Чужая роза (СИ) - Росси Делия - Страница 67

«Не спи, Леся. До рассвета осталось всего ничего», — убеждала себя, но веки тяжелели, и я ничего не могла поделать. Откуда-то всплыло детское воспоминание. Ночь, зал железнодорожного вокзала, жужжание чужих разговоров, большой чемодан, оставленный бабой Катей с наказом не спускать с него глаз. И предательское желание положить голову на колени и уснуть. Но я сидела и упорно пялилась на потертую ручку, изо всех сил сражаясь со сном.

Тогда я все-таки отключилась. Еще бы. Тяжело десятилетнему ребенку не спать в два часа ночи. Но сейчас я не ребенок, так что выдержу.

— Укутайся полой плаща. Теплее будет, — посоветовал наемник.

Он достал кисет с табаком и принялся вдумчиво и неторопливо набивать трубку. А я понаблюдала немного за размеренными движениями крупных рук и последовала совету — подтянула край тяжелого плаща и укрылась им до самого подбородка.

***

Утро наступило внезапно. Похоже, я все-таки уснула, потому что, когда открыла глаза, вокруг было светло. Солнце еще скрывалось за горой, но его лучи успели раскрасить небо нежной розовой пастелью, обещая погожий денек. Я повела плечами, разминая затекшую спину, и остановила взгляд на наемнике.

— Не хотел будить, — предварил он мой вопрос.

Сальваторе выглядел бодрым и довольным жизнью, как будто и не провел ночь на твердой каменной постели. Он порылся в своем заплечном мешке и достал оттуда хлеб, баклажку с водой и завернутую в тряпицу головку сыра.

— Вот, поешь.

Наемник положил мне на колени большой ноздреватый ломоть и отрезал щедрый кусок сыра.

— Спасибо.

Ох, какой же вкусной показалась простая еда! Кажется, никогда ничего лучше не ела. Я старалась не жадничать, откусывала понемногу, но все равно «бутерброд» исчез слишком быстро.

— Держи.

Наемник протянул мне баклажку, и я, сделав несколько глотков, вернула ее обратно.

— Так, значит, герцог нанял тебя для моих поисков?

— Да, — односложно ответил Сальваторе и отправил в рот щедрый кусок хлеба.

— Хорошо, что ты меня нашел.

— Заставила ты всех поволноваться, — хмыкнул наемник. — Тебя и стража, и маги, и ньор герцог искали.

— Он сильно злился?

— Ньор герцог? — переспросил Сальваторе, не торопясь отвечать на мой вопрос. — Не то, чтобы злился. Беспокоился.

На суровом лице застыло странное выражение. Казалось, наемник и хотел что-то сказать, но не решался.

— Что? — поторопила я его.

— Доела? — проигнорировал мой вопрос Сальваторе. — Надо спускаться. Нам еще до границы добираться.

— И все-таки ты не сказал…

— Некогда бобы разводить, — оборвал меня наемник. — Пора.

Он быстро собрал мешок, закинул его на плечо и помог мне подняться.

А потом внимательно осмотрел, кивнул каким-то своим мыслям и шагнул на тропу.

Шли молча. Спуск был не таким сложным, как подъем, но требовал внимательности, поэтому приходилось смотреть под ноги. Солнце медленно выползало из-за склона горы и уже начинало припекать спину. Лето в Саритии мало отличалось от ветерийского. Та же жара, те же знойные, даже раскаленные дни и благоухающие сладким ароматом ареланий прохладные ночи.

Помню, когда только попала в этот мир, никак не могла привыкнуть к изнуряющей жаре. Хотелось спрятаться в холодный подвал и не высовывать нос на улицу. Впрочем, большинство местных жителей были со мной солидарны. После полудня они старались не выходить без дела на открытый воздух, проводя время в тени атриумов. А те, кто побогаче, использовали для охлаждения домов специальные магические кристаллы.

Вот как Абьери. В его дворце всегда держалась одна и та же комфортная температура.

При мысли о герцоге в памяти мелькнуло недавнее видение: сумрачное, призрачное лицо, теплая синева глаз, нежное прикосновение тьмы.

Как ему удалось вывести меня из разлома? И, главное, чего это стоило?

Я коснулась спрятанного за подкладкой лифа кольца. Крупный бриллиант отчетливо завибрировал, и даже через ткань я почувствовала, какой он горячий. Странно. Раньше такого не было.

— Давай руку, — обернулся ко мне Сальваторе, помогая перепрыгнуть через небольшую расщелину. — Осталось совсем немного. Сейчас обогнем Калон, дойдем до границы, а там нас уже будут ждать.

— Кто?

— Ньор герцог с ньором Форнезе.

— С Форнезе? Он что, тоже меня искал?

С чего бы это? Сам же меня из дворца выгнал, м-мм… нехороший человек.

— И он, и маги из гильдии, и зверь этот говорящий, — продолжил наемник.

— Бруно?

При воспоминании о мелком любителе толстушек на душе потеплело.

— Он самый, — усмехнулся Сальваторе, поддерживая меня под руку. — Забавный зверек. Так рвался тебя спасать. Кричал, что поднимет всех на уши, но найдет свою Лесю. Не знаю, при чем тут уши, но шуму он наделал много.

Я представила храброго нетопыря, раздающего направо и налево выражения моего мира, и улыбнулась.

Видимо, Бруно снискал симпатию наемника, потому что это была самая многословная речь из тех, что я от него слышала.

— Думаю, пока мы до Натора доберемся, они уже будут там.

— Разве успеют?

— Магам стоит только захотеть, — пожал плечами Сальваторе, и запыленная коричневая верта сморщилась под мышками.

Больше он ничего не добавил, только прибавил шаг.

Время шло, солнце пекло все сильнее, тропа уводила нас ниже, и я уже видела растущие у подножия горы оливковые деревья, когда небо неожиданно потемнело, грянул гром, и между двумя старыми кривыми стволами ударила яркая молния. Что за чудеса?

Я замерла, разглядывая искрящиеся всполохи, а молния продолжала гореть белым неоновым светом, с каждой минутой все больше разрастаясь вширь. А потом раздался еще один громовой удар, и из расколовшегося надвое пространства высыпали двое мужчин и что-то еще — мелкое, крылатое, запутавшееся в высокой траве. Бруно. Точно, Бруно! А мужчины — это же Абьери и Форнезе!

Не знаю, как я не свернула шею, кинувшись вниз по тропе и преодолев оставшиеся метры за считанные секунды.

— Алессия!

Меня подхватили знакомые руки, прижали к темному бархату верты, а я и плакала, и смеялась от счастья, что Абьери здесь, со мной — не какой-то призрак, а самый настоящий, из плоти и крови.

— Сандро…

Я обнимала герцога, забыв обо всех бедах, радуясь тому, что он рядом, что я снова чувствую тепло его губ и гулкие, уверенные удары сердца.

— Не пострадала?

Абьери рассматривал меня обеспокоенным взглядом, проводил руками по моим плечам, талии, бедрам, и все смотрел и смотрел в глаза, пытаясь убедиться, что со мной все в порядке. И я смотрела в ответ — пристально, жадно, не отрываясь. И понимала, что этот чужой еще недавно мужчина стал самым родным и близким. Тем, рядом с кем я чувствую себя живой. Тем, кому могу доверять. Тем, кто не предаст и не бросит.

— Сандро.

По моим щекам текли слезы, но это были слезы радости. Они вымывали из души все страхи и боль, приносили облегчение, дарили освобождение от пережитого ужаса.

— Алессия, сердце мое, — прошептал мне в губы Абьери, и мы забылись в горячем, сбивающем дыхание поцелуе.

Я не видела никого вокруг. Забыла о наемнике, о Форнезе, о Бруно. Сандро целовал меня, и в душе расцветала яркая огненная роза. Она горела, переливалась, раскрывалась все полнее, а потом вспыхнула и слилась с тьмой Абьери, сплавляя нас воедино.

— А меня даже не поцеловала! — раздался обиженный голос. — Тоже мне, подруга, называется! Я тут, понимаешь, жизнью ради нее рискую, а меня будто и не замечают!

— Бруно, я очень рада тебя видеть, — с трудом оторвавшись от Сандро, улыбнулась надувшемуся нетопырю.

— Рада она, — проворчал тот и собирался что-то добавить, но его перебил Форнезе.

— Надо уходить, пока нас не обнаружила саритийская стража, — негромко сказал маг. — Думаю, их ланты уже засекли возмущение силовых полей.

— Да, идем, — кивнул Алессандро, все еще не отрывая от меня взгляда. — Сальваторе, ты с нами? — повернувшись к наемнику, спросил он.