Крушение империи (СИ) - Злотников Роман Валерьевич - Страница 34

Так что мы договорились и расстались довольные друг другом. Он пообещал прислать на меня в наш университет персональный запрос. Именно эту работу я как раз и не хотел потерять вследствие разборок с парткомом…

— Пить хочешь? — спросил я, когда мы подъезжали к Кингисеппу.

— Ага, — кивнула моя любовь. — Вода в термосе. Я специально холодную из холодильника перелила, — это — да. Я еще дома в школьные годы ввел за правило — пить только кипяченую воду. При том что вода у нас в городке была реально вкусной. Но при этом сильно минерализованной. Вследствие чего едва ли не четверть населения в нашем городе страдала от камней в почках. Меня эта напасть в прошлый раз «догнала» годам к тридцати пяти. И «гоняла» всю оставшуюся жизнь. Помнится как-то меня прихватило прямо во время турпоездки по любимой Греции, а местная «скорая помощь» оказалась не очень-то и скорой. Час с лишним блевал от боли у клумбы перед отелем пока ее дождался… Так что, «вернувшись», я твердо установил правило — пить и использовать для готовки только и исключительно кипяченую и отстоявшуюся воду. Кто хотел — комнатную, а я обычно переливал отстоявшуюся воду в эмалированный кувшин и ставил в холодильник. Ну люблю я чтобы вода была холодной…

— А термос где?

— На заднем сиденье где-то. Посмотри, я его глубоко не засовывала.

Ну да, машина у нас была загружена по полной. Не только штатный багажник спереди, но и еще один, открытый, установленный на крыше были заполнены под завязку. Верхний был самодельным — этакая платформа, сваренная из трубок, на которую навалом уложены узлы и чемоданы, которые потом были еще и крепко привязаны к каркасу бельевыми веревками. Ну и заднее сиденье тоже было полностью завалено вещами. На нем размещались самые ценные из них, например, чехословацкая электрическая пишущая машинка фирмы «Консул», на которой я работал последние полтора года…

Порывшись, я откопал термос и набулькал в крышку несколько глотков.

— Вот пей… И как, пересесть не хочешь?

— Наверное пересяду. Что-то устала. Только давай сначала покушаем где-нибудь. И в туалет сходим.

Это было более чем актуальное предложение. Привычных в будущем заправок с магазинчиками и теплыми туалетами здесь пока не имелось. В лучшем случае туалет на заправке был выполнен в виде уличной будки с дыркой в полу, причем, как правило, донельзя засранный и обсосанный, так что, зайдя в него, потом приходилось долго очищать подошвы о траву. А в худшем его просто не имелось — велкам в кустики!

Кафе, в котором мы остановились перекусить, оказалось… м-м-м… стремным. Котлеты были скукоженные, а пюре какого-то странного цвета. Ну да советский общепит — он, частенько, такой советский… Так что мы решили не рисковать и обойтись пирожками с чаем. Но и с пирожками тоже все оказалось не слава богу. Так что за оставшиеся двести пятьдесят километров до Таллина я, как сожравший большую часть пирожков, раз десять останавливал машину и мчался в кусты с обрывками газет. Увы туалетная бумага в СССР так же была страшенным дефицитом. Так что народ, по большей части, обходился газетами… Главное было не использовать «Труд» и «Советскую Россию», потому что при их печати использовалась какая-то совсем дерьмовая типографская краска. Она мазалась. Вследствие чего при их использовании задница быстро становилась серо-черной… Но, как бы там ни было, в шесть часов вечера мы въехали-таки в столицу советской Эстонии город Таллин.

Глава 10

— Рома, завтра с утра готовься — едем в Хельсинки на переговоры. Отплываем на шестичасовом пароме.

— Понял, Георгий Владиленович! — отрапортовал я отрываясь от пишущей машинки. Замначальника пароходства покровительственно кивнул и, исчез, прикрыв дверь в наш кабинет. Наш, потому что я делил кабинет с еще парочкой сотрудников — инженером по технике безопасности и юристом. Правда в настоящий момент их на месте не было. Так что вместо штатной, оплачиваемой работы я сейчас спокойно, не боясь, что «настучат», занимался тем, что добивал очередной роман. Впрочем, руководство на подобную наглость смотрело сквозь пальцы. Потому что и у начальства, да и у большинства сослуживцев я был на хорошем счету. А что — веселый, не жадный, потому что выход моей новой книжки мы неизменно «обмывали» большой компанией шашлыками на Штромке или Пирите… не достающий начальство просьбами о жилье и полностью выполняющий свои обязанности. Впрочем, их у меня, кроме участия в качестве переводчика в переговорах с иностранцами, было не слишком много — перевод документации к закупаемым за границей машинам и механизмам и работа с корреспонденцией иностранных контрагентов. Все это я, благодаря навыку печати на печатной машинке, развившемуся у меня за время писательства до уровня опытной машинистки, делал довольно быстро. Так что за мое писательство на рабочем месте меня никто особенно не третировал. Тем более, что если появлялась какая-то срочная работа — я тут же все откладывал и занимался ею. Но все равно, следовало беречься. Это пока у меня хорошие отношения со всеми, а не дай бог это закончится — мне тут же все припомнят…

В Таллине мы устроились очень неплохо. Сначала я снял однокомнатную квартиру на улице Ломоносова, от которой до здания Эстонского морского пароходства было всего около километра. Причем, совсем рядом с ней располагался уютный парк, который наша квартирная хозяйка, почему-то, именовала «Полицейским садом». В ней мы прожили год и три месяца. А две недели назад, переехали в другую квартиру — на Нарвском шоссе. Уже двухкомнатную. От нее до работы мне уже было километра полтора, но зато до порта, а конкретно до причала, от которого в Хельсинки регулярно отправлялся паром «Георг Отс» — меньше километра. А я на этот паром по утрам бегал частенько. В иные недели раза два, а то и три приходилось мотаться с руководством в столицу Финляндии. Хотя, с другой стороны, случались и такие недели, когда не было ни одной командировки.

С финансами у меня тоже все было нормально. Жили мы на гонорары, а зарплату переводчика я получал исключительно в «чеках». Потому как в значительной части работал в «загранице». Ибо начальство, чтобы не заморчиваться каждый раз с оформлением виз и всего такого прочего, выдало мне «паспорт моряка», приписав все к тому же «Георгу Отсу». Так что, теоретически, я мог просто в любой момент сесть на паром, да и отправиться «погулять» в Финляндию. Но я этого, естественно, не делал. Нафиг, нафиг! Зачем устраивать себе на задницу приключения если буквально через несколько лет все это можно будет сделать совершенно легально. А пока я выезжал за границу только сопровождая начальство и только с его разрешения…

А так наша жизнь с моим Алесиком и дочей текла довольно мирно и спокойно. За прошедшие почти полтора года мы слегка обросли скарбом. Купили за «чеки» холодильник — все тот же понравившийся Аленке еще во время нашего первого совместного проживания в Ленинграде на улице Бабушкина двухкамерный «Rosenlew», телевизор «Sony Trinitron», двухкассетную деку «Panasonic», а так же одноименный видеомагнитофон. На этом все заработанные мной к тому моменту «чеки» и кончились. Но зато по всем советским меркам мы теперь считались жутко богатыми! Кроме того, я в своих однодневных командировках на скудные суточные постепенно прикупил десятка три видеокассет с мультиками и фильмами. То, что они были на английском — нас с любимой ничуть не напрягало. Даже наоборот — это позволяло ей, не смотря на декрет, поддерживать хотя бы английский язык на должном уровне. А то иначе он бы начал довольно быстро забываться. Как, кстати, у нас уже потихоньку начало происходить с немецким и французским. Ну и компакт-кассетами для деки я тоже затарился… Все это, кстати, резко повышало мои реноме и надежность в глазах наших местных КГБшников. Потому как ну не будет человек, собирающийся бежать на Запад, тратить все заработанное в ноль, обустраиваясь в СССР. Вследствие чего мне пока удавалось, не вызывая подозрений, проворачивать некоторые тайные операции…