Танец с Клинком (СИ) - Корзун Кирилл - Страница 35

— Леон! Не стоит дёргать тигра за усы. Тем более, если он только что упустил добычу, — позволив себе краткое замечание, Сяолун устроился за рулём, предоставив мне открывать двери на заднее сиденье самостоятельно.

— Очень странно, что тебя отпустили так скоро. — отстранённо произнёс Бладштайнер, устраиваясь на кресле рядом с Во Шин Во. — Наши контакты не сумели добыть вразумительной информации о причине твоего задержания. Алекса явно что-то знает, но молчит как воды в рот набрала. Вот мы и не в курсе, от чего тебя надо было защищать.

Пока он говорил, автомобиль глухо рыкнул и плавно двинулся. И только тогда схлынуло незамеченное ранее нервное напряжение. Откинувшись на спинку сиденья, я громко выдохнул и тут же увидел в водительском зеркале пару обеспокоенных глаз.

— Заботятся! — ворчливо проскрипел дедушка Хандзо, предпочитая не являть духовную проекцию. — Родственнички! Они хоть понимают, какая им оказана честь?!

— Благодарю за оказанную поддержку. Право, не стоило прилагать даже малейших усилий. — моя речь текла размеренно и спокойно, но лишь за счёт пустого безжизненного голоса. — Но в том, что предполагая проблемы, не поставил Вас в известность, вины не отрицаю. И ответственности не избегаю. Учитывая нашу договоренность, — фраза предназначалась только Бладштайнеру, — не смогу воспротивиться, если посчитаете её нарушенной и примените оговоренные штрафные…

— С тестем как делец заговорил?! — патетично воскликнул Теодор и шутливо всплеснул руками. — Не заберу я Алексу. Уедет, как и оговоренно. Я себе не враг. Любит она тебя, а мне жизни не даст, коли что не так сложится.

Последнее радостное известие окончательно лишило меня внутреннего стержня и, прикрыв глаза, я провалился в глубокий сон. Почти двое суток, проведённых в спецприемнике Опричного Приказа, прошли без сна. Медитации, активные тренировки во внутреннем мире, физические упражнения — всё это чередовалось допросами, коих за сорок три часа заключения произошло ровно шесть. И единственное, что на самом деле меня беспокоило после первого из них — как поступит глава рода Бладштайнер.

В день официальной помолвки мы заключили непростой договор. "Прекрасная принцесса добровольно отправлялась в заточение, до той поры, пока не разрешится от бремени." Требование Мастера Теодора подкрепляли некоторые нюансы происхождения моей невесты и нежданно-негаданно активизировавшиеся… Шереметьевы. Отдельным пунктом оговорили возможные причины для разрыва договора, согласно которому я получал полную материальную, военную и аналитическую поддержку всего рода Бладштайнер. В случае нарушения помолвка расторгалась, а юный хан Забайкальский красиво pistofall в закат, лишаясь невесты и приобретая новых врагов.

И как назло, Теодор имел полное право поступить именно по наихудшему сценарию.

На следующий день, проснувшись в, отныне и навсегда, семейном особняке рода Хаттори (дарственная за подписью князя Константина Ильича Морозова, 2 экз.), жизнь моя закономерно вернулась в рамки цейтнота. Но кадры, щедро влитые новой роднёй и вербовщиками на родине, неуклонно выравнивали деятельность организации, скромно именовавшей себя "аристократический род Хаттори". Оказанная поддержка позволила залатать дыры на этой вечно-тонущей барже, развязывая мне руки и позволяя наконец-то сосредоточиться на…

Учёбе.

— Ваша Светлость! Позвольте пасть ниц пред величием… — паясничал рыжий провокатор, нагло шарясь по моему кабинету и бесстыдно лапая экспонаты скромной коллекции антикварных часов, — …гиганта мысли и отца русского коммунизма! Нижайше прошу…

Громыхнувший выстрел из никелированного револьвера, бережно хранимого в ящике канцелярского стола, прервал словоизлияния друга на высокой пафосной ноте. На краткие секунды в особняке установилась абсолютная тишина, скупо отмеряемая синхронным тиканьем всей коллекции. Бесценные мгновения абсолютного покоя.

— Господин? — вопросительно обратилась возникшая в дверном проёме бритая налысо голова охранника. Наёмник "Вьюна" уже успел окинуть кабинет подозрительным взглядом и буравил глазами замершего на месте Алексея. — Убрать?

— Если б это можно было сделать так просто! Он и с того света вернётся, помяните моё слово! — в сердцах произнёс я, всаживая вторую пулю в бумажную мишень, приколотую к стене небрежно торчащим из стены кинжалом. Рыжему не повезло оказаться как раз на линии стрельбы и вторая за полминуты пуля просвистела мимо него в воздухе. — Свободен, боец. Благодарю за службу!

— Честь имею. — козырнул охранник, притворяя за собой дверь.

— Что за беспредел, Лео? Я не узнаю тебя в гриме! Моего друга похитили?! Верните мне того весёлого парня, немедленно! Я буду жаловаться его жене! — оправившись, Лёха немедленно пошёл в контрнаступление. И сбавил тон, увидев направленный точно меж его глаз ствол: — Тебе нельзя столько работать. Нервные клетки не восстанавливаются! Потом и с потенцией проблемы могут возникнуть…

Грустно покачав головой, я забросил увесистый револьвер обратно в ящик стола и указал старосте на книгу, что до этого держал в руках:

— Этот учебник ты начнёшь изучать только в следующем году. Мне необходимо сдать по нему экзамен уже в конце весны. И сегодня единственный день на неделе, когда получилось выделить время для занятий!

— Ну, давай… — приняв пафосную позу, рыжий сотворил рукой неопределенный жест, — … говори и я пойду.

— Что говорить? — прозвучало моё недоумение в ответ. — Я всё сказал!

— Тоже мне, индейский вождь выискался! Хао, я всё сказал! Э'вьены плохо на тебя влияют, хан. Собирайся, сегодня собрание Братства и твоё участие обязательно. — посерьёзнел Соколов, в один миг избавляясь от личины паяца. — Есть кое-какие новости из первых рук. И раз уж мы их добыли, нам и рассказывать. Твоя разведка пока ещё откровенное дерьмо, брат! Пойдём! Братья ждут!

В первое мгновение внутри всколыхнулся нешуточный протест. Видано ли? Потомственный аристо, хан огромного (по меркам любой страны мира) анклава на территории Российской Империи и прочая-прочая послушался приказного тона бывшего старосты по классу и побежал за ним?

— Брат! — прозвучало в ушах глухо отдалённо, словно слова с трудом прорывались сквозь толстый слой ваты, а неведомо откуда взявшаяся злость моментально испарилась. — Брат! — повторил Лёха, участливо заглядывая в лицо и вздыхая: — А я говорил тебе, что большая Сила означает кратную ответственность? Нет? А жаль…

Именно ахинея друга помогла мне выплыть из навеянных тёмным драконом эмоций. Древняя тварь сумела переварить поглощённые в "Ратоборце" души и ныне преспокойно спала в глубинах моей души. Периодически остаточные эманации её снов прорывались наружу, пропитывая меня изнутри — и тогда Леон Хаттори ненадолго становился горделивым и высокомерным мудаком, воплощая в себе худшие черты характера древней аристократии.

— Спасибо, брат, — с облегчением ответил я, чувствуя как спадает наваждение и тоскливо застонал. Дедушка предупреждал, что такое состояние продлится до тех пор, пока я не смогу разобраться с духом один на один, в чистом поле Грани Миров. — Чёрт с ней, с учёбой. А чего не у меня собрались?

— Чтобы тебя постоянно дёргали и отвлекали? Ну уж нет! — довольно хохотнул Алексей, вновь преображаясь, на этот раз в рубаху-парня. — Всё уже подготовлено! Да и сюрприз тебе подготовили соответсивующий.

— Сюрприз? Жди неприятностей! — пробормотал я, выбираясь из кресла и растерянно оглядывая свой наряд. — А переодеться?

— Всё необходимое есть на точке. Не тормози!

Как выяснилось чуть позже, у самых дверей особняка, спешить не было ни малейшего смысла. Шедший впереди Соколов вдруг затормозил сразу за порогом, но его тщедушный силуэт никак не мог закрыть живописную картину во дворе особняка.

Трое израненных и грязных охотников в одеждах из звериных шкур церемонно приблизились к крыльцу здания и, отыскав меня взглядами, заметно просветлели лицами. Такое случается лишь с теми, кто сначала надежду и вновь обрёл её уже на пороге бездны отчаяния.