Вдовец (СИ) - Лав Агата - Страница 25

— Ты уверена?

— Я устала рассматривать чужие вещи, и тебе это нужнее. Только, пожалуйста…

— Я не буду больше доставать оружие.

Я киваю на его обещание, и Кирилл уходит. Он словно ждал моего разрешения, вспомнив джентельменское воспитание, которое потускнело из-за перепалки с Итаном. Впрочем, о нем тяжело забыть напрочь, особенно если смотреть на его строгое классическое пальто. Оно идет ему, ведь Кирилл умеет носить такие вещи.

И я вдруг думаю, что Кирилл тоже красивый мужчина. Он другой, конечно, но красота — это не всегда сумма правильных черт, намного чаще это жесты и поступки.

Мне хотелось бы увидеть Кирилла в обычной обстановке, как он двигается и говорит. Как улыбается, наконец. Я заметила мимические морщинки в уголках его глаз, он явно не жил хмурым изваянием все это время и, быть может, смеялся не меньше Итана.

Так или иначе сквозь случившуюся драму я вижу искреннего, но сдержанного мужчину. Мне хочется, чтобы он был таким. В другой жизни… там, где не приходится хоронить истерзанное тело жены, а потом видеть, как тот же ублюдок безнаказанно издевается над другими девушками. Он бы стал наставлять оружие на человека в той жизни?

И я ведь могу узнать, хотя бы попытаться.

Проснувшаяся решимость пополам с любопытством ведут меня вперед, я вхожу в кухню и закрываю за собой дверь. Спускаюсь по ней, подперев собственным телом, и достаю из-за пояса дневник Ольги. Обычная тетрадка в клетку, которая измята и потрепана, словно ее часто, как я сейчас, прятали и втискивали в тесные места.

Я открываю дневник на случайной странице. Да, его надо прочесть весь и лучше по порядку, но сейчас нет времени. И мне достается «22 августа».



Глава 22

Дневник жены. 22 августа.

Почему помощник Кирилла знает мой запасной номер телефона?

Хотя он не запасной, он для дней вроде этого, когда нет сил и малейшего желания выслушивать чужие голоса. Я завалила последние проекты и наплевала на сроки, которые сыплются как карточный домик. Один за другим, я даже не звоню, чтобы предупредить о просрочках или пообещать новые даты, наоборот, я отключила основной номер, везде офлайн и не могу думать о работе от слова совсем. Ни о чем не могу.

А Кирилл уехал.

И, видимо, не для меня одной внезапно, потому что помощник звучал озадаченным и не сразу смог принять ответ, что я не знаю, куда подевался его босс. Я была близка, чтобы послать его матом за настойчивость, но в конце концов просто сбросила его и занесла в черный список. От меня все равно никакого толка, Кирилл проигнорировал мои сообщения точно так же, как сообщения помощника. Я вижу, что он прочитал их, но отвечать муж не стал. В мессенджере мои вопросы и гробовая тишина.

А я ведь была дома, когда он вдруг сорвался с места. Мы даже разговаривали, перебрасываясь фразами через две комнаты. Идиотская привычка, будто кто-то из нас калека и не может подойти к другому для нормального разговора. Я перестилала постельное белье в спальне и хотела побыстрее закончить, в тот день я загрузила себя домашними делами, чтобы отвлечься, и уже порядком вымоталась. Хотя иногда это чертовски помогает, тупая механика — постирать, разобрать, переставить, она заставляет вспомнить что такое порядок в принципе. Порядок в доме, порядок в мыслях, порядок в жизни, наконец.

Кирилл же отвечал мне из кабинета, а потом начал перебирать даты по календарю, чтобы найти время для поездки к друзьям. Я не помню, что отвечала ему, что-то на автомате и сейчас жалею, что нельзя послушать диктофонную запись, но муж вдруг замолчал. Я успела выдохнуть, что он передумал, и мы никуда не поедем, а потом услышала, как зло хлопнула дверь в гараж и через пару мгновений зарычал мотор машины.

Сегодня уже третий день, как его нет. А я не пойму, волноваться мне или нет? Может, что-то случилось? Не придурь и буйный всплеск посреди нордического характера, а что-то из серьезного списка несчастий, когда надо звонить в полицию или куда там еще? В больницы, по всем друзьям… Черт, последнее выше моих сил, я не хочу никого слышать и уж тем более начинать разговор самой. И что мне спрашивать? Муж не звонил вам? Не говорил, где проводит время? Решила поинтересоваться на случай, если он сообщает вам больше, чем жене. А вообще не берите в голову. До свидания.

Сегодня третий бесконечный день, они стали такими, потому что я все-таки волнуюсь. Я интуитивно чувствую, что с ним всё в порядке и не нужно никаких оперативных служб, но отпустить покалывающую тревогу не могу. И в голову приходит лишь шантаж, я пишу Кириллу шестое сообщение подряд, но уже без знака вопроса, а банальное предупреждение.

— Я звоню в полицию.

— Зачем? — он снисходит до ответа через двенадцать минут.

— Где ты?

— Полиция не нужна.

— Тогда что случилось?! Ты можешь мне позвонить?

— Хорошо.

Он ловит меня на дурацкое «хорошо», я решаю, что это читается как «сейчас», но он не звонит и ничего больше не пишет. Я же проваливаюсь в лютую злость, из-за которой достается чайному сервизу, что стоит на столешнице. Стоял… теперь разноцветные осколки валяются на напольной плитке и смотрятся эффектными акцентами на сером фоне. И я не собираюсь ничего разгребать, я ведь умею делать только хуже, поэтому беру ровер и уезжаю из дома.

Кирилл знает? Он, наконец, догадался?

И почему мне страшно?

Я ведь хотела, чтобы он узнал… Или нет?

Альбина тоже избегает меня, я не могу вызвонить ее, гудки идут, но толку от них никакого. А потом и вовсе абонент не абонент. Она слишком нервничала, я не приглянулась ей и показалась ненормальной с платиновой кредиткой, от которой стоит держаться подальше. Видно, девица решила не рисковать и свалила пока не поздно, урвав гонорар с парой лишних нулей.

Слава богу, хотя бы Итан не играет в игры беглецов, и отвечает на мой звонок. Правда, он выбирает холодный тон и короткие ответы, показывая, что занят. Но зачем мне стучаться, если завтра он будет нараспашку? Я привыкла к его качелям и поэтому бросаю «ничего важного, прости», и отключаюсь.

…

…

…

ПЕРЕПИШУ

Я вырвала к черту страницу пустой болтовни. Я слишком долго подхожу к главному… Мне понадобилось два слоя плотной тоналки, чтобы скрыть ссадину на щеке. У Итана тяжелая рука, хотя мне повезло, что у него не нашлось места, чтобы размахнуться и приложиться как следует. Туалетные кабинки в барах очень тесные.

Они тесные для секса и тесные для выяснений отношений.

Итан пытался привести меня в чувства, грубо наклонив к раковине и обливая холодной водой. Я смутно помню, но он точно злился от моего пьяного смеха и душил в глотке грязные ругательства. И в какой-то момент не выдержал, рванул на себя и ударил тыльной стороной ладони. Я отшатнулась от него и сползла по стенке на пол, уткнувшись каблуками ему в ботинки. Пощечина помогла лучше, чем вода, и картинка стала отчетливее… Помню, как он застыл, смотря на меня сверху вниз и не решаясь пошевелиться. И то пренебрежение, то жалость во взгляде.

А я с усмешкой подумала, что была права, он все-таки опаснее Кирилла, импульсивен в самом плохом смысле.

— Первый раз, — выдыхает он, наконец. — Ты первая женщина, которую я ударил.

— Польщена.

— Да, продолжай, чтобы наверняка. Доведи меня, мне же мало!

Он бросает взгляд на зеркало, чтобы перевести дыхание, но у него не выходит. Я кожей чувствую шторм, что гуляет в нем, спокойствие отказывает ему и даже раскаяние не спешит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Так иди, не нужно доводиться, стоя здесь.

— Теперь можно? А двадцать сообщений назад было приди и приди!

— Я не помню, чтобы писала.

— А что ты помнишь?!

Итан наклоняется, чтобы заглянуть мне в лицо, но оказывается не готов к тому, что видит. Злость вдруг сходит… Он наклоняется и помогает мне встать на ноги, молча стягивает с себя голубой пиджак и накидывает на мои плечи, так что я чувствую его тепло и приятный запах, который исходит от мягкой ткани.