Зеркало Горгоны (СИ) - "Omega-in-exile" - Страница 120

- Теперь понятно, что это пластическая операция. Причем не самая удачная, - мрачно хмыкнула Елена.

- Да, он говорил как-то, что ему задели лицевые нервы. Но зачем все это было нужно? Смена внешности? Имени? Имитация смерти в автокатастрофе? Неужели только ради того, чтобы скрыться от вас? Неужели вас так ненавидели? И боялись?

Елена молчала.

- Ваш сын вас ненавидел и боялся, - повторил Андреас. - Ваш сын мечтал вас уничтожить. Вас! Собственную мать! Вы это понимаете? Вы понимаете, как это страшно?

Елена взглянула на Андреаса и тому показалось, что на него смотрит Кронберг.

- Он весь в меня, - произнесла она жестко. - Я же говорила вам: он тоже чудовище. Еще более страшное, чем я. И однажды он вас может уничтожить. Безо всякой жалости. Помните об этом, Фелнер!

- И вы говорите это сейчас, когда ваш сын находится между жизнью и смертью?

- Мой сын выживет, - с какой-то адской улыбкой заявила Елена. - Он выживет, даже не сомневайтесь! Он еще сильнее, чем я.

Она оказалась права. Антон Вальковский, он же Матиас Кронберг выжил. Через несколько часов врачи сообщили, что опасность для жизни миновала. Кронберг поправляется, однако он пока слишком слаб, и неизвестно, когда к нему будут допущены посетители.

***

Атланта, февраль 2015 года

- Блядство! – заорал Джас, со всей силы запустив смартфоном в стену. – Блядство! Они не дали визу!

- Почему? – недоуменно спросил Стив.

- А хрен их знает! Это ж русские! Может, потому что госдепартамент им самим визы не выдает. А может, из-за нашей мамочки.

- Наверное, все-таки из-за мамочки.

- Блядство, я подам снова! Я должен быть в Москве!

- Джас, остынь. Какого хрена тебе там делать?

- Стив, у тебя потеря памяти, как у нашего папочки? Вообще-то в Москве сейчас наша мать. И наш брат, между прочим. Твой и мой. И он тяжело ранен, ты позабыл?

- Что, снова с братцем увидеться захотел? Страшно спросить: тебе так понравилось его трахать? – зло поинтересовался Стив.

- Заткнись, уебок! – заревел Джас, бросаясь на брата с кулаками.

Тот блокировал удар, братья, сцепившись, замерли, тяжело дыша и с ненавистью глядя друг на друга.

Стив, как обычно, был более хладнокровен.

- Остынь, Джим, - процедил он. – Остынь.

Он отпустил брата и развалился на диване в гостиной квартиры Джаса. А тот уставился в окно двадцатого этажа на залитую солнцем Атланту. Но его лицо было мрачнее тучи.

- Знаешь, Стив, ты прав. У меня вечно сносит крышу, я просто себя не контролирую.

- А то я не знаю. Ты вообще понимаешь, что творил все это время? Влюбился в нашего брата, трахнул его…

- Я не знал, что он – наш брат! – с отчаянием выкрикнул Джас.

- Даже если бы ты знал, то я не уверен, что это тебя остановило бы… Стоять! – бросил Стив, увидев, как брат сжав кулаки, снова готов на него броситься. – Джас, я же все вижу. Я тебя чувствую. Ты ведь хочешь его и сейчас. Так ведь? Признайся. Назови вещи своими именами. Хочешь?

- Да, - выдохнул Джас, становясь красным как рак. – Хочу.

- Уже хорошо, - кивнул Стив.

- Что? – глаза Джаса сделались круглыми.

- Что ты признаешь свои желания, а не загоняешь их в подкорку. Так легче с ними справиться.

- Блядство, Стив! Блядство! – Джас с силой грохнул кулаком по подоконнику, а затем обхватил взлохмаченную голову руками. – Я уже не знаю, что делать. Не знаю!

- Главное для тебя, знать, чего тебе не следует делать. Глупостей, - изрек Стив. – Потому ты делаешь сплошные глупости. В конце концов, наш дом именно ты спалил.

- Плевать! Он давно должен был сгореть.

- Слушай, Джас. Тобой движут одни эмоции. Ты даже не способен оценить ситуацию. И я тоже, кретин, повелся, когда ты придумал этот идиотский план подчинить Кронберга. С самого начала я понимал, что ни хрена у нас не выйдет. И не вышло. А, хотя нет, вышло. Дом спалили. Ладно, ладно… Давай оценим ситуацию. Трезво, холодно. Без эмоций. В конце концов, мы – Бреннаны, наши предки горы сворачивали, а мы чем хуже?

- Наши предки, - сквозь зубы бросил Джас. - Ну да, дед был умным, деловым. Но именно он заложил под семейный бизнес мину, которая сейчас рванула и разнесла все к чертям. Этот ебаный алмазный бизнес и ближневосточные делишки.

- Но не будь этой мины, не было бы ни бизнеса, ни состояния Бреннанов, - заметил Стив.

- Да откуда ты знаешь? Сотни, тысячи людей сколачивают миллиардные состояния безо всяких “кровавых алмазов” и прочего дерьма!

- Ладно, не будем спорить, - примиряюще сказал Стив. - Итак, стараниями и молитвами нашего любимого старшего брата, корпорация Brennan оказалась по уши в дерьме и сейчас находится на грани банкротства и полного развала. Акции рухнули почти до нуля. В руководстве полный хаос. Наш отец лежит больнице с обширным инсультом, и врачи говорят, что вряд ли мозговая деятельность восстановится полностью. Проще говоря, он станет слабоумным, нуждающимся в опеке.

- Папаша всегда был идиотом, а сейчас он станет полным идиотом, - бросил Джас, не подозревая, что повторяет слова своей матери, сказанные ею за тысячи миль от Атланты - в Москве.

- Джас, он все-таки наш отец.

- Вот именно, что все-таки. Его всегда интересовали только мальчики с красивыми мордашками и круглыми задницами. Ну, и девки изредка. А еще выпивка, вечеринки, роскошные тачки и прочая хрень. Ему всегда было наплевать на нас. Поэтому мне сейчас наплевать на него. И попробуй сказать мне, что я не прав!

- Джас, мы с тобой это уже обсуждали, помнишь? И отцу, и матери всегда было на нас плевать. Знаешь, о чем я подумал? Мы с тобой действительно превратили Антона в какое-то божество. А почему? Да потому что мы хотели, чтобы кому-то было на нас не плевать. Чтобы был кто-то, кому мы были бы действительно нужны! Не как наследники, не как средство решить свои личные проблемы, а просто как Стив и Джас, понимаешь? А никого вокруг не было. Вот мы и выдумали своего Антона. Помнишь, как мы мечтали с ним встретиться? И вот встретились. С Матиасом Кронбергом. Которому тоже не было никакого дела до нас. И он посмеялся над нами. И был прав, - жестко произнес Стив.

- Нет, неправда! - неожиданно произнес Джас.

- Почему?

- Знаешь, какая у него была истерика, когда он понял, что это я его трахнул там, в темной комнате в клубе? Ты бы видел, как он кричал: “Зачем ты это сделал?” Я тогда еще офигел, никогда его таким не видел. Понимаешь, ему все-таки было важно, что я - его брат! Брат. Что бы он там ни говорил…

- А ты в него влюбился, - тихо сказал Стив.

- Да, - чуть слышно сказал Джас. - Стив, я не знаю, что с этим делать. Не знаю. Я ведь и в Москву хотел сейчас рвануть из-за него. Не из-за матери, а из-за него! Я люблю его, понимаешь? Люблю! Блядь, ну почему так? Почему, а? Именно его! Того, которого нельзя любить! Нельзя!

- Джас, перестань. Это хорошо, что тебе визу в Россию не дали.

- Да он там умирает сейчас, может быть! Я взглянуть хочу на него! За руку его хотя бы взять!

- Джас, прекрати истерить! - в голосе Стива зазвучали стальные нотки, такие, какие Джас часто слышал в голосе матери. - Возьми себя в руки. Какого хрена? Ты мой старший брат, а я должен тебя успокаивать! Тебе с Антоном лучше вообще не встречаться. И ты это сам понимаешь.

- Понимаю…

- Потом когда-нибудь. Когда все это пройдет.

Джас с тоской покачал головой.

- А сейчас к делу. В корпорации хаос. Она идет ко дну. Наши семейные счета по большей части арестованы. А к тем, которые не арестованы, мы не имеем доступа. Адвокаты говорят, что потребуется не меньше месяца, чтобы наши счета разблокировали.

- То есть, мы нищие? - скривился Джас.

- Не совсем, - холодно сказал Стив. - Во-первых, есть два наших личных счета. На моем - пятьдесят тысяч долларов. Сколько на твоем - не знаю.

- Считай, вообще ничего. Две тысячи долларов.

- Ну да. Выпивка, порошок, все ясно.

- Стив, это мои деньги! Что хочу с ними, то и делаю!