Другой остров Джона Булля - Шоу Бернард Джордж - Страница 33

вернуться сюда и жить на них. А если мне придется вести его дом, так

одно я могу сделать - позаботиться, чтоб твоя нога туда не ступала. Я с

тобой покончила. И лучше бы я с тобой никогда и не встречалась.

Прощайте, мистер Ларри Дойл. (Поворачивается к нему спиной и уходит.) Ларри (глядя ей вслед). Прощай! Прощай! Боже, до чего это по-ирландски! До

чего же мы оба ирландцы. О Ирландия, Ирландия, Ирландия!..

Появляется Бродбент, оживленно разговаривающий с

Киганом.

Бродбент. Нет ничего прибыльней, чем загородный отель и поле для гольфа; но,

конечно, надо быть не только пайщиком, а чтоб и земля была ваша, и

мебельные поставщики не слишком вас прижимали, и чтоб у вас у самого

была деловая жилка. Ларри. Нора пошла домой. Бродбент (убежденно). Вы были правы, Ларри. Нору необходимо подкормить. Она

слабенькая, и от этого у нее разные фантазии. Да, кстати, я вам

говорил, что мы помолвлены? Ларри. Она сама мне сказала. Бродбент (снисходительно). Да, она сейчас этим полна, могу себе представить.

Бедная Нора! Так вот, мистер Киган, я уже говорил вам. Мне теперь

понятно, что тут можно сделать. Теперь мне понятно. Киган (с вежливым полупоклоном). Английский завоеватель, сэр. Не прошло и

суток, как вы приехали, а уже похитили нашу единственную богатую

наследницу и обеспечили себе кресло в парламенте. А мне вы уже

пообещали, что, когда я буду приходить сюда по вечерам, чтобы

размышлять о моем безумии, следить, как тень от Круглой башни

удлиняется в закатных лучах солнца, и бесплодно надрывать себе сердце в

туманных сумерках, думая об умершем сердце и ослепшей душе острова

святых, - вы утешите меня суетой загородного отеля и зрелищем детей,

таскающих клюшки за туристами и тем подготовляющихся к дальнейшей своей

судьбе. Бродбент (растроганный, молча протягивает ему в качестве утешения сигару,

которую Киган с улыбкой отстраняет). Вы совершенно правы, мистер Киган,

вы совершенно правы. Поэзия есть во всем, даже (рассеянно заглядывает в

портсигар) в самых современных и прозаических вещах; нужно только уметь

ее почувствовать. (Выбирает одну сигару для себя, другую подает Ларри;

тот берет ее.) Я бы не сумел, хоть убейте; но тут начинается ваша роль.

(Лукаво, пробуждаясь от мечтательности и добродушно подталкивая

Кигана.) А я вас немножко расшевелю. Это моя роль. А? Верно? (Очень

ласково похлопывает его по плечу, отчасти любуясь им, отчасти его

жалея.) Да, да, так-то! (Возвращаясь к делу.) Да, кстати, - мне

кажется, тут можно устроить что-нибудь поинтересней трамвайной линии.

Моторные лодки теперь все больше входят в моду. И посмотрите, какая

великолепная река у вас пропадает даром. Киган (закрывая глаза). "Молчанье, о Мойла, царит на твоих берегах". Бродбент. Уверяю вас, шум мотора очень приятен для слуха. Киган. Лишь бы он не заглушал вечерний благовест. Бродбент (успокоительно). О нет, этого нечего бояться; колокольный звон

страшно громкая штука, им можно все что угодно заглушить. Киган. У вас на все есть ответ, сэр. Но один вопрос все-таки остается

открытым: как вырвать кость из собачьей пасти? Бродбент. То есть?.. Киган. Нельзя строить отели и разбивать площадки для гольфа в воздухе. Вам

понадобится наша земля. А как вы вырвете наши акры из бульдожьей хватки

Матта Хаффигана? Как вы убедите Корнелия Дойла отказаться от того, что

составляет его гордость, - положения мелкого помещика? Как вы примирите

мельницу Барни Дорана с вашими моторными лодками? Поможет ли вам Дулан

получить разрешение на постройку отеля? Бродбент. Мой дорогой сэр, синдикат, представителем которого я являюсь, уже

сейчас владеет доброй половиной Роскулена. Дулан зависит от своих

поставщиков; а его поставщики - члены синдиката. А что до фермы

Хаффигана, и мельницы Дорана, и усадьбы мистера Дойла, и еще десятка

других, то не пройдет и месяца, как на все это у меня будут закладные. Киган. Но, простите, вы ведь не дадите им больше, чем стоит земля: и они

смогут вовремя выплачивать проценты. Бродбент. Ах, вы поэт, мистер Киган, а не деловой человек. Ларри. Мы дадим им в полтора раза больше, чем стоит земля; то есть больше

того, что они смогут за нее выручить. Бродбент. Вы забываете, сэр, что с нашим капиталом, с нашими знаниями, с

нашей организацией и, осмелюсь сказать, с нашими английскими деловыми

навыками мы сможем выручить десять фунтов там, где Хаффиган, при всем

своем трудолюбии, не выручит десяти шиллингов. А мельница Дорана - это

вообще устарелая чепуха; я поставлю там турбину для электрического

освещения. Ларри. Ну какой смысл давать таким людям землю? Они слишком беспомощны,

слишком бедны, слишком невежественны. Где им бороться с нами! Это все

равно, что подарить герцогство бродячему трубочисту. Бродбент. Да, мистер Киган. У этого края блестящее будущее - может быть,

индустриального центра, может быть, курорта; сейчас еще трудно сказать.

Но в этом будущем вашим Хаффиганам и Доранам нет места, беднягам! Киган. А может быть, у него совсем нет никакого будущего. Вы об этом

подумали? Бродбент. О нет, этого я не боюсь. Я верю в Ирландию, мистер Киган. Глубоко

верю. Киган. А мы - нет. У нас нет веры; только пустое бахвальство и пустая спесь

- и еще более пустые воспоминания и сожаленья. О да, вы имеете право

считать, что если у этой страны есть будущее, то оно принадлежит вам,

ибо наша вера умерла и наши сердца смирились и охладели. Остров

мечтателей, которые пробуждаются от своих мечтаний в ваших тюрьмах;

критиканов и трусов, которых вы покупаете и заставляете себе служить;

разбойников, которые помогают вам грабить нас, чтобы потом самим

разворовать то, что вы награбили. Бродбент (его раздражает такой неделовой взгляд на вещи). Да, да. Но,

знаете, то же самое можно сказать о любой стране. Суть не в этом, а в

том, что на свете есть только две вещи - успех и неуспех, и два сорта

людей - те, у кого есть деловая хватка, и те, у кого ее нет. И

совершенно неважно, ирландцы они или англичане. Я приберу ваш городишко