Проклятый дар (СИ) - Скай Тесс - Страница 29

Тем временем Дейран, оторвавшись от созерцания моей скромной персоны, бесцеремонно кинул Хайдарру:

— А скажи-ка, милостивый божок, кто защитит сию девицу от твоих притязаний? Пытаешься обвинить меня во всех неприятностях, случающихся с ней, а что можешь предложить ты? Как обычно сломаешь куклу и даже не вспомнишь ее имени? Разрушать — это у вас с Кейланом получается лучше всего.

Осенний гневно сверкнул глазами, сжав губы в тонкую линию, процедил:

— В твоих венах, к сожалению, тоже есть доля ледяной крови, так что смерть послушно отмечает тех, кто имеет несчастье довериться такому, как ты.

Дей яростно швырнул слова:

— О нет, не надо приписывать мне подвиги, которых я не совершал! Это вы, младшие боги, мните себя единственными вершителями судеб, переставляя пешки так, как вам заблагорассудится. Но забываете, что это живые создания, почти такие же, как и вы. Скажи, в чем отличие?

Хайдарр не замедлил дать ответ:

— А ты, видимо, вещаешь от имени всех обездоленных и обделенных в этом мире! Если что-то не устраивает, в любой момент можешь покинуть Лазурру. Твой уход мало кого огорчит.

Дейран шумно втянул воздух, сдерживая рвущееся наружу бешенство, и высказался:

— Однажды вас заставят заплатить за все, но дело не в том, что я желаю отмщения за Адару. Есть другие, высшие силы, поддерживающие равновесие, которые призовут к ответу всех вас за века несправедливости по отношению к тем, кто был вами однажды сотворен. Ты знаешь о мире Эллар и что в итоге случилось с его некогда могущественными создателями, которые стали слишком заносчивы…

Осенний оборвал речь Темного:

— Избавь меня от своих проповедей о добре и мире, они на меня не действуют, вызывая лишь зевоту. Тем более, не нуждаюсь в твоем благословении на какие-либо действия! Уясни и прими, как данность, что душу твоей матери уже не найти. Покинь этот мир или останешься навеки за Гранью, отец вряд ли отпустит тебя вновь.

Дейран раздраженно ответствовал:

— Вашими усилиями этот мир скоро канет в небытие. Светлые боги, вернувшись, найдут только пепел и смерть на месте так неосмотрительно доверенной вам планеты.

Я сбилась, вплетая новые стебельки в полукруг венка — что он сказал? Бог Брейас и его светлая супруга, Лиассе, покинули Лазурру?! Но почему они оставили свое любимое творение?! Снова принялась за дело, вслушиваясь и боясь пропустить хоть что-то из сказанного. Хайдарр отмахнулся от Дейрана и нахально заметил:

— Солнце светит, времена года сменяются, население планеты растет и обновляется — все идет своим чередом. И если ты не будешь вопить об отсутствии главных создателей на каждом углу, то ничего и не случится. Вообще, мне начинает надоедать наше с тобой общение. Лучше не мешайся у меня под ногами и не трогай то, что тебе не принадлежит.

Темный обманчиво безразлично отозвался:

— Раздавать указания будешь у себя во дворце.

Затем, повернувшись ко мне, заявил:

— Будьте аккуратны, он уже считает вас своей вещью, уясните смысл — предметом — не живым человеком. Знаете, как меня найти, если еще желаете обучаться магии — милости прошу.

Я поняла, что Дейран имеет в виду метку, нанесенную им на мою руку, но откуда такое щедрое предложение? Неопределенно пожала плечами, пусть понимает, как хочет. После этого, Темный, не прощаясь, сотворил заклинание перехода и, не обернувшись, исчез в дымке. Я как раз закончила плести венок и задумчиво вертела его в руках. Хайдарр подошел, присел рядом, дотронулся до меня и тихо произнес:

— Ты тоже считаешь меня чудовищем, губящим невинные души?

Я не знала, что ответить, поэтому едва слышно молвила:

— Честно, мне не понять вас, богов, равно как и всем смертным. Недавно мне рассказали одну историю о красивой любви Летнего бога к прекрасной эльфийке. Это была бы волшебная сказка, будь она написана на страницах книги, но в жизни все оказалось совсем не так. Королю наскучило очередное развлечение, а для доверчивой девушки такой сладкий обман почти стоил жизни.

Осенний взял венок из моих рук, размышляя о чем-то и рассматривая хрупкие венчики цветов, после отозвался:

— Когда в твоем распоряжении находится вечность, рано или поздно, забываешь о ценности жизни. Человеческое существование коротко, но и другие расы тоже не бессмертны. Ваши судьбы подобны цветущему дереву — бутоны распускаются, радуя взор нежными лепестками, раскрываются в полную силу и даруют временное облегчение загрубевшему от времени духу, а после, быстро осыпаются, уступая место новым, молодым и сильным соцветиям…

Я вмешалась в его рассуждения:

— Но разве вы не вольны выбирать спутниц среди себе подобных, не губя нас? Не это ли есть высшая милость богов?

Он нежно очертил пальцем контур моих губ и с грустью усмехнулся:

— Ласковая моя весна, не все так просто. У всего есть полутона — свет может отбрасывать тень, а тьма быть светлее дня.

Я воззрилась на младшего бога — скоро начну раздавать подзатыльники любителям говорить загадками. Хайдарр осторожно взял мою руку в свою сильную ладонь, отчего по моему телу прошла необъяснимая дрожь, нет, я не боялась его, а прикосновения не были неприятными. Наоборот, у меня возникло чувство, что он опасается причинить боль или обидеть каким-то неосторожным действием. Точно приручая дикого зверька, чтобы не спугнуть. Осенний опустил венок на мои волосы, чуть коснулся подбородка, чтобы я взглянула ему в лицо, точно запоминал этот момент. После этого, странно охрипшим голосом, сказал:

— У тебя изумительные глаза — бескрайние зеленые просторы, смотрю и не могу наглядеться, хотя многое повидал. Они словно наполнены внутренним светом и какой-то необъяснимой притягательной силой таинственного обаяния.

Я не знала, что следует говорить и, наоборот, чего не стоит упоминать. Решила отшутиться:

— И скольким девушкам вы это говорили? Всем одно и то же или каждый раз что-то новое?

Я хотела разорвать невидимые узы, которые начали связывать меня с этим невероятным мужчиной, пока окончательно не запуталась в них. Нам нельзя быть вместе, это исключено. Да, в самых смелых своих грезах, можно влюбиться в Хайдарра и нарисовать в воображении нашу с ним счастливую жизнь… В снах и не такое возможно, самое тайное и сокровенное на время оживает, дурманя разум пьянящей иллюзией. Но нет, нельзя позволить ему завлечь себя в сети божественного соблазна — у такой любви вкус яда, хоть и самого желанного, но неизбежно смертельного. Его губы тронула мягкая улыбка, словно осеннее солнышко выглянуло из-за туч посреди зябкого дождливого дня. Король сказал:

— Я давно привык, что спелые ягодки сами падают ко мне в руки. А ты так близко, но, в тоже время, так далеко от меня. Я просто хочу понять, какая ты на самом деле, Севирана…

Он произнес мое имя так, как никто и никогда — будто пробуя на вкус, перекатывая во рту, как капли самого изысканного напитка. От этого я позабыла обо всем на свете. Нет! Я не могу, не хочу заплатить за мимолетное счастье, годами разочарований и сожалений. Если я сейчас прогнусь, сломаюсь под его нежным натиском, позволю себе, хоть глоток такой любви — я пропала. После этого мужчины, более ни один не привлечет внимания, а другие ухаживания и чужая страсть, будут лишь серой темницей среди каменной пустыни.

Разум вступил в битву с сердцем — первый, с завидным упрямством, рисовал безрадостные последствия, а второе пылало чувственными волнами. Рассудительность почти победила, но Хайдарр, словно чувствуя мое метающееся сознание, подлил масла в разгорающийся огонь. Краткий момент, и мы оказались на широкой аллее, по обе стороны которой располагался пышно цветущий сад. Весенняя нежность переполняла белоснежные бутоны яблоневого цвета, дарила легкие поцелуи чуть розовым соцветиям вишни, страстно шептала о потаенных желаниях насыщенно-алым бутонам неизвестных мне деревьев. Земля вокруг была усыпана облетевшими лепестками. Где-то сладко выводила рулады невидимая птаха, отчего хотелось или заплакать от переполнявших душу эмоций, или закружиться среди медленно опадающих хрупкими слезами весны, лепесточков. Но кого оплакивают древа, роняя цветочный аромат? Короткий человеческий век или скоротечную юность, утекающую сквозь время вместе с весенней капелью? Горечь от потерянных дней, промелькнувших пестрыми пичужками, которые оставили лишь пепел несбывшихся надежд и соль на щеках от пролитых по кому-то слез? Быть может, это слезинки краткого счастья, приветствие долгожданному теплу и началу новой жизни? Увы, нам, смертным, не дано разгадать смысл бытия, да и нуждаемся ли мы в этом Знании? Беззаботными мотыльками проживаем мгновения отмеренного нам времени, страшась трудностей и сетуя на испытания, которые глупы и смешны, отражаясь в бездонных глазах Вечности…