Поймай меня, если сможешь! (СИ) - Милоградская Галина - Страница 61

— Зачем ты приехала? — глухо спросил он, не сводя глаз с моря.

— Потому что мне понадобились доказательства. Или я недостаточно подробно объяснила?

— Кто тебя попросил это сделать?

— Какая разница? Это важно?

— Для меня — да.

— Брось. — Даниэлла усмехнулась и направилась к машине — найти пустую пачку и выбросить окурок.

— Это был твой начальник, да? Ты с ним спишь?

— Что? — Выпрямилась Даниэлла. В голове вспыхнула молния, опаляя нервы, разбегаясь обжигающим огнём по телу. — Какое отношение это имеет к делу?

— К делу — никакого, к нам — прямое.

Он подошёл ближе и теперь стоял почти вплотную, можно было даже услышать дыхание, короткое, быстрое. Злое.

— Нас нет и никогда не было. — Она отступила, упёрлась в капот. — Моя личная жизнь тебя не касается. — Обида взвихрилась, выплеснулась ядовитым: — Но ты можешь обсудить её с Карлой, если хочешь.

— При чём тут Карла? — Рико нахмурился, не успевая за ходом её мыслей.

— Действительно, твоя девушка совершенно ни при чём.

— Она не моя девушка! — возмутился Рико. — Мы расстались сразу, как только я и ты… Как только мы с тобой…

— Переспали? — подсказала Даниэлла. — У нас был секс, Рико. Просто секс.

— Возможно, для тебя так и было.

— А у тебя, конечно, была великая любовь. — Она вскинула подбородок, усмехнулась. — Ты сам хоть в это веришь?

— А ты?

— Я верю только в химию, забыл?

— Разве такое забудешь? Даниэллу Бьянччи не интересуют чувства, — зло скривился Рико.

— Да! Потому что я знаю, что ни к чему хорошему они не ведут!

— Удобно прятать голову в песок?

— Знаешь? Удобно! Позволяет сохранить голову холодной!

— И как, получается? — он обжёг её губы горячим дыханием, заскользил взглядом по лицу.

— Да! — выдохнула Даниэлла. Злость на Рико и то, что он делает с ней, что заставляет чувствовать, полыхнула кроваво-красным, и когда он впился в её губы болезненным, крепким поцелуем, голова пошла кругом.

Рико не отдавал — только брал, грубо врываясь в её рот, сталкиваясь зубами, сплетая языки. Прижал к капоту, опёрся о него ладонью, вторую запустил в волосы на затылке, намотал на кулак. Даниэлла ответила с яростью, которую сама от себя не ожидала. Впилась пальцами в плечи, царапая ногтями, притянула за голову, не давая вырваться. Плотину, выстраиваемую все эти месяцы, прорвало, и наружу хлынуло желание причинить боль, доказать, что всё это ровным счётом ничего не значит, что чувств нет, только похоть, голая и неприкрытая. Рико оторвался от губ, спускаясь по скуле к шее, прошёлся языком по солёной коже и тут же с силой втянул её, оставляя отметину. Даниэлла потянулась к его куртке, и он повёл плечами, сбрасывая её с себя. Лёгкие горели от нехватки воздуха, Рико задыхался, желая чувствовать её всю и сразу, держать в руках, прижимать к себе и одновременно гладить, целовать, пробовать на вкус. В паху пульсировало обжигающим, горячим, а в голове не осталось ни одной мысли, пустота. И единственная потребность, голод, сжирающий изнутри, голод, вспыхивающий только сильнее с каждым новым прикосновением к ней.

Даниэлла широко развела ноги, обвила ими Рико. Чувствовать его, обжигаться и обжигать, снова быть живой и умирать — она потерялась в ощущениях, задыхаясь, царапая спину, задирая майку выше, пока он не стянул её нервным движением руки. Рико раздевал её с не меньшей поспешностью, и когда по коже скользнул прохладный морской ветер, Даниэлла не успела даже вздрогнуть — грудь тут же согрелась под градом горячих, влажных поцелуев. Он отпрянул от неё лишь на несколько секунд, завозился с пуговицей на её штанах, не сразу справился с молнией — заела. Даниэлла упёрлась ладонями в капот, приподнимая бёдра, чтобы было легче снять штаны, но Рико вдруг сгрёб её в охапку, развернул и надавил на спину, заставляя лечь. Рванул штаны вниз, спуская до колен. По телу пробежала дрожь предвкушения, Даниэлла сглотнула, облизала враз пересохшие губы.

Она слышала, как тяжело дышит Рико, а сама почти перестала дышать, застыла, когда его ладонь опустилась на поясницу, а головка упёрлась между ног. Хотелось поторопить его, крикнуть, чтобы не тянул, но он и сам не стал. Вошёл рывком, впился пальцами в бёдра, насаживая глубже, и тут же начал двигаться. Руки Даниэллы заскользили по капоту в тщетной попытке найти опору. Воздух вырывался из лёгких сдавленными, короткими выдохами, по нервам побежал ток, ярко вспыхивая под плотно сомкнутыми веками. Рико не издавал ни звука, только шумно дышал, и этот звук терялся в звонких, влажных шлепках, с которыми соединялись их тела.

Сердце вдруг стало больше в два раза, распирая грудную клетку. Рико смотрел на Даниэллу, содрогавшуюся от каждого его движения внутрь, на её бледную кожу, почти светящуюся в лунном свете, на то, как остро изгибаются её пальцы, словно хотят впиться в металл, и наращивал темп, словно хотел вколотить в капот. Спина, ягодицы, ноги — каждая мышца окаменела, по коже градом катился пот, застилая глаза, срываясь вниз крупными каплями. Ладонь опустилась рядом с её грудью, Рико навис над Даниэллой, впился губами в выступающую лопатку, прикусил. Хотелось стать ближе, слиться с ней полностью, вплавиться в её тело, в душу, в кровь. Впаяться в неё, стать неделимым. Он закинул её ногу наверх, согнул в колене, заставил выпрямиться, проникая глубже. С её губ сорвался первый стон, протяжный, он заставил задрожать каждую клеточку, потянуться навстречу. Руки обвили талию, поднялись выше, ладони сжали грудь, и когда показалось, что сердце прямо сейчас выскочит наружу, Рико остановился. Замер, тяжело дыша, прижимая Даниэллу к себе, и вдруг коснулся плеча нежным поцелуем.

Теперь они двигались в унисон, медленно раскачиваясь навстречу друг другу, дышали в такт, тихо постанывая. Даниэлла повернула голову, нашла его губы, ловя их короткими, влажными поцелуями. Её руки взметнулись вверх, к его волосам, спина прижалась к груди. Внизу живота стало жарко, и этот жар волной растёкся по ногам, устремился от позвоночника вверх. Его имя сорвалось прежде, чем Даниэлла успела подумать, но, произнеся его один раз, уже не могла остановиться, шепча снова и снова, повышая голос. Короткий крик унёсся в звёздное небо, мышцы застыли, и в следующую секунду их прошила дрожь — каждую, от кончиков пальцев на ногах до ушей, а из глаз брызнули слёзы. Даниэлла задышала часто-часто, широко открывая рот. Целая. Сейчас она была такой целой, какой не была никогда до этого. Невероятно полной и оглушительно пустой. Настоящей.

Рико прислонился лбом к её затылку, что-то пошептал в волосы — не разобрать. Но сейчас любые слова и так были излишни: обоих рвало на части от чувства, отчаянно искавшего выход наружу. Даниэлла прикрыла глаза, откинула голову ему на плечо и протяжно выдохнула. Широко, удовлетворённо улыбнулась и лениво подумала, что кровать бы сейчас была бы не лишней. Медленно отведя прилипшие к шее пряди в сторону, Рико нежно поцеловал её. Потёрся носом о влажную кожу и прошептал:

— Хочешь сказать, это голая химия, никаких чувств?..

Звуки обрушились разом, а с ними — запахи, ощущения, как холодный душ после горячей ванны. Шум моря, запах воды, секса, чужой кожи, ветер и камушки под ногами. Воспоминания о том, как они здесь оказались, о причинах и следствиях, приведших к сегодняшней ночи. Даниэлла зло дёрнулась в его руках, развернулась и сузила глаза.

— Что, сейчас начнёшь отрицать, говорить, что ничего не чувствуешь? — перебил Рико, едва она открыла рот. Он стоял рядом, протяни ладонь — коснёшься. Она даже ощущала жар его тела, согревавший кожу. Но всё изменилось слишком резко, никакой близости и полноты эмоций, от которых совсем недавно хотелось взлететь. Рико не стал дожидаться её ответа: стянул кроссовки, переступил через джинсы и трусы и только тогда бросил горько:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Что и требовалось доказать.

А потом пошёл к морю. Даниэлла по-прежнему молчала. Молча смотрела, как он входит, как вода уже плещется у его пояса, как он поднимает руки и ныряет. Тревога начала звенеть внутри крохотными колокольчиками, когда его голова показалась на поверхности. Мощными гребками он плыл к лунной дорожке, удаляясь от берега.