору:

— Одна из делегаций покинула Конференцию. Что ж, тогда я считаю возможным продолжить диалог со всеми остальными, кто остался?

— А о чём говорить? — спросил поляк. — У вас есть конкретные предложения?

— Рейхом, для решения сложившихся проблем, предлагается подписание Константинопольского международного договора «О взаимопомощи при противоборстве с коммунистической угрозой». Пунктом первым станет положение об участии и помощи Империи «Рейх», Великой Речи Посполитой и Российского Имперского Государства в войне с Директорией Коммун. Вторым пунктом закрепляется, что Либеральный Капиталистический Союз не помогает Директории Коммун, а в обмен за это Империя «Рейх» берёт на себя обязательства оплатить покупки Рафаэля Альтира в тройном размере.

— Хм, — встала девушка. — То есть вы готовы возместить понесённые нами издержки? А каким образом?

— Мы передадим вам всё в золоте, технике, серебре или иных ресурсах, — сухо пояснил Дюпон.

— То есть нам вы готовы возместить убытки, а коммунистам нет?

— Вы видите, что Директория Коммун становится всё более… агрессивно настроена. Вокруг неё два мира — консервативный и либеральный и она попытается сделать из них обители коммунистической идеи. Скажите, вам нужны революции на территории вашего Союза? Я думаю, что такого же мнения будут и представители Великой Речи Посполитой и Российского Имперского Государства?

Конференциям смолкла. Яго уже предчувствует их ответы. Он много раз наблюдал за тем, как собрания политиков принимали решения в стиле «группа избивает одного», ещё со времён молодого Рейха. Он стоял в оцеплении, когда Конгресс стран Иберийских, собравшийся после пяти тяжёлых поражений от войск Рейха, принял решения влиться в состав Империи, совместными силами уничтожив Южный Халифат. Видел, как греческие собрания соглашались вместе раздавить остатки островных союзов. И сейчас что-то ему подсказывает, что Рейх, Польша и Россия выступят единым фронтом.

— Да, — встал русский. — Думаю, что устранение угрозы между нами это задача первостепенной важности. Если так продолжится дальше, то деятельность такого образования, как Директории Коммун, может нам сильно навредить.

— Моё королевство признаёт тот факт, что эта страна может быть опасна, — сказал представитель Польши, сложив руки на груди.

— Либеральный Капиталистический Союз будет заинтересован в том, чтобы одна из угроз либеральному миру была бы устранена, — произнесла девушка.

— Тогда, — Дюпон положил руки на бока. — Я подтверждаю, что стороны достигли соглашения о подписании договора, который будет составлен тут же. После небольшого перерыва.

«Интересно, что бы на это сказал мой брательник», — подумал Яго.

Тем временем по улицам города бредёт фигура, темнее свинцовых небес. Он с трудом передвигает ноги. Он вышел куда на тёмную брусчатку, проехав на такси по улице «Старого Алемадра». Выйдя его повело в улочку, где пространство стесняют эпохальные двух-трёхэтажные здания. Справа от него большая бежевая стена, выложенная камнем ещё в стародавние времена, о которых магистр слабо думает, ибо в его голове раздаётся обвинительная речь:

«— Ты бы мог долгие года жить вместе с ними, но вместо этого, ради секунды тщеславия и лени, обрёк их».