Эта маленькая леди (СИ) - Лаут Шана - Страница 28

— Насколько я поняла и знаю, юную Фастэр в последние полгода очень часто к себе стала звать леди Ристила Ульвиа — наша тихая, устремлённая и деловитая невеста Алариана. Сначала просто позвала на чаепитие, как возможную будущую маркизу, якобы наладить связи и подружится. Потом встречи участились, но предлоги всегда были разными — гардероб немного обновить, слухи пообсуждать, прогуляться в садах дворца. Вроде ничего такого никто не увидел, ну решила Ристила сделать из Алитаны компаньонку, которая будет ей помощницей в будущем. Так многие правительницы поступали в прошлом, — хмыкнула леди, пожимая плечами, будто что-то вспомнила. — Но, как оказалось, Ристила отлично промывала бедняжечке мозги. Сначала всячески увещевала о том, как сильно юный Леварт любит Алитану, открывшую ему глаза, что предыдущие чувства — лишь детская влюблённость и юношеский азарт. Потом через свои связи сделала всё, чтобы как можно лучше сблизить Дарганта с Алитаной — часть их встреч подстроена ею и даже несколько подарков якобы от маркиза были от неё. Ты понимаешь, к чему я клоню?

Я слушала бабулю и мне всё меньше и меньше нравилась та паутина, в которую случайно угодила. Как и обмолвилась призрачная леди, хуже всего было то, что во всём этом безобразии вновь замешана женщина, связанная с императорской семьёй. Будто нам всем для примера столь давних событий не хватало!

— Понимаю, — прикрыла я глаза. — Более чем.

Невольно вспомнился предыдущий Правитель и то, как трудно ему на самом деле далась казнь жены и наследника. Пусть Андариан и держался молодцом, правил страной твёрдой рукой, не давая возможности новой волны бунта, но… я видела, как ему тяжело, поэтому не сильно удивилась, что едва мужчина привёл страну и все свои дела в порядок, как тут же передал корону сыну. Да, венец правления — тяжёлое бремя. Не понимаю, почему все так к нему стремятся?

— Значит, — раздался надо мной напряжённый голос Кирэна, которого, кажется, мы случайно разбудили, — и заявление от якобы маркиза Леварта о том, что Лианта виновна, и зелье «влюблённого помутнения» — это всё дело рук леди Ульвиа?

— Верно, — кивнула бабушка. — Всё это было частью плана, по которому Ристила собиралась избавится от моей внучки, испачкав чужие руки, а именно руки Алитаны, сыграв на её слишком яркой влюблённости в Дарганта. Сначала она их сводила всеми способами, потом через «акт спасения от несправедливости обвинения» и зелье показала бы, что Лианта помеха их любви. Якобы Лиа вдруг очнулась и поняла, что потеряла, и поспешила вернуть себе былого ухажёра. План, как видите, не сработал полностью, но оснований для подпитки уже зародившейся ревности дал. Поэтому, ещё пара фраз, ложных доказательств — и вот юная Фастэр прямо в доме правящей семьи совершает нападение на соперницу с явной целью убить. Свидетелей нашлось на удивление много!

Ох, как давно я не слышала такого ядовитого сарказма. Кажется, бабуля тоже пойдёт в разнос, когда начнётся полное разоблачение всех гадов, решивших пойти такими методами для… а для чего?

— Но зачем Ристила так рьяно старается опорочить и вообще убрать меня? — решила уточнить я. — Надеюсь, это не снова та же песня «она претендует на кровь и трон правителей»?

— Именно эту песню будущей, но уже явно несостоявшейся, императрице и напевали! — зло усмехнулась бабуля. — Видимо, рассчитывали поработать над ошибками прошлого — не получилось с тогда действующей, перешли на планирование будущей. Причём её изначально воспитывали в нужном им направлении мышления и амбиций. И судя по почерку — те же самые, что… — её голос резко сел, а тело замерцало.

Эти странные метаморфозы озадачили капитана, до этого внимательно впитывавшего всё услышанное. Но мне они были понятны и так. Леди очень больно, больно самой её душе! Ведь яркие воспоминания и сильные чувства затрагивают и её.

— Они не просто вернулись, Лианта, — бабуля подлетела ближе и взяла меня за руку — так ей всегда становилось спокойнее и легче. И, если честно, нам обеим. — Вся эта история с грозящей стране войной, играми за власть, всеми этими убийствами — это не просто завершение того, что тогда сорвалось благодаря вмешательству Богини. Это уже финальное действие. Боюсь, что нас просто отвлекают, водят по лабиринтам их плана обходными путями, пока в искомом центре зреет что-то ужасное… И я даже представить не возьмусь, что именно, раз уж наша Богиня всё же пришла к тебе.

— Всё будет хорошо, — я извернулась и укрыла ладони леди второй своей, вливая в неё тепло своей души, от чего её тело стало плотнее и ярче в полутьме комнаты.

— Я очень надеюсь на это, милая. Но молитв и надежд всегда мало, когда жизнь стоит на кону, — процитировала она одного из наших предков. — Поэтому, позволь мне поднять на твой зов Белое Знамя и собрать под ним не только простых воинов и оставшихся Древних, но и стражей рода. Думаю, пришла пора им исполнить свой долг.

— Но тогда, — если честно, у меня от этой просьбы похолодели пальцы. Вроде, нет ничего страшного в том, что будет призвана ещё десятка другая сильнейших призраков, подобных моему Генералу. Вот только смогу ли я удержать его мощь? Готова ли?

— Да, милая моя, — кивнула твёрдо призрачная леди. — Сейчас именно тот «самый крайний случай», когда ничто другое не остаётся.

— Но удержу ли? — закономерный вопрос, выливающий все тревоги. — Да и позволит ли Император?

— У него не будет выбора! — отмахнулась бабушка. — На кону стоит не только его государство, а целый мир! Да и против воли Богов его слово ничего не будет весить. А Венец… ты готова и сильна, как никто из семьи. Предки будут горды, если именно ты будет той, кто вновь понесёт его, — и столько гордости и любви было в её словах, взгляде, ласковых поглаживаниях моих рук. — Пора вернуть былое величие силы и рода, Лиа. Слишком долго мы просто смотрели и украдкой помогали. Хватит, ибо ни к чему хорошему это не привело. А за клятву короне не переживай, она тебя, милостью Богини, больше не тронет, — опередила она мои сомнения.

В комнату сквозь чуть приоткрытые шторы проник первый луч нового дня. Эх, как бы его пережить, если так тяжело одно лишь его начало?

Глава 22.

Неужели, мирная жизнь простой средней аристократки подходят к концу? Готова ли я если не физически, то морально взять на себя то самое бремя, которого никогда не желала? Белый Венец — сила и достояние рода, артефакт, дар самой Последней Богини далёким предкам. Его сила непомерна, поистине божественна и чудовищна в сути своей.

— Как скоро я… — только и смогла вымолвить я. Кирэн, молча слушавших последнюю часть диалога и почувствовавший мои смятение и страх, прижал меня к себе сильнее, будто пытаясь согреть от вдруг охватившего всё внутри холода.

— Твоя сила уже на достаточном уровне, думаю, что это произойдёт на завтрашнем балу, — задумалась бабушка. — Самое лучшее время, на мой взгляд. Да и свидетелей достаточное количество, учитывая ещё и посла с советником из Тардира.

Да, лучше времени и не придумать. И зрители подходящие, и охрана на более высоком уровне будет в честь приёма и объявления грядущих событий. А если ещё и учесть, что меня в буквальном смысле коронуют, то стоит ожидать и каких-нибудь форс-мажорных обстоятельств почти со стопроцентной их вероятностью.

Едва бабуля уплыла проверять какие-то свои заготовки и на встречу с одним из своих призрачных соглядатаев, как Кирэн очень мягко попросил объяснить всё им услышанное вплоть до его роли и едва ли не каждого шага, перемежая вопросы с осторожными поглаживаниями плеч и очень целомудренными поцелуями руки. А что ему, собственно, делать, кроме как быть рядом со мной и желательно ежеминутно.

— Что же… мне стоять рядом или чуть позади, или в первых рядах, когда Его Величество тебя… коронует? — тщательно подбирал слова мужчина. Нет, он не был недоволен или как-то обижен, а вот озадаченность в голосе мелькала. — И как всё это вообще будет проходить?

— Ну, всю программу до шага или взгляда я не знаю, но в планах дождаться речи Императора, стоя чуть позади и правее его, принять его приглашение подойти ближе, принести клятву Венцу и дать своему Генералу надеть его на себя, — я мягко высвободилась из его таких приятных объятий и начала подниматься с кровати — пора бы уже начинать готовится к собранию. А ведь ещё умыться нужно, привести себя в более-менее приятный вид и позавтракать.