Няня для волшебника (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 33

— Братья Карносса уже хотят с тобой танцевать.

Дора бросила быстрый взгляд в сторону молодых герцогов, отвернулась и негромко рассмеялась.

— Эти рыжие? Ну нет, — и она посмотрела на меня с теплом и надеждой, словно хотела сказать что-то еще, но не решалась. Зато сказал я:

— Конечно, нет. Тебе ведь есть, с кем танцевать. А я соскучился по танцам, скажу честно.

Лицо Доры озарило счастливой улыбкой, и в этот момент оркестр заиграл торжественное «Славься!» — в бальный зал вошел государь с супругой. Все согнулись в поклонах, мужчины опустились на одно колено, приветствуя его величество. Король отдал всем общий поклон, и музыка сменилась на более легкую и плавную — начинался первый танец.

По традиции бал открывала правящая фамилия — потом Георг отправлялся за карточный стол, и я помнил о его приглашении. Сейчас, когда пары выходили в центр зала, меня вдруг охватило давно забытое чувство, похожее на пузырьки в бокале, которые бьют в нос и заставляют смеяться и чувствовать себя молодым, веселым и открытым всему, что приготовила жизнь. Я протянул Доре руку и произнес:

— Миледи Дора, позвольте пригласить вас на танец.

Дора улыбнулась, взяла меня за руку, и вдруг на ее лице появился самый настоящий страх. «Она ведь не умеет танцевать», — подумал я. Да и когда ей было учиться? В своем мире она ухаживала за лежачей больной, в нашем тоже было не до танцев. А теперь все будут смотреть на нее и подмечать каждую ошибку.

Но ведь рядом с ней Мартин Цетше. Этого нельзя упускать.

— Я не умею танцевать, — с ужасом прошептала Дора. Я тряхнул свободной рукой, освобождая заклинание легкого парения, и ответил:

— Я научу. Не бойся.

Мы вышли к остальным парам, и я опустил руку на талию Доры и произнес:

— Не дрожи так. Левую руку — мне на плечо. И не сопротивляйся.

Я помнил по старым временам, что с дебютантками такое случается: взволнованные, испуганные, не уверенные в себе, они начинают сопротивляться ведению партнера, и в итоге от танца остается какое-то смазанное, непонятное впечатление и, разумеется, никакого удовольствия. Рука Доры невесомо легла на мое плечо, и только сейчас я понял, насколько хрупка моя спутница. Ее можно было ранить неосторожным движением.

А в следующий миг мы уже кружились по залу, словно снежинки, подхваченные ветром. Дора закрыла глаза, отдавшись танцу, и мне казалось, что мы стали осенней листвой в листопаде, снежинками в метели. Заклинание легкого парения освобождало разум и подчиняло человеческое тело тому первобытному ритму, который заставляет двигаться все миры. Что и говорить, танец в таких обстоятельствах всегда был идеальным.

Какое-то время я не слышал музыку — потом она пробилась ко мне, бальный зал снова наполнился цветами, запахами и звуками, я чувствовал тепло, идущее от Доры, и читал ее простые мысли: хорошо, как же это все хорошо… Она была несчастной девчонкой, потерявшей свой дом, но теперь наконец-то и к ней пришло простое, почти невесомое счастье.

Музыка стихла, и мы остановились. Дора растерянно смотрела на меня, ее глаза сверкали радостно и возбужденно, а рука в моей руке была просто обжигающей. Я смотрел на девушку и ни о чем не думал — после этого танца уже не надо было ни о чем думать, я и так все понял.

— Это было удивительно, — прошептала Дора. Я слегка обнял ее за талию, как и принято танцевальным этикетом, и повел в сторону столов с напитками: после заклинания легкого парения обязательно нужно выпить воды, чтоб прояснить отуманенную голову.

— Да, — кивнул я и добавил: — И правда удивительно. Спасибо тебе.

Дора удивленно посмотрела на меня, словно не могла понять, почему я сейчас поблагодарил ее. Потом она улыбнулась и ничего не сказала. Просто взяла стакан воды и сделала глоток.

(Дора)

После первого танца король отдал короткий поклон всем гостям и направился в отдельный зал — там уже все приготовили для игры в карты, и я увидела, как помощники принесли большую чашу для вина, наполненную бриллиантами, и выложили на карточный стол маленькие серебряные черпаки.

— Тот, кто выиграет, может зачерпнуть бриллианты из чаши, — объяснил Мартин и мягко пожал мою руку, добавив чуть ли не извиняющимся тоном: — Я должен идти, Георг приглашал меня лично. Приятного вечера, Дора.

Я улыбнулась. Конечно, королю никто не отказывает, но мне так хотелось, чтоб Мартин остался в бальном зале!

— Да, конечно, — ответила я и снова улыбнулась, надеясь, что не похожа на дурочку. — Надеюсь, ты выиграешь.

Мартин выпустил мою руку и спокойным ровным шагом двинулся в сторону зала с карточным столом — король и другие игроки уже занимали места, обмениваясь рукопожатиями. Я поискала взглядом Огюста и увидела, что он по старой привычке решает вопросы своего дела в неформальной обстановке: Огюст сидел на мягкой скамеечке с каким-то очень важным господином и что-то подсчитывал на золотой дощечке, передвигая по ней янтарные шарики.

— Миледи, — негромко окликнули меня. Я обернулась и увидела одного из герцогов Карносса. Молодой человек был таким рыжим, что жгло глаза.

— Меня зовут Лотар Карносса, — с поклоном представился герцог. — Позвольте пригласить вас на танец, миледи.

Я всеми силами старалась скрыть свою растерянность: заклинание легкого парения утратило власть, что я теперь натанцую? Потом обязательно пойдут разговоры, что дебютантка и спутница Мартина Цетше может похвалиться коровьей грацией. Но Карносса оценил мое молчание по-своему, вновь поклонился и отошел в сторону, туда, где возле фонтанчика с игристым вином стояло трое молодых людей, которые оценивающе смотрели в сторону девушек. Должно быть, он собирался рассказывать о том, что я угрюмая бука, которая не умеет разговаривать с приличными людьми. Ну и пусть.

— Еще ни одна девушка не отказывала в танце братьям Карносса, — одобрительно сказали откуда-то справа. Я обернулась и увидела высокую темноволосую леди в наряде цвета морской волны. Пряди в прическе дамы были перевиты жемчужинами, а над бокалом, который она держала в руке, порхала бабочка.

— Я и не отказывала, — призналась я. Дама выглядела так, что казалось, будто с ней можно быть вполне откровенной. — Просто растерялась, это мой первый выход в свет.

— Для дебютантки вы выглядите очень смело, — одобрительно сказала дама и протянула мне руку со словами: — Конечно, жест мужской, но я себе его позволяю. Адеола Росса, маг первой ступени, к вашим услугам.

Я осторожно пожала руку Адеолы и ответила:

— А меня зовут Дора. Я иномирянка и помощница милорда Мартина Цетше.

Адеола ободряюще улыбнулась.

— Ваше имя тут всем известно, — сказала она и, взяв меня под руку, повлекла в сторону огромного стола с десертами. — Когда узнали, что Цетше будет на балу, это произвело настоящий взрыв. Все говорили и говорят только о вас.

Каких только сладостей тут не было! И нежно-розовые меренги, украшенные спелой малиной, и крошечные шоколадные кексы с кокетливыми завитками разноцветного крема, и массивные пирожные с какими-то странными бело-розовыми фруктами, и прозрачные звезды мармелада… Адеола легко подхватила большую креманку с желе и ягодами, и над десертом тотчас же принялась порхать фиолетовая бабочка.

— Не робейте, Дора, возьмите этот пирог, — волшебница указала на пышные куски пирога с кремом и фруктами, — его тут замечательно готовят. Девушкам полезно сладкое.

Слуга протянул мне тарелочку с ложкой, и вскоре я убедилась, что моя новая знакомая права: пирог так и таял во рту, заставляя замирать от удовольствия.

— Действительно очень вкусно, — согласилась я, и Адеола сказала:

— Вы ведь знакомы с Бруно, не так ли?

Я кивнула, надеясь, что волшебница не станет спрашивать о деталях нашего знакомства.

— Он просил меня присмотреть за вами на балу, — сообщила Адеола. — Мартин Цетше стал ректором академии чародейства и волшебства, но это не всем по нраву. Так что я на всякий случай прослежу, чтоб ни с ним, ни с вами не случилось ничего дурного.