Её (мой) ребенок (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra" - Страница 41

Встряхиваю только зажившей рукой, сжимая и разжимая пальцы.

— Аха! — прищуривается Кошка, замечая мой жест. — Значит, просто так выбил? Не хочешь мне рассказать?

— Кошкина, ну работа у меня такая. Иногда — силовая. Не могу же я ежедневно исповедоваться?

Не хочу я ей рассказывать. Испугается… И Лену попросил пока не говорить. Саида мы хорошо тряхнули. Он всех сдал. Всех взяли. Только Славик бегает. Доказательств реальных против него нет, кроме свидетельств подельников. Но все равно же прижмем… Квартиру вскрыли. Вещи Марьяны и еще некоторые памятные оттуда вынесли. Опечатали.

— Ты давай, не отвлекайся… чего там с Лившицом?

— Мне нужно уехать сегодня. Проект перешёл в активную стадию. Нужно подключаться.

— М. К Лившицу, да?

— У нас рабочая встреча. Больше нет возможности отсиживаться дома.

— Где встреча?

— Мы договорились в кофе-хаус.

— Когда?

— Через час… Аленка у мамы побудет, если ты занят.

— Я занят, да. Принцесса моя, собирайся!

Пока Алёнка с пакетом игрушек ждёт нас на кресле в прихожей. Мы молча сталкиваясь друг с другом, торопясь, собираемся. Между нами напряжённо.

Красит губы перед зеркалом прихожей.

Быстро смываю пену для бритья. Протираю лицо лосьоном. Ментол привычно жжёт… Надеваю водолазку, часы… Кобуру!

— Ты на работу? — бросает взгляд на нее.

Прячу кобуру под пиджаком.

— Да.

— У тебя же выходной.

— Не от всех обязанностей.

Обуваемся.

— Я уже забыла, какой ты роскошный в костюме.

Когда расписывались, я был в костюме…

Застываю, глядя ей в глаза. Руки почему-то опускаются. И так пронзительно больно внутри.

Кошка дотягивается до моего колотящегося сердца. И медля… задумчиво… рисует на нём сердечко, следя взглядом за своим пальчиком. Это ее признание, да!

Закрывая глаза, падаю спиной на стену, уплывая от волны эйфории.

— И я тебя… — шепчу я.

— Мам! — дергает ее Аленка. — Я вся уже устала тут ждать!

Мы тут же выплываем оба в реал и снова ускоряемся.

— Ты меня подвезешь? Или мне такси вызвать?

— Не нужно такси. У тебя свой водитель.

На выходе сталкиваемся. С ее плеча падает сумка с ноутом. Ловлю… Возвращаю на место.

— Спасибо… — утыкается носом мне в ухо, глубоко вздыхает. — Да… — мурлыкает. — Нужно немножко унести с собой. Для вдохновения.

— Нет, проблем! Организуем… — чмокаю её в губы.

— Помада, Лев!

Вытираю свои испачканные губы. Облизываю их. Во рту привкус моей Кошечки…

— Ну, папа… я же устала! Целуетесь и целуетесь… Капуши!

Поднимаю ее на руки. Мы с двух сторон целуемся ее в щеки, чтобы не ворчала. Ведём Аленку за руки на этаж ниже. За домом пока присматривает патруль. Сдаю Алёнку на руки Ольге Павловне.

Разглядывает нас. Приобнимаю Марьяну за талию.

— Ой… — цокает она, пытливо прищуриваясь. — Красивые-то какие! — с язвительной ноткой. — На свидание что ли?

— Работать, мам, — коротко улыбается Марьяна.

— Мммм…

Открывая дверь машины, помогаю Марьяне сесть, не сводя глаз с ее роскошных ног, мелькающих в разрезе.

Везу её в кофе-хаус, готовясь морально к конфликту.

Ставлю тачку на стоянке. Подаю ей руку.

— До вечера, — ведет носом по моей щеке.

Ух… Вдыхаю поглубже.

— Ты абьюзер, Кошка.

— Я?! Почему это? — улыбается.

— Потому что, когда ты боишься сообщить о своем решении… своей женщине, — немного перефразирую я, — опасаясь её реакции на него, это стадия абьюза. А я капец боюсь! — честно признаюсь я.

— Ладно… До вечера, загадочный мужчина, — закатывает она глаза. — Я и так опоздала.

— Мы не прощаемся. Пойдем.

— Тебе тоже сюда? — подозрительно.

— Я сегодня тебя сопровождаю — смотрю на часы.

— В смысле?! Нет!

— Да.

— Нет!!

— Да.

Подхватывая за талию, силой веду внутрь.

— Не скандаль прилюдно, Кошка. Это моветон!

Глава 45. Сложное решение

— Айдаров… — с досадой. — Это край! Ты опять за своё?

— Успокойся. Я давно уже умею держать себя в руках. Буду максимально вежлив. Даже если он — нет. Обещаю.

— Это меня дискредитирует, как сотрудника!

— Чем?

— А ты сам не понимаешь?

— Воспринимай меня, как телохранителя, а не как мужа с фрик-контролем.

Веду ее к столику, где сидит Лившиц.

— Зачем мне телохранитель? — шипит на меня. — Что ты сочиняешь?!

Этот разговор у нас впереди. С наскока решить задачку не получилось. А значит, надо аккуратно и не пугая объяснить обстановку. И увезти их куда-нибудь от греха…

— Добрый день! — отодвигаю Марьяне стул.

— Добрый день… — недовольно поджимает Лившиц губы.

— Дорогая, я за соседним столиком, — сжимаю её плечо. — Не буду мешать. Работайте.

Лившиц толкает пустой стул носком туфли, отодвигая его от стола.

— Лев… останьтесь, — переходит он на «Вы». — Разговор будет не совсем о работе.

— Вот как?

Прислушиваюсь к себе. Хреново. Не люблю когда перехватывают инициативу.

Отвлекает вибрирующий в кармане телефон.

— Минуту… — отхожу от стола подальше, не спуская с них глаз.

Ревную? Ну конечно ревную! Очень! Нет, не потому что не доверяю ей, я не поэтому здесь. Кошка сделала свой выбор. Но… чувств не убавить. Мне тяжело переносить других мужчин в её периметре.

Номер незнакомый.

— Айдаров.

— Привет, опер. Узнал?

Соображаю несколько секунд, где я слышал этот голос.

— Липатов. Привет тебе от Саида.

— И ему передай.

— Зачем? Сам скоро передашь…

— Это вряд ли.

— Ну, а куда тебе деваться? Документы твои у меня. Далеко не уедешь. Да и нельзя тебе далеко. Не явишься на суд, потеряешь квартиру.

— Не факт, опер. Суд может и не состояться.

— Каким это образом?

— Иск перестанет быть актуальным. В связи со смертью истца.

— Чего ты сказал?

— А как ты думал? Жизнь она такая. Заканчивается внезапно. А потом я напишу доверенность из какого-нибудь пригорода Мухосранска. По этой доверенности мой человек эту квартиру продаст. А деньги переведет мне на левый счет. И сделаю я себе свеженькие документы. Как тебе такой план?

Есть в твоём плане слабые места. Но это не значит, что он не может сработать. К несчастью.

В глазах темнеет.

— Чего ты хочешь, Липатов?

— Паспорт, права, и пусть эта сука отзовёт свой иск.

— Как с тобой связаться?

— Никак. Завтра тебе придет смс с местом, где оставишь мои документы. Усёк?

— Усёк…

Наливаясь свинцом, иду к столику.

Присаживаюсь. Перевожу взгляд с Марьяны на Лившица и обратно. Разговор между ними замирает. Лицо Яны горит….

— Я слушаю, — не контролируя силу сжимаю в руке телефон. С него соскальзывает чехол. Поправляю.

— Лев, что-то случилось?

— Да нет… Я слушаю.

Лившиц рисует на экране своего телефона пальцем круги.

— Вы, Лев, неравнодушны к Марьяне, я — тоже. Я хочу разрешить эту дихотомию. Сейчас.

Делает глоток кофе.

— Уверен, Вы уже озвучили всё, что предлагаете ей как женщине. Хочу озвучить и я. Сейчас. При Вас.

— При мне? — дергаю я бровями с удивлением.

— Да. Вы же желаете ей только самого лучшего, правда? Ну… как любящий мужчина. Ей и вашей дочери. И не осудите, если она сделает правильный выбор? Отпустите без истерик… Так?

Сжимаю пальцами переносицу, пытаясь сосредоточиться на том, что он говорит. И подавить безудержный порыв впечатать его лицом в стол. И еще раз. И еще раз. Сломать к хренам этот стол его лицом!

Вдыхаю поглубже и взмахиваю рукой, прося его продолжать.

— Лев! — возмущенно смотрит на меня Марьяна, переводит взгляд на Лившица. — Юра… это же не торги, о чем разговор?!

— А ты послушай, Яночка. Сегодня вечером, я еду в Москву. Оттуда утром у меня самолёт до Дрездена, потом до Стокгольма… Ты и сама знаешь наш маршрут. Няню для… Алёны, которая едет с нами я уже нашел. Мы сможем спокойно работать. Твой проект будет реализован. Ты получишь степень в Европейском университете. Но, да, ты потеряешь эту чертову проблемную квартиру. Однако, я уже купил, и в Москве юридически подарю твоей дочери другую, как только мы вернёмся из поездки. Ты можешь мне возразить, что твоя дочь нуждается в отце, — смотрит он мне в глаза. — Но в отце она будет нуждаться всего лишь лет еще десять. А вот в перспективном будущем — всю свою жизнь. Я его обеспечу. После нашей поездки, я сделаю тебе еще раз предложение. И тогда ты решишь… кто из нас двоих достоин быть твоим мужем. И как, где и с кем ты планируешь провести свою жизнь.