Первое дерево - Дональдсон Стивен Ридер - Страница 64

Песчаные горгоны (по крайней мере, так говорят) — порождение яростных песчаных бурь, терзающих Великую Пустыню. Внешне они чем-то похожи на людей и не менее хитры и коварны. Но главными их характерными чертами являются просто невообразимая, чудовищная жестокость и огромная сила, которой не могут противостоять ни камень, ни железо. Если бы горгоны захотели объединиться и начать регулярные военные действия против бхратхайров, то уже никакая помощь — ни Великанов, ни вообще кого бы то ни было — не спасла бы их от изгнания с собственных земель или почти поголовного уничтожения. Но эти твари не способны на организованные действия, их нападения всегда стихийны, как бури, породившие их. Только поэтому Бхратхайрайния до сих пор ещё существует, и её защитники не теряют надежды. К тому же горгоны иногда исчезают надолго, и никто не знает, почему и как долго можно не опасаться новых нашествий. Как раз в один из таких периодов временного затишья и была построена Песчаная Стена. Как видишь, она сработана на совесть. Но, к сожалению, и она не способна удержать горгон. Не раз её надстраивали и перестраивали, и не раз твари из пустыни пробивали в ней огромные бреши.

Возможно, так бы они и жили до самого конца мира, но однажды (несколько наших, великанских, поколений назад) в город приплыл из-за моря некий человек и предложил свою помощь властителю Бхратхайрайнии — гаддхи. Он представился как могущественный маг и потребовал, чтобы его возвели в сан кемпера — первого министра правителя, что давало бы ему практически полную власть над страной. А за это он обещал навсегда избавить страну от извечных врагов.

И он сделал это. Как — не знаю, но сделал. Может, это только он один и знает до сих пор. Оставалось закрепить достигнутые успехи. Он собрал все бури Великой Пустыни в один магический вихрь, столь чудовищный по своей силе, что он изменил весь ландшафт. И этим вихрем (в сказаниях он именуется Роком горгон) связал этих тварей. До сих пор он держит их, кружа в яростном смерче, и с каждым витком их ярость накапливается. Говорят даже, что с Удерживающей Пески можно увидеть этот неистово крутящийся на месте круговорот песка, воздуха и горгон. Ещё говорят, что, хотя заключённые в нём твари и живы по сию пору, многие из них уже умерли от отчаяния, потеряв надежду выбраться на свободу. А ещё говорят, — почти шёпотом добавил Красавчик, — что время от времени кемпер выпускает одну-другую из выживших и использует их для особо грязных дел.

Век бхратхайров так же короток, как и у твоего народа, Избранная. Со времени, когда объявился маг, Бхратхайрайния видела множество сменявших друг друга гаддхи, но кемпер Касрейн-Круговрат пережил их всех. Однако говорят, что хоть он и живёт дольше, чем любой Великан, но и он смертен. Именно он приказал построить Удерживающую Пески. Ещё говорят, что, благодаря своей магической силе и знанию людей, отточенному за долгую жизнь, он превращает всех гаддхи в марионеток и управляет ими по своему усмотрению.

Правда ли это, я не знаю. Но кое-что могу показать. — Красавчик протянул руку к силуэту Удерживающей Пески, чётко вырисовывающемуся на фоне выцветшего от жары неба: — Вон оно, его творение из пяти ярусов — словно пять жерновов один другого меньше сложили пирамидой. Первый, цокольный, ярус сейчас скрыт от нас Песчаной Стеной, он служит фундаментом для второго. Затем идёт ярус Сокровищ, а следующий — ярус Величия. Там-то и восседает гаддхи на своём троне, который именуют Благодатью. Верхний ярус называют Башней кемпера, ибо там живёт Касрейн-Круговрат. У меня лично нет никаких сомнений, что со своей вышки он прекрасно может держать под контролем не только всю Бхратхайрайнию, но и Великую Пустыню.

В голосе Красавчика, когда он говорил о Касрейне, почтительность смешивалась с неясными опасениями, и его рассказ всколыхнул в Линден самые противоречивые эмоции: она искренне восхищалась величием Удерживающей Пески и в то же время не могла отделаться от неприятной подозрительности по отношению к её создателю — кемперу Бхратхайрайнии. Человек, способный заключить песчаных горгон внутрь магического смерча, обладал достаточной силой, чтобы стать тираном с неограниченной властью. К тому же её тревожила судьба горгон. В её мире опасных животных чаще всего уничтожали, но от этого он не стал лучше.

Задумавшись, она отвлеклась от рассказа Красавчика, но теперь снова прислушалась, любуясь городом, освещённым утренним солнцем:

— …под его правлением бхратхайры достигли полного процветания. Хотя странное у них благоденствие: на весь город всего пять источников пресной воды и только две делянки пахотной земли, но в то же время у них в избытке есть то, о чём другие могут только мечтать. За время мира, подаренного Касрейном, у них необычайно развились различные ремесла, и во многих из них они достигли совершенства. Например, в кораблестроении они превзошли всех своих соседей. Но во всех сказаниях о бхратхайрах и Удерживающей Пески, дошедших до нас, сквозит намёк на то, что они близятся к упадку. Однако об упадке тут трудно говорить!

Линден поняла, что Великан имеет в виду. «Звёздная Гемма» подходила к пристани, и теперь уже можно было разглядеть в подробностях и корабли, стоящие у пирса, и деловитую суматоху на причале. Линден бросилось в глаза множество военных судов: мощных галеонов; трирем с носами, обшитыми железом для тарана; галер, оснащённых катапультами. Однако торговых кораблей было всё же много больше: бригантины, парусники, шлюпы толпились у пирса, поражая многообразием форм и красок, щетинясь лесом мачт на фоне скученного города. Весь этот пёстрый, шумный порт кипел в оживлённом котле торговли, и это никак нельзя было назвать упадком.

В воздухе носились стаи птиц. Чайки, вороны и бакланы в поисках пищи кружились, кричали и дрались; они садились на мачты, стремительно пикировали к воде; их было полно на крышах прибрежных строений, и по палубам кораблей они разгуливали, словно у себя дома. А высоко в небе чертили неспешные круги коршуны и ястребы. Должно быть, дела Бхратхайрайнии действительно шли очень неплохо, раз её жители могли прокормить такую орду прихлебателей. Правда, эта же горластая компания мусорщиков платила городу тем, что избавляла его от отбросов и падали.

Линден обрадовалась, увидев птиц. Конечно, их нельзя было назвать особо чистыми или весёлыми, но зато они были живыми. И к тому же поддерживали репутацию Бхратхайрайн-порта как города гостеприимного.

Как только «Гемма» подошла к гавани так близко, что до неё уже стал долетать портовый шум, впереди, словно из-под воды появилась шустрая лодчонка, которая шла им наперерез. В ней сидели четверо смуглых мужчин, а пятый, стоя на носу, бурно жестикулировал, явно обращаясь к экипажу корабля Великанов.

На лице Линден отразилось столь откровенное недоумение, что Красавчик рассмеялся:

— Они всего лишь хотят проводить нас к свободному месту у причала, подходящему для нашей осадки.

Великан был абсолютно прав: Хоннинскрю обменялся с лоцманом жестами, и лодка, развернувшись, заскользила впереди, указывая дорогу. И вскоре «Звёздная Гемма» уже швартовалась к выдававшемуся далеко в бухту Причалу для крупных кораблей. На берегу толпилось множество портовых рабочих, которые, завидя подходящий корабль, бросились на помощь, но почти сразу разочарованно отступили, понимая, что выполнить работу на корабле Великанов им не под силу. Швартовочные канаты, полетевшие на причал, были слишком массивны и громоздки, но Великанам не впервой было швартоваться самим; несколько матросов уже спустились на причал и закрепили концы. Бхратхайрам оставалось только в изумлении глазеть на них и на и исполинский каменный корабль. Вскоре собралась уже довольно большая толпа зевак: грузчики, матросы с соседних судов, торговцы и горожане — никто никогда в жизни не видел ни одного Великана.

И пока они оживлённо переговаривались, разглядывая «Гемму» и её экипаж, Линден с не меньшим интересом изучала их. Большинство восклицаний, доносившихся до неё, произносилось на языках, которых она не знала. Здесь присутствовали люди всех цветов кожи, отличавшиеся ростом, сложением и одеждой; их лица носили характерные черты различных рас. У любого из них было множество разнообразных украшений, каждое из которых Сандер или Холлиан носили бы с гордостью как экзотическую редкость; качеству тафты и шелка самых нежнейших расцветок, в которые были одеты простые горожане, позавидовал бы любой султан. А уж капитаны и владельцы судов выделялись среди толпы поистине варварской роскошью одеяния и обилием драгоценностей. Но пальма первенства, вне всякого сомнения, принадлежала бхратхайрам. Они без всякой меры и стеснения кичились своим богатством и преуспеянием.