Зеркало Горгоны (СИ) - "Omega-in-exile" - Страница 115

- Да-да, ты прав, - пробубнил Том, делая вид, будто делает пометки в блокноте, но на самом деле чертя бессмысленные линии.

- И третий блок - это вопрос имиджа Brennan. Да, тут мы в самой глубокой заднице, из которой только-только начали было выбираться, - озабоченно произнес Левенштайн. - Но знаешь, этот парень, которого ты поставил во главе PR-департамента, Кронберг, он как раз тот, кто нам сейчас нужен. Он, конечно, редкостный сукин сын - извини, Том, что я так говорю о нем - но это тот самый сукин сын, который умеет принимать верные решения в трудных ситуациях. Да, Кронберг это уже доказал. Даже удивительно, откуда у этого сопляка такая интуиция и способность верно ориентироваться, когда земля уходит из-под ног. Знаешь, такие способности я, пожалуй, наблюдал только у твоей супруги. Короче, дай нужные указания Кронбергу, пусть отмывает нас от дерьма. Впрочем, я уверен, парень уже этим занимается и без твоих указаний.

Том болезненно поморщился. Мэт. Мэт, который действительно был сейчас необходим как воздух - именно сейчас! - словно сквозь землю провалился. Его не было нигде. Том покосился на свой телефон. Там скопилась куча неотвеченных звонков. Но по-прежнему ни одного звонка от Мэта. Черт, он же просил дворецкого сообщить, как только Мэт объявится в особняке. Но звонка от дворецкого не было. Где, черт возьми, носит Мэта? Где??? Том сжал кулаки, чтобы сохранить хотя бы внешнее спокойствие.

Он быстро завершил беседу с Левенштайном. Ему хотелось только одного: узнать, где Мэт. Скорее. Скорее! Только Мэт мог вернуть ему уверенность в собственных силах. Когда Левенштайн вышел, Том снова набрал номер Мэта. Тот не отвечал. Том позвонил в особняк дворецкому. Странно, но тоже никто не подходил к телефону. Что там, чума что ли всех забрала? Он нажал кнопку связи с секретаршей.

- Что насчет Кронберга? - отрывисто спросил он. - Вам удалось с ним связаться?

- Простите, мистер Бреннан, - голос секретарши звучал странно смущенно. - На ваш общий адрес пришло послание от мистера Кронберга. Я переслала его в ваш личный почтовый ящик. Вы разве его не получили?

Том, даже не ответив, отключил связь и поспешно полез в свой почтовый ящик. Действительно, там было письмо от Матиаса Кронберга. Когда Том начал его читать, то он не поверил своим глазам. Перед глазами все остановилось, а затем поплыло.

“Дорогой мистер Бреннан!

Я принял решение завершить свою деятельность на посту помощника президента Brennan Corporation и директора PR-департамента корпорации. Это связано с личными обстоятельствами, которые требуют моего немедленного отъезда в Европу. Я счастлив был работать под Вашим руководством и, надеюсь, что во время своей работы сумел внести свой вклад в то, чтобы в жизни Brennan начался новый этап.

Позвольте пожелать Вам всяческих успехов на посту президента Brennan Corporation или в любом ином качестве.

Прошу считать это письмо моей официальной просьбой о немедленной отставке с занимаемых мню постов. Готов возместить корпорации издержки, предусмотренные в рабочем контракте на случай его досрочного разрыва одной из сторон.

Искренне Ваш,

Матиас Кронберг”

Том схватился за сердце. Ему казалось, что оно сейчас остановится. Мэт. Мэт. Он не мог это написать. Он не мог написать это письмо. Нет. Мэт не мог его предать. Не мог бросить его в критический момент. Не мог. Не должен был! Нет. Он не имел права!

Или это… это месть Мэта за Фелнера?

Черт. Черт! Черт!! Черт!!!

Тома трясло. В глазах потемнело. Ему показалось, что земля уходит из-под ног, а небо валится на землю. Разум отказывал. Все было кончено. Абсолютно все.

И 48-летний мужчина, получивший по наследству гигантскую корпорацию и не один десяток миллиардов долларов, разрыдался как ребенок. Он рыдал. От чужого предательства. От жалости к себе. От ненависти ко всему миру. От непонимания, что теперь делать. Куда бежать. Где спрятаться. От собственного бессилия. Окончательного. Полного.

И тут его мобильник зазвонил. На экране высветилось имя сотрудника службы безопасности, возглавлявшего группу охраны особняка.

- Что? - спросил Том, уже даже не пытаясь унять рыдания. - Что там еще?

- Сэр, у нас чрезвычайная ситуация, - голос старшего охранника звучал напряженно. - В доме возник пожар. В левом крыле.

- Что? - рассеянно спросил Том, толком не понимая, что ему говорят. - Какой еще пожар? Где?

- Левое крыло особняка охвачено огнем, пожарные уже работают, но пока локализовать не получается.

- Что? Что? Как? - бормотал Бреннан, которого известие о пожаре если и вывело из истерики, то ввергло в ступор.

- Сэр, оба ваших сына в безопасности, не беспокойтесь. Персонал тоже выведен из горящего крыла.

- А Мэт? - тут же спросил Том.

- Простите, сэр, но… пока я не располагаю определенной информацией о мистере Кронберге, - медленно проговорил охранник.

- Что? - Бреннан захрипел.

Он еще надеялся вернуть Мэта. Но если… если Мэт погиб, то тогда и он погиб. Тоже.

- Что? - закричал Бреннан уже истошным голосом.

- Сэр, мистер Кронберг в момент пожара находился в доме. Это точно. Он был вместе с вашими сыновьями. Но потом… словом, пока что его не могут найти.

- А мои сыновья? Они что говорят??

- Они не хотят отвечать на вопросы, сэр.

И тут у Тома снова все поплыло перед глазами, но на этот раз гораздо сильнее, голос охранника в трубке доносился далеким эхом:

-… пожар возник в комнате, где ваши дети хранили фотографии своего брата из России…

Телефон выпал из рук Тома, перед глазами сгустился непроглядный мрак. Он захрипел и повалился на пол.

***

Москва, январь 2016 года

Андреас был потрясен. Полицейские только что покинули его номер. Нет, ему не предъявляли никаких обвинений, его даже ни в чем не подозревали. Просто он был, возможно, последним человеком, который общался с Элиной Кондратьевой, изуродованное тело которой со следами пыток нашли где-то на окраине Москвы. В гимназии, где работала Кондратьева, полицейские быстро узнали, что та накануне смерти собиралась на встречу с неким австрийцем Фелнером, который перед этим по телефону усиленно добивался разговора с ней. Причем выглядела Кондратьева весьма озабоченной и даже взволнованной. Установить, где остановился Фелнер, не составило труда. Персонал отеля и камеры видеонаблюдения подтвердили, что Фелнер и Кондратьева беседовали в лобби очень долго, около полутора часов. Причем больше говорила Кондратьева, которая явно что-то рассказывала Фелнеру. И порой разговор принимал весьма эмоциональный характер. Потом Кондратьева ушла, а Фелнер возвратился в свой номер, откуда и не выходил. То есть подозревать его оснований не было.

Но, само собой, полицию очень интересовала тема беседы Кондратьевой и Фелнера. Это могло дать зацепки в расследовании зверского убийства скромной преподавательницы немецкого языка.

Андреас поначалу растерялся. Он хотел было отказаться разговаривать с полицейскими, потребовать вызова австрийского консула и квалифицированного переводчика. Но передумал. В конце концов, что ему было скрывать? Да, он говорил с Кондратьевой, хотел, чтобы на рассказала ему о человеке, который… который был просто его другом. Об Антоне Вальковском, сыне некогда очень влиятельного бизнесмена. С какой целью? Андреас замялся. Но потом все-таки сказал. Узнать о своем старом друге. О том, как он жил. Как погиб. С этого момента полицейские явно напряглись и принялись подробно расспрашивать. Но Андреас понял, что и так сказал лишнего, назвав фамилию Вальковского. Полицейские видели, что он не договаривает. Андреас, однако, занял глухую оборону. Он повторял, что Кондратьева не сообщила ему ничего существенного. А обстоятельства гибели Антона наверняка есть в полицейских архивах, и там они описаны гораздо лучше, чем он может рассказать. Ему задали еще кучу вопросов: не называла ли Кондратьева каких-то имен, не сообщала ли, к кому собирается направиться и так далее. Ничего этого Андреас не знал. Полицейские покинули его номер, оставив на всякий случай свои визитки.