Чужая роза (СИ) - Росси Делия - Страница 32

— Смотри, какая ночь, — на лице слуги блеснула улыбка. — В самый раз для любви.

— Ты забыл, о чем я тебя предупреждала?

— Да брось, Алессия, не строй из себя недотрогу, — в голосе парня послышалась насмешка. — Можешь не прикидываться, Франческо рассказал, какая ты горячая, говорит, губы у тебя слаще меда, а грудь — как спелые яблоки.

Франческо? Это стражник, что ли? Вот гаденыш!

— Ну же, чарита, — не отставал Джунио. — Хватит ломаться, идем!

Он попытался меня обнять, но я оттолкнула его и увернулась.

— Еще раз тронешь, ни на кого больше не встанет, — отчеканила, глядя прямо в горящие черные глаза. — И Франческо передай, что если он еще раз откроет свой поганый рот, то сильно пожалеет.

В воздухе что-то затрещало. На стене мелькнула темная тень, а мою юбку подхватило неизвестно откуда взявшимся ветром.

Джунио побледнел и отшатнулся.

— Ведьма! — испуганно выдохнул он и перекрестился. — Не смей мне угрожать!

— Надеюсь, ты меня понял.

Я не повышала голос и говорила спокойно, но слуга побледнел еще больше, отчего смуглая кожа позеленела, отступил на пару шагов и кинулся прочь.

Надо же! Оказывается, быть ведьмой не так уж и плохо!

Я усмехнулась, заправила под косынку выбившиеся волосы, и пошла искать Мартину.

Глава 7

Следующая неделя пролетела так быстро, что я ее даже не заметила. В Альду словно какой-то дух вселился — она ни сама ни минуты не отдыхала, ни нам не давала. Я думала, что дворец герцога сияет чистотой? Похоже, я ошибалась. Слуги, возглавляемые неутомимой майрессой, мыли, чистили, выбивали, и снова мыли, скоблили, натирали. Полы, маглампы, канделябры, лестницы и комнаты — все сверкало, вычищенное до блеска, а майресса только недовольно хмурилась и находила слугам новую работу. «Вы четверо — в атриум. Расставьте рядом с фонтанами пальмы из оранжереи, — командовала Альда. — А вы двое бегите к Лучано за ароматическими кристаллами для гостевых комнат. Джунио, опять без дела шатаешься? Я тебя когда просила список гостей у ньора герцога взять?»

Дворец напоминал улей, в котором каждая пчела выполняла свою работу, и за всю неделю мне ни разу не удалось остаться в одиночестве, уже не говоря о том, чтобы пробраться в кабинет герцога и забрать камень. Просто невезение какое-то! Оставалось надеяться, что, когда съедутся гости, мне все-таки выпадет подходящий случай.

Самого герцога мы не видели. Он уехал в столицу, предупредив Альду, что вернется к приему. Знать бы еще, почему Абьери решил его устроить.

Мартина, с которой мы работали в паре, рассказывала мне, что хозяин в последнее время редко собирает представителей знатных семей своего герцогства. «Говорят, отец ньора часто устраивал кастра авиди, а сама традиция была заведена еще при прадеде нынешнего хозяина, — объяснила она. — И с тех пор так и повелось, что все вассалы ньора раз в год съезжаются во дворец. Раньше, говорят, и чаще бывало». Кастра авиди дословно переводилось, как длань семьи. Символ того, что под рукой герцога все живут мирно и благополучно, как под рукой любящего отца.

«Оно ведь не только во дворце праздник будет, в городе тоже гуляния объявят, да и нам ньора Альда двойную плату выдаст, как всегда при кастра авиди» — делилась со мной Мартина. Странное дело, хоть я и заняла ее должность, служанка не испытывала ко мне неприязни. Наоборот. Казалось, она была рада оказаться подальше от герцога. «Хозяин у нас, конечно, щедрый, — подтверждая мои мысли, вздохнула Мартина. — Только больно страшный. Как сквозь маску свою посмотрит, аж оторопь берет. Еще и пес. Такой злой, просто исчадие ада! Видела, какие у него глаза? Кажется, из них сам дьявол выглядывает, и рык звучит, будто из самой преисподней, — Мартина осенила себя крестом и добавила: — Уж так я обрадовалась, когда меня вниз перевели. Даже свечку святой Лючии поставила, услышала она мои молитвы».

Я тогда ничего не сказала, а сама подумала, что тяжело, наверное, живется герцогу в окружении всеобщего страха. Мне его даже жалко стало. И захотелось как-то исправить эту несправедливость, но я только усмехнулась своему глупому порыву. Нашла кого жалеть! Вряд ли Абьери нуждается в моем сочувствии. И вообще, вместо того, чтобы вздыхать о герцоге, нужно думать, как забрать кольцо. Может, не такая плохая идея этот званый ужин? В дом набьется много людей, неразбериха, суета, глядишь, и получится незаметно пробраться в кабинет и стащить камень. Надо только выждать подходящий момент. Пока все будут сидеть за столом, на второй этаж лучше не соваться, а вот когда гости начнут расходиться по комнатам, почему бы не пристроиться к одной из ньор, и не проскользнуть наверх? Вряд ли меня заметят.

Я расстилала скатерти на огромных столах, расставляла посуду, а сама не переставала продумывать детали кражи. Вернее, не кражи, а временной аренды, как я обозначила для себя использование портала. В душе поднималось нетерпеливое волнение. Если все получится, совсем скоро я смогу вернуться домой. А камень… Что ж, надеюсь, с ним ничего не случится. С собой-то я его все равно не заберу. Главное, чтобы гостей собралось побольше, тогда будет легче затеряться в толпе. Интересно, как много в герцогстве знатных семей?

Ответ на этот вопрос я получила очень скоро.

Судя по количеству прибывших карет, аристократов в Навере хватало. Я наблюдала за гостями, разглядывала богатую одежду мужчин и изысканные наряды женщин, сверкающие драгоценности и не менее сияющие лица, и невольно поддавалась всеобщему оживлению. А уж музыка, льющаяся из распахнутых дверей большого зала, проникала прямо в душу, звала за собой, будила прошлое. То самое прошлое, в котором я не раз занимала призовые места на юношеских соревнованиях по бальным танцам. Вернее, не я одна.

Поначалу, когда баба Катя отвела меня в студию, я долго упиралась и бойкотировала занятия. Мне больше нравилось возиться с инструментами в гараже дяди Миши, крутить гайки и менять колеса. Там я чувствовала себя нужной. Там мне было хорошо. Звон гаечных ключей, скрип домкрата, чистая ветошь в углу, лежащие на полках торцевые ключи, пассатижи, отвертки — привычный и знакомый до мелочей мир. Я упрямо сопротивлялась внезапному бабушкиному желанию сделать из меня девочку. «Посмотри, на кого ты похожа, — ворчала баба Катя. — Руки сбитые, солидолом воняешь, штаны на коленях протерлись. Настоящая пацанка! Что я твоему отцу скажу? Не девочка, а беспризорник какой-то. Ну ничего, Виктор Степанович вернет тебе человеческий облик, а Михаила я предупрежу, чтобы не дурил голову своими железками». Наверное, это был единственный раз, когда бабуля проявила интерес к моей судьбе. И я ей за это благодарна, хотя тогда, в тринадцать лет, готова была возненавидеть и расшитые блестками платья, и строгого Виктора Степановича, и партнера Диму — тоненького длинноволосого блондина с испуганными серыми глазами. Он напоминал мне олененка Бэмби, и из нас двоих походил на девчонку гораздо больше. Ох и натерпелся он от меня поначалу! Я смеялась над его романтичными кудрями, над манерой тянуть подбородок, над идеально ровной спиной. Разве таким должен быть мальчишка? Правда, потом мы с Митькой все-таки нашли общий язык, и когда папа сумел выбраться на пару дней к нам с бабой Катей, я впервые встретила его в платье и с красиво заплетенными волосами. Он даже расчувствовался. «Ты так похожа на маму, Леся»…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Алессия, ты долго стоять собираешься? — вырвал меня из воспоминаний строгий голос Альды. — Я тебе где велела быть?

— Уже иду, ньора Альда.

Я постаралась не думать об отце, но его постаревшее лицо и непривычно мягкий взгляд так и стояли перед глазами. Та наша встреча оказалась последней. Спустя два дня папа уехал в командировку и больше не вернулся. Очередная горячая точка. Очередной боевой вылет. И очередная медаль. Посмертно.

— Алессия, поторопись.

Майресса посмотрела в окно и нахмурила тонкие брови.