Средневековая история. Интриги королевского двора - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 14

Анелия не отходит от него ни на шаг. В ее глазах он настоящий герой.

Я искренне надеюсь, что вы мне поверите. Случившееся не было умыслом. Всего лишь печальная случайность.

Я пойму, если вы отзовете посольство, но буду умолять вас не делать этого. Два соседа должны жить дружно. И со своей стороны я готов принять любые ваши действия по обеспечению безопасности его высочества.

Надеюсь, у вас все благополучно.

Милостью Альдоная, король Уэльстера Гардвейг».

Альтрес пробежал глазами письмо. Отлично. Теперь дать прочитать Гарду – и отправлять.

Будем надеяться, случившееся не сильно повлияет на результат посольства… но если повлияет – Альтрес в жизни себе не простит.

Нет, это же надо так опростоволоситься!

Проклятые кошки!

Многое видел Альтвер. Но это зрелище было для него в новинку.

Служба состоялась, как обычно, на рассвете. Вроде бы все как всегда. Патер Лейдер, храм, Торий Авермаль с женой…

Вот это и было необычным.

Баронесса Авермаль была… великолепна. Она собрала волосы в высокую прическу на затылке. Воткнула в нее гребень, а на плечи ей спадало… это было нечто восхитительное.

Розовое облако… из кружев?

По храму полетел шепоток. И мужчины, и женщины – все смотрели на баронессу. А та, наслаждаясь произведенным эффектом, прошествовала под руку с мужем, поправила кружево, и блеснула на плече брошь из алого… янтаря?!

Альдонай, сколько же это стоит?! Откуда такая роскошь?!

Служба была… нет, не сорвана. Но сегодня Альдонай не получил и половины причитающегося ему внимания. Оно досталось баронессе. В том числе и со стороны патера Лейдера.

А по завершении службы началось самое главное. Расспросы.

Впрочем, баронесса молчала как рыба.

А барон сообщил, что это можно заказать через него. И назвал цену редкости. Баронесса же только улыбалась – и поправляла кружево. Потом достала маленькое зеркальце, посмотрелась в него… и барон оказался обеспечен заказами на год вперед.

Жена, дочь, любовница, мать… каждая из этих женщин способна устроить своему мужчине маленький ад на земле, не получив желаемого.

Так что…

Единственным исключением был патер Лейдер. Но его умаслили широким кружевным воротником. И патер согласился, что скверны и происков Мальдонаи в этих предметах нет.

Зато есть выгода… и не будет ли достопочтенный Торий Авермаль так любезен…

Торий был.

Разумеется, храм нуждался в новой крыше. И роспись подновить не мешает.

Только торговать не мешай…

Патер сильно подозревал, что тут не обошлось без Иртона, но на нет – и доказательств нет.

Зато есть кружево. И на него такой спрос… попробуй запрети женщинам. Удушат. Лучше уж смириться и получить. Свою выгоду.

Второй визит к ведьме дался Анелии чуть легче, чем первый. Было страшно, да. Но уже не настолько.

Бабка, мерзко ухмыляясь, выдала Анелии несколько флакончиков. И один из них – лично для девушки.

Приворотное зелье. Отворотное. Снотворное.

Может быть, подействует? Принцесса готова была хвататься за соломинку. Очень уж жить хотелось. А еще…

Нет, Рику она не станет подсыпать ни первое, ни второе, ни третье.

«Я тебя не обижу, девочка…» Вот что было важно. Если Рик и догадался о ее роли… Не должен был, но вдруг?

Он не злой. И обижать ее не будет. Ей не придется бояться мужа, если она не переступит определенных рамок.

Признательность? Может быть.

Анелия и сама пока не знала. Но нечто теплое уже проросло в глубине ее души. Пока погребенное под расчетом, страхом за свою жизнь, житейской суетой, но оно уже было.

Прочитав письмо, Эдоард выругался.

Так и вообще без наследника остаться можно. Еще как можно. Так получилось, что Рик еще не был женат. Эдмон в свое время сопротивлялся помолвкам и свадьбам, как кандидат в альдоны. То у него болезнь, то невеста ему не подходит, то…

Эдоард понимал, что потакает сыну. Но… он знал свою вину.

Он-то любил Джесси. А Имоджин… бедная женщина. Можно быть королевой. Но возможно ли быть счастливойкоролевой?

Имоджин не была счастлива. И Эдмон был отравлен ядом ее горя и ненависти.

Эдоард не давил на сына. Рик – тот был помолвлен в свое время. А Эдмон все тянул и тянул… пока не умер. И встал вопрос – женить Рика.

Сначала был объявлен королевский траур – три года. И заключать помолвки стало невозможно. Потом же… пока наводили мосты, пока собирали информацию… время иногда летит очень незаметно. Да и Рик желания жениться не выказывал.

Он и сейчас не выказывает. Но тогда его хоть рысь не драла.

Эдоард придвинул к себе лист пергамента. И перо полетело по бумаге.

Надо соблюсти баланс между гневом и добрососедскими отношениями. Гардвейг должен понять, что Эдоард весьма недоволен. Не до разрыва отношений, пока нет. Но еще один такой случай…

«…мой венценосный брат…»

Альтрес Лорт читал донесения от своих агентов из Ативерны.

Все как обычно.

Эдоард правит, принцессы растут, скоро надо будет им приглядывать кого-то для заключения династического брака – как вариант можно поговорить с Гардвейгом. Церковь хоть и не одобряет, когда невеста старше жениха, но спорить не станут. Жизнь им еще дорога.

Торговля исправно развивается, флот укрепляется, есть небольшие стычки с вирманами… хм?

Король не пойми с чего заинтересовался графиней Иртон. Это уже полезнее. Джерисон Иртон выходит из фавора? Или что?

Надо бы узнать об этом подробнее… а что мы знаем о жене графа Иртона?

Да только то, что он женат. В остальном… при дворе она вроде как не появляется, живет уединенно, является дочерью Августа Брокленда, любимого корабела его величества… Так навскидку Альтрес не смог больше ничего припомнить. Но никаким материалом на Джерисона Иртона пренебрегать не следовало.

Королевский шут быстро черканул на письме «Подробнее» и отложил его в сторону. Его ждала куча непросмотренной корреспонденции.

А время шло.

Лиля четко поделила свой день и жестко следовала графику. Ничего страшного она в этом не видела – еще в родном мире приходилось пахать не за страх, а за совесть. И уборщицей подрабатывать, и учиться, и спать по три часа в сутки… тут хоть выспаться иногда можно! А это уже плюс. И со шваброй по коридорам гонять не надо.

А что надо?

Лиля только посмеивалась.

Один день из жизни ее сиятельства выглядел так.

Пять утра. Подъем. Служба в замковой часовне.

Кстати, храм тоже достроили, как и пасторский дом, но перебираться туда пастор не торопился, а Лиля не настаивала, решив, что всей ее компании лучше при священнике. Про инквизицию она помнила. И кто сказал, что здесь не найдется своего Торквемады?

Запросто!

Поэтому пастор Воплер жил в замке. Пытался заводить богословские беседы с вирманами, те его мягко посылали, но священник не обижался, а продолжал свое черное (простите, светлое) дело. Лиля оценила его упертость. Перевоспитать вирман надежды не было. Но кто сказал, что пастор не старался?

Лиля время от времени жаловала ему то что-то из одежки, то еще какие-нибудь приятные мелочи – и все были довольны. Включая Марка, который крепко сдружился с Мири и детьми вирман, таскал всех на богослужения и с удовольствием учился хорошим манерам.

Богослужение заканчивается? Отлично. Есть время для себя. Можно пару часов посидеть в лаборатории. До завтрака. А там – на выбор. Или попробовать что-то получить, или что-то записать…

Хорошие результаты получились с янтарем. Один из первых образцов отправили Авермалю и продолжили вываривать часть камней в меду. Хельке только головой качал – до такого тут еще не додумались.

Удалось получить более чистое и тонкое стекло… пока еще не хрусталь. Но Лиля подумывала о фужерах и фигурных бокалах.

Глиной Иртон боги тоже не обделили – и Лиля усердно вспоминала, как делать керамику. Гончарный круг сделать – невелико дело. А вот ты поди вылепи да обожги… ну, к лепке можно и детей привлечь, а к обжигу – мастеров… хотя те и так зашиваются.