Эльфийский талисман, повесть о двух городах (СИ) - Владимиров Николай - Страница 30

— Ничего не поделаешь, — обратился Ратки к начавшей собираться вокруг толпе. — Таково желание красавицы… Верно я говорю, друзья?

Начавшая собираться толпа разразилась жидкими аплодисментами. Отряхнувшись и подобрав сбитую шапку, «кандидат в мастера» взобрался на козлы. Беря с него пример, Юра подал руку Наде — та лишь отодвинулась, заметив по-русски:

— Юр, мне стыдно…

Движение на набережной и в самом деле, оказалось очень оживлённым. Сидевший на козлах Ратки то и дело оборачивался, указывая на очередную местную достопримечательность.

— Дворец Её Светлости! — объяснял он, показывая на стоявшее на противоположном берегу длинное четырёхэтажное здание. — Отсюда Её Светлость Аройу Рамахи та Вирми, высоконаречённая рану та Вильса и та Крохтари правит городом и страной. Тебе не страшно, красавица? А то я, честно признаться, порой боюсь проходить мимо…

— Она такая жестокая? — Надя наморщила лоб в поисках нужного слова. — Настолько, что опасно проходить мимо её дворца?

— Да что ты, красавица! — рассмеялся Ратки, глядя на опасливо поглядывающего назад возницу. — Её Светлость самая мудрая, справедливая и прекрасная правительница на свете. Я её однажды, как тебя видел — стоит эдакая красавица на балконе, в бело-голубом платье, с серебряными звёздами в волосах… Просто не забывай, что она — хозяйка Висячей Реки, тогда как мы всего лишь её верноподданные. Как бы мне хотелось стать придворным мастером! Кто знает — вдруг я ей понравлюсь…

Юра посмотрел поверх Надиного плеча — дворец Её Светлости тянулся вдоль противоположной набережной без малого на километр. Примыкающие к стенам колонны, длинные — во весь фасад, увитые плющом балконы, цветные шестиугольные окна, а на ломаной черепичной крыше настоящий лес из башенок и маленьких домиков. Несколько увенчанных антеннами башен поднимались над дворцом тонкими белыми свечками. К набережным напротив дворца не было пришвартовано ни одного судна — зато вдоль кованой металлической ограды двигались уже не пролётки и фургоны, а кареты и непривычно пёстро выглядящие всадники.

— Придворные? — спросила Надя.

— «ЗвёздноРождённые», — объяснил Ратки. — Последнее время многовато их стало, и в городе, и перед дворцом. Смотрят на тебя хуже, чем школяры или «блистательные», но такое впечатление, что им попросту нечего жрать. Сам-то я у тётушки был, но мне рассказывали, как один прямо на мостовой в обморок хлопнулся. Кинулись помогать, а он тощий… Кожа, да кости…

— Может быть, у них какая-то болезнь? Эпидемия? — предположила Надя.

— Кто их разберёт, красавица! — рассмеялся Ратки. — Это же «ЗвёздноРождённые»… А вот и храм святого Викушти, святого покровителя нашего города. Сама-то ты под чьим покровительством? У нас святой добрый, вот только при святом Викушти находится университет, а школяры нашего брата-мастерового… Скажем так, недолюбливают… Сколько раз мы с ними стенка на стенку сходились…

Минут через десять пролётка остановилась перед пятиэтажным зданием с протянувшимся вдоль фасада балконом. Перед крыльцом переминалось с ноги на ногу несколько парней, одетых не менее ярко и пышно, чем Ратки. Чуть в стороне стояли пожилые мужчины и женщины, даже несколько стариков. Ещё дальше под присмотром дуэньи ворковала стайка пышноволосых девушек.

— А вот и наша управа! — воскликнул Ратки, спрыгивая с козел. — Привет, ребята! Не ждали? О, дядюшка Ресо Кевихи! Познакомься, красавица! Вот он, старый хрыч, обещавший поднять меня забесплатно, а вместо этого весь вечер просидевший в трактире. Впрочем, зла за это я на тебя не держу, дядюшка. Если бы не ты, мне никогда не познакомиться с такой красавицей и её совершенно лишним, но до Руаха ревнивым приятелем…

Ни москвичи, ни Ресо Кевихи — старый толстяк с кустистыми бровями и похожей на лопату широкой сивой бородой, ни окружившие Ратки парни не успели ответить. Появившийся на крыльце полный важный господин со свитком в руках принялся называть имена — вместо обычного в таких случаях «я» каждый из парней делал шаг вперёд и кланялся. Убедившись, что все присутствуют, полный господин пригласил всех в гостеприимно распахнутые двери.

— Только не отставать, красавица! — отделившись от прочих парней, Ратки снова оказался рядом с Надей. — У тебя такие шикарные волосы. Выручи меня ещё раз, прошу тебя!.. На руках носить буду…

При последних словах в глазах у Юры потемнело. По широкой лестнице присутствующие — в том числе и москвичи, поднялись в просторное, освещённое двумя рядами окон помещение, напоминавшее одновременно и зал суда, и парикмахерскую. Длинный, крытый синим сукном стол, семь судейских кресел с высокими спинками — у кресла в центре спинка заметно выше, барьер с проходом и скамьи для публики. Перед судейским столом стояли восемь высоких кресел с подлокотниками — на столике перед каждым лежало несколько металлических ножниц, костяных расчёсок и сложенных полотенец, тазик и узкогорлый кувшин.

Сидя на скамье, между Надей и подрёмывающим дядюшкой Ресо Кевихи, Юра смотрел, как переговаривающаяся публика занимает места. За судейским столом уселись семеро исполненных важности господ — вместо судейских мантий на них были длинные, до колена, вышитые рубахи навыпуск, а вместо париков похожие на тарелки шляпы с ушками. В стороне, за отдельным столиком обнаружился секретарь с пером за ухом — перед ним лежало ещё несколько перьев, чернильница и раскрытая книга. Сидевший в кресле с высокой спинкой председатель трижды ударил в гонг молоточком — шум голосов сразу же смолк. Выстроившиеся перед столом восемь парней — в том числе и Ратки, низко поклонились судьям.

— Собратья! — начал речь председатель. — Сегодня мы принимаем экзамен на звание мастера у присутствующих здесь восьмерых подмастерьев. Каждый из них отдал дань ученичеству и отработал «науку». Но, прежде чем войти в цех, получив право открыть мастерскую, иметь вывеску, нанимать подмастерьев и держать учеников, каждый из них должен показать нам своё искусство. Вот имена этих восьми «смиренных», пожелавших стать «достойными»…

Последовала перекличка, в ходе которой каждый из «кандидатов в мастера» кланялся, сперва судьям, а затем, развернувшись, публике. В кресла перед судьями сели восемь стариков и пожилых мужчин — щёлкая ножницами, орудуя лезвиями и помазками, «кандидаты в мастера» принялись стричь волосы и ровнять бороды. Юре сделалось откровенно скучно — если новый знакомец и в самом деле положил глаз на Надю, то ухаживал он за ней самым неподходящим способом.

— Надь! — шепнул Юра по-русски. — Давай уйдём!..

— Неудобно, — так же, по-русски ответила Надя. — И потом, как мы уйдём? Здесь же не выберешься…

В самом деле, Юра в который раз оказался у стенки — Надя сидела посередине, а возле самого прохода сопел успевший приложиться к бутылке грузный, бородатый Ресо Кевихи. Тем временем «кандидаты в мастера» предъявляли судьям результаты работы — оказавшийся вторым Ратки удостоился жиденьких аплодисментов и нескольких, поднятых вверх правых ладоней. Выбежавшие из боковых дверей мальчики быстро заменили простыни и воду в кувшинах.

— А теперь, собратья, наши соискатели продемонстрируют искусство в создании причёсок для юных красавиц, — начал новую речь ударивший в гонг председатель. — Найдутся ли среди нас девушки и молодые женщины, готовые доверить волосы и красоту нашим соискателям?..

По залу пробежал шёпоток, быстро перешедший в сопровождающийся шутками говор. В дальнем конце, возле входных дверей вскочила одна девушка, в первых рядах — другая. Пробежала распространяющая цветочный запах весёлая толстушка — обогнав всех, она шлёпнулась в кресло крайнего парня справа.

— Похоже, в этом испытании ты не участвуешь, старший подмастерье Ратки Юстахи! — громко сказал занёсший руку с молоточком председатель.

В самом деле, новый знакомец оказался единственным, чьё кресло осталось пустым. В остальных сидели девушки — стоявшие рядом парни, подняв раскрытые ладони, ждали начала испытания. Ратки заметался под доносящиеся смешки.