Зеркало Горгоны (СИ) - "Omega-in-exile" - Страница 125

- Почему все-таки Матиасом? – поинтересовался Андреас.

- Ах, да, я же обещал рассказать! – усмехнулся Кронберг. – Так звали героя одноименного романа Жюля Верна. Матиас Шандор. Венгерский аристократ, готовивший восстание против австрийцев – да-да, Фелнер, против вас, австрийцев, но преданный. Все считали, что он погиб, а он вернулся под другим именем и начал мстить. Словом, вариант графа Монте-Кристо, только в стиле Жюля Верна. И мне показалось это забавным… Да и имя понравилось. Нет, я никогда не считал себя графом Монте-Кристо или Матиасом Шандором. У тех были благородные цели. А у меня… месть. Только голая месть. И больше ничего. Она захватила меня целиком. Но я понимал, что однажды это кончится. И мне страшно было думать, что дальше. Я же знал, что превратился в разрушителя. И я иногда думал: вот разрушу я жизнь своей матери, разрушу дом Бреннанов, а дальше? И вдруг понял, что буду разрушать и дальше. Потому что ничего больше не умею. Только разрушать. Блестяще, талантливо, но разрушать. Вот для тебя отдушиной всегда была музыка. А для меня этим стала литература. Да, не удивляйся. Я ведь поэтому и поступил в Эдинбургский университет именно на отделение литературы. Я на самом деле много пишу… Только никому не показываю. Или публикую в интернете под псевдонимами. Потому что лучше манипулировать своими героями на бумаге, чем живыми людьми. Так я спасаю человечество от самого себя, - усмехнулся Матиас.

- Я хотел бы почитать…

- Нет. Не сейчас, - решительно сказал Кронберг. - Да и все равно большая часть написана на русском, ты все равно не поймешь. Творчество меня спасало, когда я остался один. И, не поверишь, мысли о тебе. Я знал, что мы все-таки встретимся. Несмотря ни на что. Я… очень хотел тебя снова увидеть, Андреас! - голос Матиаса задрожал. - А ты уже становился знаменитостью. Знаешь, я столько раз порывался отправиться на твой концерт. Снова услышать тебя вживую. Увидеть. Я ведь почти каждый день слушал твои записи и смотрел тебя по Youtube. Но… я знал, что нельзя. Пока нельзя. Я был просто не готов. И мне было страшно при мысли о том, что ты не примешь меня, такого, каким я стал. Я старался меньше думать о тебе. Пустился во все тяжкие, стал гулять по гей-заведениям. Заводил, менял партнеров. Благо стал красавчиком, на которого легко клевали. Трахался направо и налево… Короче, отрывался. Вот только тебя забыть не мог. Иногда даже плакал. Я твердо решил, что встречусь с тобой.

- Я тоже старался забыть тебя, - тихо сказал Андреас. - И тоже не мог. Я искал тебя в каждом парне. И, конечно, не встречал. Пока не встретил Матиаса Кронберга. А почему ты переехал из Эдинбурга в Берлин? Потому что теперь формально стал немцем?

- Вообще-то я любил Эдинбург, - задумчиво проговорил Антон. - Он такой мрачный, удивительно аристократический. Мне все нравилось там. Даже хмурое небо, свинцовые волны Северного моря, холодный, пронизывающий до костей ветер. И зловещая, почти мистическая атмосфера темных улиц. Ну да, местные гей-клубы тоже мне нравились… Ничего необычного в них не было, но, ты удивишься, странная, мистическая атмосфера гкак будто проникала и в них. Несколько раз я ездил в Глазго (благо от Эдинбурга было рукой подать). Но Глазго не очень мне нравился. Там в воздухе разлита агрессия. И лица людей там другие. Враждебные, недобрые. Само собой, я бывал и в Лондоне. Вот уж город городов. Но больше всего полюбил Берлин. Вот там я ощутил пьянящий дух свободы, которого не было ни в аристократическом Эдинбурге, ни в агрессивном Глазго, ни в разноязыком Лондоне. Я решил, что поселюсь именно в Берлине. И поселился. Благо немецкое гражданство было в кармане, немецкий я выучил уже вполне прилично… И была еще одна мысль. Все-таки от Берлина было не так уж далеко до Вены. Ну, сравнительно недалеко. А в Вене жил ты, Андреас…

Андреас улыбнулся.

- От Берлина до Вены не так уж близко, - заметил он.

- Все равно ближе, чем от Эдинбурга. Впрочем, была еще одна причина, по которой я поселился в Берлине. Мечта о мщении. Теперь это были уже конкретные планы. Я решил пробраться прямо во вражескую крепость. В Brennan. И взорвать ее изнутри. А ближайший вход в крепость был именно в Берлине. Там был крупный филиал Brennan. Но как бы я туда попал с дипломом магистра литературы? И даже если бы попал, то оказался бы рядовым сотрудником. Букашкой в самом низу гигантской пирамиды. Поэтому берлинский филиал мне нужен был лишь как трамплин, чтобы запрыгнуть на самую вершину. И как можно скорее. Я собирал буквально всю информацию, которая могла пригодиться. В частности, заказы, которые размещал Brennan на те или иные работы. И понял, что нужно делать. Основал небольшую консалтинговую фирму, в которую набрал нескольких головастых парней, учившихся или закончивших различные университеты мира. Пара немцев, пара русских, австралиец, француз, индус… Все это были финансовые аналитики, способные на мозговой штурм. Жили они в разных городах и даже на разных континентах. Но это было неважно. Интернет-конференции собирали всех. Это были золотые мозги, и моим делом было направить работу этих мозгов нужное русло. Сделать их необходимыми империи Бреннанов. Поначалу дело шло туго. Заказы на аналитические исследования и расчеты поступали скудно. Сам понимаешь, кому охота доверять серьезную работу какой-то неизвестной фирме A2V? Но спасало наличие стартового капитала. Я не скупился на рекламу, в том числе и на скрытую, когда на нужных форумах размещались посты о том, какую замечательную работу сделали парни из A2V. Я подал заявку на выполнение заказа, размещенного Brennan. Неудачно. Заказ ушел другой фирме. А вторая заявка увенчалась успехом. А2V получила заказ на анализ ситуации на венгерском рынке электроники. Я напряг своих парней. Нужно было подготовить блестящий анализ, чтобы Brennan вновь и вновь обращался ко мне. И расчет оправдался. Именно аналитика А2V привлекла внимание руководства берлинского филиала. Заказы последовали один за другим. Шефа берлинского филиала Зака Милтона перевели в центральный офис Brennan в Атланте. Он-то и пригласил меня в Атланту на корпоратив. А заодно намекнул, что хочет видеть меня в качестве одного из своих сотрудников. Я понял, что это мой шанс. И удача мне улыбнулась. Даже больше, чем я ожидал. Я стал помощником президента корпорации. И его любовником. Остальное ты знаешь.

- Тебе не жальТома? - поинтересовался Андреас.

- Тома? - Матиас приподнялся и с изумлением уставился на Андреаса, а затем упал на подушку и зло засмеялся. - Тома? И это спрашиваешь ты? Которого изувечили по приказу этого самого Тома! Которому сломали карьеру! Лишили всего, к чему ты стремился! Ты спрашиваешь, жаль ли мне его?? А тебе? Тебе его жаль?

- Мне он причинил зло…

- Мне тоже! - резко сказал Антон. - Он сломал жизнь человеку, которого я люблю! И получил по заслугам. Нет, его инсульт не входил в мои планы. Я просто хотел бросить его на произвол судьбы, чтобы он сам разбирался в делах своей корпорации, в которых ни черта не смыслил. Чтобы он убедился в том, какое он ничтожество. Пустое место. Но его инсульт меня нисколько не расстраивает. Он и так был идиотом, теперь будет полным идиотом. Но, возможно, счастливым.

- Знаешь, то же самое сказала твоя мать, - вздрогнув, произнес Андреас.

- Да? Не удивлен. Она ведь хорошо знала своего муженька. И этим пользовалась. Считаешь нас с ней жестокими? Ты прав. Она жестока. Я пошел в нее, - глаза Матиаса стали холодными. - А ты, Андреас слишком добросердечен. Слишком.

- Вовсе нет, - пожал плечами музыкант. - Я…

- Послушай, - прервал его Матиас. - Я тебе все рассказал не для того, чтобы ожидать от тебя одобрения или осуждения. Извини, но я в этом не нуждаюсь. Даже от тебя. Я такой, какой я есть. Я хотел отомстить своей матери. Любой ценой. И я это сделал. Да, я лгал, предавал, интриговал, использовал других людей, ломал судьбы, торговал своим телом… Да, я причинял зло тем, кто не сделал мне ничего плохого. Например, своим братьям. Во имя того, чтобы удовлетворить свою жажду мести. Я жестокий и подлый. Алчный, ненасытный, кровожадный. Циничный, бесчувственный. Конченый мерзавец. Полное дерьмо. Да, я именно такой. Но, представь себе, ничуть об этом не жалею. Если бы я хотел справедливости… Но мне было плевать на справедливость. Только месть. Вот что меня интересовало.