Проклятый дар (СИ) - Скай Тесс - Страница 28

Он дерзко ухмыльнулся, и мы очутились в его спальне. Я недоверчиво посмотрела на него и заявила:

— Что вы пытаетесь скрыть за жестокостью и безразличием? Душевные терзания? Боль утрат? Вам нравится запугивать тех, кто слабее?

Кейлан глухо ответил:

— Милая моя девочка, зима сама по себе свирепая и беспощадная тварь. Даже боги не выбирают, кем им быть, они либо свет, либо тьма, а свою сущность не изменишь.

В руке Короля вновь сверкнул золотистый резной медальон. Напряжение нарастало, я чувствовала себя так, словно вновь очутилась в бескрайних хладных просторах, а ветер кидает мне в лицо горсти колючего снега.

— Отпустите душу вашего сына, освободите свет жизни, — прошептала я.

Он молчал, и от этого стало жутко. Проигнорировав мою реплику, отбросил листок прочь, резко очутился рядом, а я потеряла контроль над собой, стала тихой и послушной. Вот куда привели меня дороги судьбы!..

Внезапно черные двери распахнулись, как от порыва сильного ветра и в покои короля вихрем ворвался разъяренный Хайдарр. Прямо с порога, вместо приветствия, Король Осени прорычал:

— Кейлан, играй со своими феями, а она — моя!

Темно-оранжевые глаза Осеннего приобрели еще более насыщенный оттенок, а на руках появились когти, подтверждая, что мужчина взбешен. Зимний скривил губы в усмешке и с издевкой изрек:

— Неужели ты решил явиться сам? И давай без перевоплощений, не хотелось бы превратить замок в груду камней.

После появления Хайдарра, колдовское оцепенение отпустило меня, я снова стала самой собой. А спор между братьями-богами продолжался. Кейлан встал у окна, скрестив руки, и выдал тираду:

— Неужели тебе жалко одной человеческой девчонки для родного брата? Я редко выбираюсь в мир людей, а ты легко найдешь себе очередную забаву.

Осенний съязвил:

— К чему все это представление? Или ты стал настолько стар, что феи не прельщаются твоими любовными играми? Хватаешь девицу, лишаешь выбора, используя свою магию, видимо, правда, совладать с молодой да горячей уже не в состоянии, а вот превращать ее в полуживое бревно, это да, самое то.

Кейлан отчетливо скрипнул зубами и прошипел:

— Не переигрывай, дражайший братик, нам с тобой ссориться ни к чему. Ты не подумал, что наш давний знакомый может использовать эту девчонку в своих целях? Я думаю, он снова ищет тот, другой Кристалл.

Когти на руках Хайдарра исчезли, пальцы приняли обычный вид, он произнес:

— Даже если так, зачем вмешиваешься ты?

Зимний прикрыл глаза и медленно сообщил:

— Он сразу проявил к ней интерес, как только узнал, что ты дал ей медальон, и ты знаешь ответ, зачем он это сделал. Может, стоит сказать ему правду, пусть помучается? Хотя от неизвестности тоже сходят с ума.

Кейлан кивком указал на меня:

— Ты зря так бегаешь за ней, а что, если она выберет его? Примет его сторону? Что тогда? Убьешь обоих? В таком случае, не забудь позвать меня, хоть тоску развею.

Осеннему не понравилось то, что он услышал. Мужчина поморщился и бросил:

— Это лишь твои предположения, оставь их при себе.

Я молчала, раз мне всем видом показывают, что я пустое место, пусть так и думают. Хайдарр постановил:

— К чему пустые разговоры? Мы пойдем, если ты позволишь, — он шутовски отвесил поклон.

Кейлан коротко махнул рукой:

— Мы еще вернемся к этому вопросу.

Затем посмотрел на меня и заявил:

— Надеюсь, вам понравилось в моем ледяном чертоге. Впрочем, если нет, то в следующий раз, быть может, будет лучше.

Осенний не ответил на вызов брата, а произнес заклинание. Мы оказались в поле, полном цветущих одуванчиков. Путешествие из белоснежной зимы в юную весну было неожиданным: нас окутал аромат свежей зелени, молодых, едва распустившихся листочков, полных соками новой жизни, бутонов, напоенных ласковым солнечным светом, откуда-то доносился хрустальный перезвон ручьев и пение птиц, радующихся приходу нового дня. Казалось, что одуванчикам нет конца, они, как маленькие, желтые, пушистые цыплята, разбежались по сочным изумрудным просторам, яркими горошинами скатывались по склонам и овражкам, отражая лучи утреннего солнышка. Ласковая весна обнимала теплом, услаждала слух дивными птичьими трелями и настраивала на ритм счастливой жизни. Хайдарр пояснил:

— Мы на весенней стороне, здесь хозяин Дариан, но он не против нашего присутствия. А мне нужно кое-что прояснить с нашим общим знакомым.

Недоуменно посмотрела на Короля, но он не торопился объяснять сказанное, а просто тихо молвил, подойдя очень близко ко мне:

— Жаль, что мой первый дар приносит тебе лишь разочарование. Тебе придется принять участие — все уже началось.

Я, не глядя на него, спросила:

— Почему Кейлан сдерживает душу своего сына? А Купава, он отпустил ее?

Осенний вздохнул и ответил:

— Тебе не следовало искать Кристалл. Это могло стоить тебе жизни. Что касается той девушки, нет, он не пленил ее дух. Это все, что я могу сказать.

Он мягко провел рукой по моему лицу и спросил:

— Плевать на игру. Но на чьей стороне будешь ты, малышка?

Как только взглянула в его очи, полные гречишного меда, сразу потерялась. Нет, он не использовал свои чары, это мне захотелось ощутить его поддержку, почувствовать, что я нужна. Пусть все обман и завтра все сгинет в пучину небытия, но сейчас, на этом поле, полном живительной силы, мне было просто необходимо сделать глоток Жизни. Я уткнулась в его широкую грудь, вдохнув знакомый осенний аромат, и обняла, а он сомкнул кольцо сильных рук вокруг меня. Так и стояли, пока сзади не раздался ехидный смешок:

— Хм, Хайдарр, ты вызвал меня, чтобы что?.. Наблюдать, как ты соблазняешь очередную доверчивую девицу?

Дейран. Я отпрянула от Осеннего бога и раскраснелась алой зарей. Хайдарр спокойно ответил:

— Не будем обмениваться любезностями. Я знаю, что ты задумал и предупреждаю, не впутывай Севирану. Ты все равно не найдешь ту, которую ищешь, ни в моих владениях, ни на землях Кейлана.

Темный хмыкнул:

— Я всего лишь предложил сделку, но у этой особы все, как всегда, идет наперекосяк.

Я вспыхнула и вознегодовала:

— К вашему сведению, я не страдаю глухотой…

Дей прервал мою пламенную речь:

— …зато страдаете выраженной слепотой, не замечая очевидного и редкостным скудоумием, наступая на одни и те же грабли. — Он притворно подумал и дополнил: — Хотя один несомненный талант у вас все же есть — дар наживать неприятности.

Уперев руки в бока, я вызверилась:

— Все мои неприятности начались после знакомства с вами!

Хайдарр вмешался в нашу перепалку:

— На Лазурре ты не найдешь ту, что пытался спасти, но не сохранил собственной жизни. Такого Кристалла нет.

Дейран зло обронил:

— Нет, не верю! Нубиас… Отец… не мог так обойтись…

— Она принадлежала к расе Древних, но все же бессмертной не являлась, — ответил Осенний, — моя матушка, Лирлея, была, мягко говоря, расстроена и обижена, а ты знаешь, на что способна женщина в гневе, тем более, богиня.

— Поэтому ты и Кейлан помогли стереть ее душу? Нет, Нубиас не мог этого допустить! — Дейран с ненавистью смотрел на Хайдарра.

Я не верила в происходящее — Дейран полубог?! Сын одного из старших?! Но кто его мать и что все-таки с ней стало? Почему он вернулся из-за Грани? Вопросы множились у меня в голове, как грибы, после обильного дождя, поэтому я бессовестно вслушивалась в разговор между сводными братьями.

Словарь.

Кристалл памяти — артефакт, созданный богами, вместилище души.

Проводник, Блуждающий сквозь миры — служители богов, избранные создателей, получившие способность перемещаться по другим мирам.

Фенрир — потустороннее существо, живущее за Гранью. Охраняет границы царства мертвых, ловя заблудшие души и пожирая их.

ГЛАВА 6

Я с ошалелым видом стояла посреди весеннего великолепия, развесив уши и открыв рот. С усилием, но все же вернула некрасиво отвисшую челюсть в нормальное положение, от неожиданных новостей плюхнувшись на стул. «Какой здесь стул!» — запоздало закричало мое сознание. Мне повезло, что у Хайдарра была отменная реакция — щелчок длинных пальцев, и я спасена от неминуемого позора, упасть вверх тормашками. Очень вовремя подо мной оказался пуф с мягким, очень удобным сидением, обитым солнечно-желтым бархатом. К тому же, заметив мои босые ступни, Осенний бог снова сделал пасс рукой и на моих ножках появились очаровательные туфельки. Я потупила взор и скромно улыбнулась — не хочу, чтобы разговор между Деем и Хайдарром завершился так скоро. Украдкой посмотрела на Темного — он наблюдал за мной с какой-то странной смесью непонятной грусти во взоре, с примесью жалости или… нет, не умею я в гляделки играть. И с чего ему сострадать мне? Сделала вид, что совершенно не вслушиваюсь в беседу: сорвала несколько одуванчиков и взялась плести венок. Пальцы привычно перебирали плотные зеленые стебли, складывая их в определенной последовательности. Это действие успокаивало и позволяло привести мысли в порядок.