Появление темного и голодного бога. Прыжок во власть - Дональдсон Стивен Ридер - Страница 29

Это было бедствие. Тем не менее Уорден мог учитывать, планировать и использовать его.

– Прошу вас, присаживайтесь, – небрежно сказал он. Из-за того, что Фрик ему не нравился, он всегда обращался к нему чинно и вежливо.

Годсен, казалось, не замечал антипатии начальника. Как только дверь закрылась и индикаторы показали, что видеокамеры в кабинете не активированы, он опёрся ладонями о блестящую поверхность стола и, придав себе самоуверенный вид, произнёс:

– У меня к вам серьёзный разговор. Моя задница сейчас на раскалённой сковородке.

Его показной апломб был неубедительным. Голос дрожал от напряжения, а не рокотал с обычной ленивой надменностью.

Уорден развёл руками в жесте беспомощного сожаления.

– Как я понял, он остался недоволен вами? Но вы всегда могли переадресовать его ко мне.

«Им» в этом контексте мог быть только один человек. Однако Годсен не стыдился своей несоразмерной верности Холту Фэснеру. Торопливо, но без малейшего раскаяния, он ответил:

– Вы же знаете, я должен был информировать его. Во-первых, не вы нанимали меня на эту работу, а он. И именно Фэснер даст мне указания Неужели вы ожидали, что я проигнорирую сей факт? Во-вторых, на нашей станции не найдётся никого, кто отказался бы принять звонок от шефа.

Последнее утверждение было весьма некорректным. Мин Доннер и Хэши Лебуол не признавали какой бы то ни было власти за стенами штаб-квартиры полиции Концерна. Тем не менее Годсен верил тому, что говорил, и это было очевидно.

Уорден подавил желание ответить: «Я тоже даю вам указания». Вместо этого он спросил:

– Так что же сказал вам «шеф»?

– Он сказал: «О чём вы там, мать вашу, думаете, когда трубите на весь мир о побеге Термопайла и Тэвернера? Неужели вы не понимаете, какая шумиха сейчас начнётся? »

Годсен здорово имитировал голос Холта.

– И что вы ему ответили?

– Я сказал, что действовал согласно вашим непосредственным инструкциям.

От напряжения и досады аура Годсена лучилась тёмно-красным светом. Она разоблачала его показное хладнокровие.

– Я сказал ему, что мы сделали это для создания алиби Джошуа – для того, чтобы он мог обосновать свой прибытие на верфи «Купюра». И я отметил, что, на мой взгляд, вы приняли верное решение.

Флуктуация его ауры просигналила, что все сказанное – ложь.

– Риск вполне оправдан. Если верфи «Купюра» не поверят ему, то все наши усилия с Джошуа гроша ломаного не стоят.

Уорден пропустил эту реплику мимо ушей.

– А вы не упоминали о Морн Хайленд?

Так как в заданном вопросе содержалась угроза, голос Диоса прозвучал ещё учтивее.

– Разве вы не сказали ему, что, допустив утечку информации о нашей операции, я тем самым отказался от спасения Хайленд? Надеюсь, вы были красноречивы, описывая своё желание спасти её?

«А вернее, вывести из игры».

– Вы часто сетовали, что полиция получит серьёзную проблему, если кто-нибудь узнает о том, в какое положение мы поставили одного из наших лейтенантов. Разве вы не предложили Фэснеру настоять на изменении программы и объединить миссию Джошуа со спасением Морн?

Диос ждал правдивого ответа. И он сформулировал вопрос таким образом, чтобы извлечь из реакции Годсена как можно больше информации. Но инфракрасное зрение ничего не выявило. Фрик негодующе выкрикнул:

– Нет!

Оттолкнувшись от стола, он отступил на несколько шагов и почти отвернулся от Уордена, пытаясь скрыть свою досаду.

– Это было давно. Я уже забыл о подобных доводах.

Значит, Годсен не получил каких-то особых инструкций. Он опять разыгрывал карту Морн, но Фэснер не поддержал его игру. Дракон решил, что ситуация не требует вмешательства, во всяком случае, пока.

Уорден облегчённо вздохнул.

– Это хорошо, – сказал он. – Вы должны понять, что ему нет дела до Морн Хайленд. Я даже не уверен, что ему дело до вас. Вы оба – лишь средства для достижения цели.

Он не сказал бы такого никому другому. И только Годсен мог насторожиться от этих слов – насторожиться и передать их Фэснеру. Уорден тонко использовал Фрика, демонстрируя ему бездушную маску Дракона.

– Эта цель тревожит меня. Если бы я знал, какова она, то чувствовал бы себя гораздо увереннее.

Годсен сел в кресло и попытался восстановить душевное равновесие. Он сжал пальцами подлокотники, затем сложил руки на округлом животе и, наконец, положил их на колени. Рассматривая пальцы, словно на них появились какие-то пятна, он тихо спросил:

– И что теперь произойдёт?

Уорден небрежно отмахнулся.

– Это не ваша проблема. Руководитель Протокольного отдела – нелёгкая профессия, но она имеет одно преимущество. От вас никто не ожидает правды. И всё же я рад, что вы пришли. Иначе моей секретарше пришлось бы разыскивать вас.

Уорден иронично улыбнулся.

– Я хочу, чтобы с настоящего момента мы чётко определили нашу позицию.

Диос незаметно нажал на кнопку, подав условный сигнал на пульт секретарши. Через пару секунд она объявила по интеркому:

– Шеф, к вам пришли Мин Доннер и Хэши Лебуол.

– Пусть войдут.

Дверь открылась, и в кабинет вошли два других руководителя полиции Концерна. Поскольку Уорден не вставал, чтобы поприветствовать Годсена, он не поднялся с кресла и на сей раз. Впрочем, Хэши и Мин и не нуждались в его вежливых жестах. В отличие от Годсена, они знали, зачем их вызвали.

– Надеюсь, я не заставил вас ждать.

– Это неважно, – пожав плечами, ответила Мин.

– Абсолютно, – спокойно добавил руководитель БСИ. – Когда я нахожусь в обществе такой красивой дамы, как ваша секретарша, я никогда не «ожидаю».

– Прошу вас, присаживайтесь, – указав на кресла, произнёс Уорден.

В его голосе появились новые интонации, которых не было при разговоре с Фриком.

Глава подразделения специального назначения походила на сжатую пружину – даже сидя в кресле, она была готова к прыжку.

Несмотря на важность события, а возможно, именно из-за неё, Лебуол облачился в грязный халат, испачканные брюки и цветастую рубашку. В этой одежде его костлявая фигура почти ничем не отличалась от огородного чучела. Шнурки волочились за изношенными туфлями, угрожая их владельцу падением на каждом шагу. Исцарапанные и заляпанные стекла очков, отчаянно цеплявшихся за кончик носа, вряд ли проясняли мир вокруг него – или он нарочно создавал такое впечатление. Все его движения выглядели заторможенными. Скрытую в нём энергию выдавали только нахмуренные брови и пронизывающий взгляд небесно-синих глаз.

Когда он опустился в кресло, для полноты картины ему недоставало только савана. Но Уорден знал, на что был способен Лебуол. Несмотря на такое поведение, абсолютно не похожее на стиль Мин Доннер, Хэши тоже был сжатой пружиной и готовым к прыжку – готовым ко всему, кроме смерти.

Уорден не стал объяснять пришедшим причину вызова. Мин и Хэши уже знали её – хотя только Лебуол получил от него подробные указания. А Годсен мог немного попотеть.

Диос взглянул на хронометр, стоявший перед ним на столе. Осталось двенадцать минут. Для серьёзной подготовки времени было мало, но для краткого инструктажа двенадцати минут вполне хватало. Впрочем, в случае необходимости он мог задержать начало конференции.

– Итак…

Как мастер, проверяющий инструменты, он осмотрел по очереди на каждого из своих подчинённых, сканируя и оценивая их эманации. В душе он не верил в правомочность использования людей – ни в качестве инструментов, ни в качестве генетического сырья. Возможно, это мировоззрение и заставило его стать копом. Ему ужасно не нравилось, что по долгу службы он часто делал то, к чему питал отвращение, но это никак не проявлялось внешне. Уорден прошёл науку терпения и мог перенести любые напасти. Невозмутимо и чётко, словно его защита была непробиваемой, он произнёс:

– «Труба» ушла в запретное пространство. Отныне Энгус и Майлс будут действовать на свой страх и риск. Это ставит нас в очень сложное положение. Мы никогда ещё не рисковали так людьми в ситуациях, столь далёких от нашего контроля. И никогда прежде успех операции не зависел в такой степени от выдержки каждого из нас. Настало время прояснить наши позиции.