Эльфийский талисман, повесть о двух городах (СИ) - Владимиров Николай - Страница 25

— А я думаю, дальше мы сами справимся!.. — не выдержал Юра.

— То-то вы целую стражу бродили, как потерянные… — рассмеялся Ратки.

— В самом деле, Юр! — Надя перешла на русский. — Человек нас так выручил…

— Ага, выручил!.. — так же по-русски ответил Юра. — А то я не вижу…

«…как он на тебя смотрит…», — собрался продолжить он, да осёкся. «И за отсутствием Ани ты решил переключиться на меня? — вспомнились ему слова девушки. — Забыл, что мы просто товарищи по несчастью…».

— Просто я ему… э-э… не верю, — пробормотал он после неловкой паузы.

— Чудной у вас язык, красавица! — заметил неожиданный попутчик. — Никогда такого не слышал. Что, впрочем, и не удивительно, потому как языками-то я не особо… Так что, скажи своему приятелю, пусть берёт барахло и не отстаёт, потому что Крохана… Клянусь Крылатой Заступницей, красавица, такого города ты сроду не видела…

Юра не без опаски ступил на переброшенный через километровую пропасть мост. По соседнему мосту проезжали пролётки, по самому дальнему медленно ползли тяжёлые крытые фургоны, но этот, крайний слева, под двускатной крышей на столбиках был зарезервирован исключительно для пешеходов. Внизу виднелись неспешно плывущие облака и снова ставшие тонкими ниточками водопады, ещё ниже лежал гладкий, как зеркало, Вех с крошечными корабликами. А прямо впереди, в каких-то двухстах метрах, прямо над облаками и пропастью стояли построенные буквой «П» многоэтажные дома с балконами и двориками. Вдоль домов, огороженная перилами, шла узкая пешеходная дорожка.

— Невероятно! — воскликнула Надя, обхватив руками щёки.

— Сейчас мы войдём в Крохану, красавица! — подтвердил Ратки. — Увы и ах, всего лишь войдём, а не въедем. Надеюсь, ты не в обиде, что мы не взяли экипаж?..

— Я вам очень благодарна, что не взяли, — ответила девушка. — Вы и так столько для нас сделали… И потом, вы же видели, какое там столпотворение. Сразу три подъёмника пришли…

— Без тебя, красавица, мне ещё год ходить в подмастерьях, — усмехнулся Ратки. — А что до экипажа, то тут всё проще. Городские метли не раз и не два подавали петиции, чтобы им разрешили устроить на мостах лавки. Столько свободного места, полно народу и не позволяют расторговаться. Всякий раз Её Светлость отвечала отказом — придворные мудрецы доказали, что под тяжестью лавок и торгующих мосты попросту рухнут. Вот с тех пор цены здесь и «кусаются»…

— Ой, что это? — воскликнула Надя, когда в небе проплыло что-то большое, красно-серое.

— Воздушный корабль, с островов, — снова рассмеялся Ратки. — Можешь посмотреть, зрелище бесплатное, их здесь много. Порт на вершине Скалы, в трёхстах локтях над нами…

Подойдя к перилам, Юра увидел паривший в воздухе корабль. Острый, скошенный, как у «Конкорда» нос, длинный корпус с прямыми углами, закрытые полукруглые балкончики под широкими крыльями, и не сочетающаяся с законами аэродинамики широкая корма. Окружающие корпус кольцом алые паруса начали медленно складываться — развернувшись, воздушный корабль скользнул к вершине утёса.

Миновав арку в стене массивного четырёхэтажного здания, служившего воротами в город, Юра увидел не слишком широкую реку, лениво текущую в закованных камнем берегах. Две полные народа, широкие шумные набережные, растущие вдоль парапета деревья, два ряда домов, построенных стена к стене — в три, пять, а то и в восемь этажей. И пришвартованные вдоль набережной бесчисленные суда с мачтами и свёрнутыми вдоль рей парусами.

— Это и есть Вильсава, красавица! — объяснил Ратки. — Висячая река, что на протяжении двухсот пятидесяти полумиль, от Енотовых гор и почти до города «Ключ Аройу» нигде не касается земли. А город вокруг называется Крохана. Ни одного переулка, ни одной улицы, всего две набережных, и целых две тысячи домов, в которых живёт сто пятьдесят тысяч жителей… Но нам-то этого хватит, правда?..

Нависшее над крышами солнце подкрашивало реку в красный цвет. В темнеющем небе мутным пятном наметилась большая из двух лун — тёмно-красная Интики. А прямо над набережной парило похожее на крупную сову существо с ушами, клювом и широким хвостом, создающее вокруг себя едва заметный светящийся ореол.

Глава тринадцатая. Через соловьиный этаж

— Аню! — Ирику осторожно дотронулась до вздрагивающего плечика подруги. — Не надо, пожалуйста! Ну, что случилось? Кто ещё тебя обидел? Всё в порядке, мы снова дома, в Оско. А ты опять плачешь… Как будто тебя только что привезли…

Приподнявшись на локте, Анечка посмотрела на стены комнаты, украшенной резными деревянными панелями и гобеленами, на наборный пол. Залетевший в окна ветер шевельнул подвешенные пучки ароматных трав. От вида этого феодального великолепия сделалось до невозможности тошно — ткнувшись в жёсткую вышитую подушку, москвичка разрыдалась пуще прежнего.

— Аню! Зачем ты так? — села рядышком орнелийская принцесса. — Тебя отец хочет видеть, а ты рыдаешь, словно простолюдинка. Разве ты не знаешь, что высокородная дама в любой ситуации должна блюсти достоинство сословия…

— Ир! — Анечка взглянула на подругу стеклянными от слёз глазами. — Ты что, глупенькая? Не понимаешь? Я домой хочу. Хочу ездить на метро и танцевать на дискотеке, хочу завтракать на кухне с мамой, а не в трапезной с Ниету за спиной, хочу носить блузки и шортики, а не как девочка-припевочка, ваши дурацкие «колокольчики» в пол. «Возвышенные», «блистательные», «смиренные», достоинство сословия!.. Мамочки, до чего надоело!..

— Знаешь, Аню! — рассердилась Ирику. — Не обижайся, но ты иногда ведёшь себя, словно простолюдинка. Может и не зря мой брат Аски Осонахи сомневается в твоём происхождении. Наша бабушка, Кирайу Симахи — и то не плакала, когда с дедушкой познакомилась. А ведь она была не шайу, а всего лишь из «достойных». Я тебе не рассказывала, как они встретились?

— Нет! — ответила Анечка.

— Тогда слушай! — начала рассказ орнелийская принцесса. — Наш прадедушка, бабушкин папа был галантерейщиком в городе «Ключ Аройу». Когда к городу подошли дедушкины войска, бабушка и её подруга Элу подвесили себе под платья и нижние рубашки по варёной курице. Под рубашками курицы у них сопрели, и ворвавшиеся в город дедушкины солдаты их не тронули. Они просто привели их к дедушке в шатёр, посмеяться и показать, как отвратительно пахнут эти крохтарийки…

— Ой, мамочки! — Анечка моментально перестала плакать.

— Вот именно, — согласилась Ирику. — Только дедушка был умный, он сразу смекнул, в чём тут фокус. Он при всех разорвал на бабушке платье, курицу выкинул, город «Ключ Аройу» вернул по условиям двенадцатилетнего перемирия, а на бабушке через год женился…

— Какой ужас! — воскликнула Анечка.

— Ну вот, а ты тут Малое Море Рокинкиру развела, — продолжала стыдить Ирику. — Тебя же не убили, подол не оборвали… Великое дело — брат из-за тебя на мечах схлестнулся. А ты его своей магией спасла, сестрёнкой мне стала…

— Ир! — попыталась возразить Анечка. — Сто раз тебе и остальным говорила: не знаю я никакой магии…

— Про это папе расскажешь, — вскочила, улыбнувшись, орнелийская принцесса. — И про вашу самобеглую повозку, и про эльфийские Янтарные Яблоки, и про бегство через Зачарованный Лес. Только прежде позови Ниету, пусть тебя причешет и умоет. Ты сейчас такое пугало, хоть из Девичьей башни не выходи. И пусть вплетёт тебе в волосы бант — они у тебя уже достаточно длинные…

Полчаса спустя, шелестя юбками и постукивая каблучками, сопровождаемые камеристками подруги неторопливо шли анфиладой роскошных залов. Встречные вельможи и слуги кланялись, уступая дорогу, стражники салютовали, ударяя в пол длинными древками забавных шипастых топориков, пажи и молодые дворяне провожали орнелийскую принцессу и её гостью долгими восхищёнными взглядами.

— Ир! — обратилась к подруге Анечка. — Откуда ты знаешь про автомобиль?.. В смысле, про самобеглую повозку и про яблоки, которые мы набрали. Вы же их не видели, автомобиль я даже на телефон не снимала…