Возвращение домой (СИ) - Легер Дмитрий Витальевич - Страница 51

В этот момент над полем боя вновь трижды пропел рог Хадна-ара. Черные всадники на холме развернули коней и пустились в обратный путь.

Аргилай так и не сдвинулся с места, он все еще сидел на краю крыши фургона, когда мимо в обратном направлении пронеслись крылатые всадники. Они забрали то, зачем явились — поперек седла одного из воинов безжизненно покачивалось окровавленное тело принца Габриэля. Даже смерть не смогла исказить правильные, красивые черты эльфийского лица. Лица такого знакомого, напоминавшего о чем-то далеком, словно из прошлой жизни. Из той жизни, где Трицитиана была жива и полна сил. Где большой красивый город, далекий от страшной войны, расцветал разноцветными огнями гномьих потех. Городе, где Лаи впервые потерял своего друга — потерял Совенка. Где лорд Джордан впервые запустил свои кровавые пальцы в жизнь Аргилая, ломая судьбы и калеча людей.

Медленно, но неотвратимо, в груди продолжало нарастать непонятное ощущение.

А теперь Джордан отнял у него Трицу. И война только начинается. Что будет дальше?

Аргилая уже колотило крупной дрожью. Зубы стучали. Побелевшие пальцы впивались в край крыши фургона. Из глаз текли слезы, чертя светлые дорожки на грязном лице.

Скоро у него отнимут остальных друзей, погасят задорную улыбку юной Лисы, а затем… Затем Лаи услышал и увидел то, что заставило чувство в груди, раскрыться пламенным цветком и наполнить тело огненным шквалом.

Получив спасительный пинок от Аргилая, Лиса грохнулась с высоты фургона и хорошенько приложилась затылком. Проведя несколько долгих минут в беспамятстве, девочка с трудом пришла в себя и медленно приподняла голову, пытаясь сообразить где она и что случилось. В нос ударил запах свежей крови и смрад испражнений. Лиса наморщила свой маленький конопатый носик и попробовала пошевелиться. Это получилось, но с большим трудом. Ноги девочки оказались придавлены чем-то тяжелым, теплым и мокрым.

— Тише милая, лежи, не шевелись. — раздался над ухом смутно знакомый, хорошо поставленный голос.

Но Лиса была бы совсем не Лисой, если бы сразу послушать дельного совета. Девочка еще сильнее приподняла голову и пискнула от отвращения и испуга. Сорвавшись с крыши, она оказалась возле здоровенного колеса фургона луноликого Марселя Роже, среди множества трупов, застывших в самых разных позах.

— Тише! — настойчивым шёпотом повторил Звездочет, лежащий рядом. — Заметят.

Земля под промокшей спиной варварки затряслась мелкой дрожью. Раздалось лошадиное ржание, перезвон сбруи и быстро приближающийся перестук сотен копыт. Когда шум утих, Лиса вновь сделала попытку оглядеться по сторонам и увиденное, заставило ее подняться на локтях, а затем выдернуть ноги из-под трупа Додо и встать.

Всадника девочка узнала сразу. Пусть и без крыльев, но бойцы в точно таких же черных доспехах приходили к вождю ее племени на разговор. На разговор, после которого Сыновья Черного Медведя отправились в поход через горы. Да и этот шлем, похожий на ведро с заостренным дном, спутать с другим было нереально. Несколько таких жестянок валялись на пепелище дома отца Трицитианы. Лиса понятия не имела кто этот всадник и откуда явился, но в одном была уверена точно — он враг. И сейчас на седло скакуна черного врага, южане грузили тело рыжеволосой женщины в окровавленной кольчуге. Тело той, кто из злейшего врага стал для Лисы, самым близким другом, почти даже матерью.

Бронебойного ростового лука из Зеленого Леса по близости не оказалось. Варварка подхватила с земли, оброненное кем-то копье и молча ринулась в атаку, нацеливая острый стальной наконечник в спину одного из южан.

— Стой! — охнул Звездочет и с трудом поднявшись на ноги, поспешил следом.

Нанести укол Лисе не удалось. Южанин то ли почувствовал, то ли услышал девочку и вовремя ушел с линии атаки. В сторону варварки тут же бросились несколько бородатых воинов. Но разглядев, что перед ними обычная девчонка с копьем, те сразу расслабились. Враги принялись медленно обходить варварку по полукругу, посмеиваясь и перебрасываясь короткими фразами на незнакомом языке. Девочка на знала южного диалект, но отлично понимала, что кривые ухмылки и похотливые взгляды, которые бойцы Хадна-ара бросали на фигуру Лисы, не сулили ей ничего хорошего.

Звездочет вырос перед варваркой, как из-под земли. Дед Кучум не был вооружен, и чтобы подчеркнуть свои мирные намерения, выставил перед собой пустые ладони. Старик говорил долго. Его голос на незнакомом языке звучал красиво и певучи. Южане долго слушали собирателя мудрости, и казалось даже прислушались к тому, что он говорил. А потом тот самый боец, который смог избежать копья в спину, подошел к Звездочету и одним диагональным ударом сабли, рассек старику голову. Тело деда Кучума не успело еще коснуться земли, а у Лисы уже выбили копье, навалились со всех сторон и повалили на спину.

Крылатый всадник с, перекинутой через седло бездыханной Трицитианой, не пожелал стать свидетелем того, что сейчас должно было произойти с девочкой. Он тронул своего коня шпорами и поехал прочь.

Лиса кусалась, царапалась, старалась вырваться, но смуглые грязные руки южан держали крепко. И тогда варварка прибегла к последнему средству, к оружию отчаяния, которое доступно лишь прекрасной половине человечества. Девочка пронзительно завизжала.

Крепко зажмуренные глаза Мамбы резко открылись.

Аргилай скрипнул зубами, по-звериному оскалился и спрыгнул с крыши. Это не было похоже слепую ярость, которая уже не раз овладевала юношей в бою. Это было что-то иное. Словно давно забытое и теперь вновь обретенное. На несколько уровней выше любой силы, которую придает ярость. Усталость улетучилась, вытесненная внутреннем пламенем. Тело стало легким как перышко, а в голове гремел гром и сверкали молнии.

Аргилай подобрал арбалет. Распрямился. Краем глаза уловил движение — его одновременно атаковали двое южан. Лаи зарычал и рубанул полумесяцем арбалета по древку топора, летящего ему в голову. Древко сломалось. Легко увернулся от тычка копьем второго противника. Юноша дрался не размышляя, отдаваясь сражению очертя голову, словно любовной утехе. Первый противник упал с рассеченным лицом, второй — лишился кисти руки и скуля, уполз в сторону. Лаи достал стрелу и положил ее в окровавленное ложе из Мурдского дуба.

Лису отпустили. Южане увидели на что способен перемазанный кровью северянин с безумными глазами, и решили не атаковать его в лоб. Воины Хадна-ара, проворно обходили нового врага по кругу, чтобы окружить и напасть одновременно со всех сторон. Их было девять против одного. И будь Аргилай хоть трижды мастер меча или великий воин, коими он не являлся, шансов у юноши было не больше чем волос на голове Локкириана.

Молча и стремительно Мамба обрушился на врагов, словно ураган на деревню. На темнокожем лице ярким пятном светился белозубый оскал хищника. Взмах огромной сабли и противник упал на землю, а его бородатая голова покатилась в сторону. Другой попытался повернуться к чернокожему великану, но не успел и был разрублен от плеча до пояса. Лаи выстрелил, попал и тут же рубанул полумесяцем арбалета.

Четверо оставшихся в живых бойцов армии Хадна-ара трезво оценили ситуацию и предпочли пустить наутек.

Мамба убрал двуручную саблю в заплечные ножны и поднял на руки перепачканную, испуганную, но почти невредимую Лису. Худшее не успело случиться с девочкой, подмога подоспела вовремя.

— Я позабочусь о ней. — заверил гигант, с некоторым беспокойством и страхом поглядывая на Аргилая.

Лаи кивнул и отправился к коновязи. Там все еще стояло несколько лошадей. Некоторые давно сбежали, оборвав уздечки. Но Упрямец был на месте, оседлан и готов к битве. Юноша одним прыжком вскочил в седло.

— Я знаю южный диалект. — внезапно сказал Мамба, баюкая Лису в своих могучих черных руках. — Тела командующих забрали, для устрашения. Их собираются распять на столбах.