Приз варвара (ЛП) - Диксон Руби - Страница 24

На этот раз, когда мои губы касаются его, он испускает стон мне в рот, а его член толкается мне в руку. Это признак того, что он не настолько безучастный, как пытается притвориться, и мне это нравится. Крепко его обхватив, я принимаюсь поглаживать его член, и поглаживаю я его твердой рукой.

Он не выдерживает. Мгновение спустя голова Салуха, с рогами и всем прочим, утыкается мне в плечо, используя меня, чтобы приглушить себя в то время, как делает толчок в мою руку. Я шокирована этим резким движением, но в то же время я восторге и не могу устоять, поэтому глажу его еще, еще и еще. Он взбрыкивает бедрами мне в руку, толкаясь своим членом в круг моих пальцев более стремительно, чем я успевала бы его надрачивать, и я завожусь от того, насколько диким его делают эти ласки. Его лицо прижимается к моей груди, как будто он не доверяет самому себе, что в силах сохранить молчание, а его член врезается в круг моих пальцев. Затем его рука хватает мою, и, используя мою руку, он занялся собой сам.

И да, это дьявольски сексуально. Когда он трахает мой кулак, а его тело, прижимающееся к моему, прям неистовствует в лихорадочном возбуждении, я чувствую, что моя киска становится все влажнее и влажнее.

Вдруг все заканчивается — горячее, сливочное семя заливает мои пальцы и руку. Оно обрызгивает мои бедра, а все тело Салуха у моей груди сильно дрожит, при этом он испускает настолько громкие стоны, что я точно уверена, что Джоси может проснуться и увидеть меня, всю покрытую семенем Салуха. Другой рукой я убираю волосы с его лица, целуя его кожу, до которой могу дотянуться. У меня кружится голова, и я чувствую приятную дрожь, и я счастлива, что смогла доставить ему такое удовлетворение. Он кончил, и кончил сильно, все благодаря моим ласкам.

Тяжело дыша, он утыкается мне в шею.

— Никогда не чувствовал себя таким счастливым.

Я улыбаюсь во тьме.

— Мне захотелось доставить тебе наслаждение.

— Сейчас я бы мог горы покорять, — шепчет он мне на ухо. — Вот только это означало бы покинуть твою постель.

Мне знакомо это чувство. Мне тоже не хочется, чтобы он уходил, не тогда, когда чувствую себя так хорошо и расслабленно. Я не кончила, но я все еще наслаждаюсь тем, что кончил он. С меня достаточно дурных воспоминаний.

— У тебя, часом, нет тряпки, чтобы очиститься? — шепчет он.

Господи. Я не знаю, есть ли у меня. Уж точно, что не под рукой, а если вставать с постели, это означает, что могу разбудить Джоси. Ложась спать, я и не думала, что стану проводить время таким образом. Подумав всего мгновенье, я хватаюсь за свою ночнушку и стягиваю ее через голову, после чего, воспользовавшись ею, вытираю свою руку и его живот. Как только он приведен в порядок, я скольжу обратно в его объятия и вздрагиваю от неожиданности, когда мои напряженные соски касаются его груди, ибо ощущается это очень уж приятно. Вполне возможно, что я не настолько расслаблена, как мне казалось, потому что мой пульс опять начинает учащаться.

Он притягивает меня к себе, и его руки начинают скользить по моей обнаженной спине, и это кажется восхитительно похожим на то, что меня ласкают. Мне приходится подавить стон и сопротивляться искушению, чтобы, расставив ноги, не сесть на его ногу и не начать тереться. Салух утыкается в меня своим носом, слегка подталкивая мой.

— Могу я прикоснуться к тебе? — шепчет он. — Как ты сделала это со мной?

Мои ногти впиваются в его руки, и это все, что я могу сделать, чтобы не застонать вслух. Я киваю головой и на случай, если он в темноте этого не видит, шепчу «да».

Большие руки перестают скользить по моей спине. Он притягивает меня к себе поближе, до тех пор, пока я не прижимаюсь к его груди. Затем его рука тянется к моим грудям и принимается ласкать их. Его пальцы дразнят мои соски, и они уже настолько напряжены и побаливают, что мне хочется вылезти из собственной кожи.

На этот раз, чтобы приглушить звуки, лицо прячу я. Я зарываюсь в его шею, и это лишь усугубляет ситуацию, потому что его густые великолепные волосы скользят по моей коже, а его запах там сильнее. Ничего не в силах с собой поделать, я лижу его горло, в то время как он дразнит мои соски. Подцепив ногой его бедро, я пытаюсь прижать его бедра к себе, но его тело слишком длинное. Проклятье.

Салух, должно быть, почувствовал мою потребность, потому что его рука покидает мою грудь и скользит вниз по моему животу. Его движения медленные, осторожные, на случай, если я запаникую и его оттолкну. Но я не собираюсь этого делать. Я готова к тому, чтобы он спускался ниже, ниже, ниже, и к тому времени, когда его пальцы касаются волосков моей киски, я практически дрожу от напряжения. Черт, да я готова насадить себя на его руку.

Но когда он, наконец-то, прикасается ко мне — и Боже, такое чувство, словно прошла вечность — он настолько, настолько нежный, что у меня на глаза наворачиваются слезы. Когда в последний раз кто-то ко мне прикасался, как будто я самое прекрасное, что они когда-либо видели? Как будто я богиня, которой нужно поклоняться? Из-за этого мне хочется плакать, потому что чувствую я себя такой желанной.

Его пальцы кажутся огромными, когда он, легонько прикасаясь, исследует мои складочки. Я настолько мокрая, что слышу звуки, издаваемые моим телом, и мне следовало бы съежиться от смущения, но, как ни странно, с ним стыда я не чувствую. С ним все превращается в чудо. Когда он подносит свою руку ко рту и облизывает пальцы, я понимаю, что он пробует меня на вкус. Вожделения еще одной стрелой пронзает мое тело, и я хватаю его руку с его губ и направляю ее обратно к своей киске, настойчиво.

— Ти-фа-ни, — выдыхает он, и тогда его пальцы начинают скользить по моему клитору, и из-за интенсивности этого легких прикосновений я едва не отрываюсь от шкур. Мне так хочется, чтобы он толкнул эти пальцы в меня, однако он лишь обводит кругами мой клитор, размазывая мою влажность по чувствительной коже. Я понимаю, что он повторяет то же, что делала я, когда ласкала себя, и мне приходится укусить его за плечо, чтобы не застонать во всеуслышание. Я такая мокрая. Я так возбуждена.

Я вот-вот кончу и очень, очень сильно.

Это не займет много времени. Я двигаю бедрами, толкая их ему на пальцы, покуда он ласкает мой клитор, и цепляюсь за него, как обезьяна, пока мое тело стремительно приближается к оргазму. Когда я взрываюсь, это происходит практически невыполнимо молча, и, в конце концов, я издаю громкий, задыхающийся стон, в то время как изливаюсь соками, и еще большая влажность покрывает его руку. Он резко вдыхает, после чего снова поднимает руку ко рту.

Какой сексуальный зверь, он никак не может мной насытиться.

Джоси спит, но вдруг, испустив храп, переворачивается. Я, вцепившись в Салуха, замираю, но она не просыпается. В конце концов я успокаиваюсь, а он, заправив одеяла вокруг меня, прижимает меня к себе покрепче.

— Сегодня ночью, Ти-фа-ни, ты преподнесла мне замечательный подарок, — едва слышно шепчет он. — Эту ночь я не забуду до конца жизни.

Я тоже. Кажется, эта ночь отпечаталась в моем мозгу, и я этому рада. Так хочется, чтобы Салух вытеснил все страшные воспоминания, предав их забвению, пока в моем мозгу не останется ничего, кроме этого потрясающего синего инопланетянина.

В этот раз, когда я засыпаю, никаких теней нет. Никаких кошмаров. Только синяя кожа и разгоряченные тела.

Часть 10

САЛУХ

«Давай, сейчас, — уговариваю я кхай. — Утверди ее сейчас. Резонируй. Заберем ее себе и зачнем в ней мой комплект».

Но мой проклятый кхай, тот еще предатель, хранит полное молчание. Без сомнения, он ведь хочет того же, что и я? Я чувствую потребность заполучить Ти-фа-ни себе, так же, как я нуждаюсь в воздухе для дыхания и в воде для питья. Она моя, и я хочу, чтобы весь мир об этом знал. Я хочу видеть ее округлившейся моим комплектом. Я хочу, чтобы она спала в моих шкурах каждую ночь до конца нашей жизни, прижимая свои маленькие, холодные человеческие ступни к моим ногам, как она это делает сейчас.