Док и его кот (СИ) - Башибузук Александр - Страница 49

Случившееся вчера, похоже, здорово прибавило Доку Вайту популярности в городе — со мной теперь почтительно раскланивались все прохожие подряд. Меня так и подмывало устроить парочку образцово-показательных казней, лишнего назойливого внимания я категорически не переношу, но во избежание сложностей — приходилось терпеть.

Сестра Каранфила всё так же проповедовала на том же самом месте и точно так же без какого-либо успеха.

Вчера, в перерыве между своим похождениями, я устроил её в ту же гостиницу, где проживал сам. Думал взять ей более приличный номер, но монахиня категорически отказалась и согласилась на обычную каморку. А из еды потребовала вообще только хлеб с водой.

В первую очередь, с монашкой я действовал из самых прозаических побуждений — мне нужна умная и сноровистая помощница и сербка на эту должность как нельзя кстати подходила. Впрочем, тот момент, что она почти соотечественница и знает русский язык, тоже сыграло немалую роль. Я, конечно, редкостная мизантропическая скотина — но определённых чувств не лишён. Уж не знаю, к счастью или несчастью.

— Сестра…

Монашка опять застенчиво улыбнулась.

— Здрав ли ты?

— Здрав… — невольно поморщившись, ответил я.

— Пивал, вчера? — догадалась сербка. — Надо рибля али мясена чорба много кушать и пивать ракия — здрав будешь сразу.

— Надо. Но потом. Идёмте сестра, я покажу, где вы будете помогать мне.

— Идём, — охотно согласилась Каранфила.

По пути не разговаривали, мне было не до разговоров, монахиня тоже молчала, то и дело украдкой косясь на меня. Мусичка воспринял сербку довольно прохладно — и даже пытался цапнуть её за руку, но сама монашка на кошачье хамство ничуть не обиделась.

— Мистер Вайт!!! — аптекарь Тиммерманс обрадованно выскочил из-за прилавка. — Я вас ждал, у меня появились кое-какие мысли…

Но увидев монахиню — Ганс застыл, как будто его паралич разбил.

— Знакомьтесь, герр Тиммерманс, — это сестра Каранфила… — я хлопнул немца по плечу, чтобы привести его в себя. — Она будет помогать мне с приёмом больных.

— Простите, очень приятно, очень приятно! — дойч наконец очнулся и исполнил почтительный поклон. — Я Ганс Тиммерманс, аптекарь!

— Сестра Каранфила… — пробасила монашка, а потом улыбнулась и добавила несколько слов на немецком языке.

Аптекарь, услышав родную речь, вообще чуть в экстазе не забился, и я снова был вынужден приводить его в себя.

— Эй, эй, на меня смотрите. Так что вы там удумали, герр Тиммерманс?

— Ах да! — немец смущённо заморгал и покраснел. — Я вот что думаю. Пока у вас нет своей клиники, можете вести приём у меня. Я съеду в чулан, а моя комната освободится — места хватит.

Немного подумав, я согласился — чем быстрей начну практику, тем лучше.

Дальше мы занялись обсуждением прожектов в фармакологии, а сестра Каранфила, критически обозрев аптеку, потребовал ведро воду и тряпку, после чего энергично принялась за уборку.

— Майн гот… — аптекарь судорожно сглотнул. — Какая женщина! А она… — он смутился. — Она монахиня? То есть, дала обет безбрачия? Если так, как же несправедливо…

— Нет такого обета, который нельзя нарушить… — досадливо буркнул я. — С обетами сами разбирайтесь, а мне недосуг. Так, на чём мы остановились? Ага… кора белой ивы — это источник…

Неожиданно звонко брякнуло стекло, на пол вместе с осколками бухнулся здоровенный булыжник.

Я выскочил на улицу, но успел увидеть только убегающих мальчишек.

— Грюне шайзе!!! — взвыл аптекарь, потрясая кулаками. — Опять эти свиньи! Майн гот! Где я достану стекла?

— Думаю, пора заняться вашим недругами… — я надел шляпу и принялся натягивать перчатки. — Где можно найти этих… как там…

— Тернер и Беркович, — охотно подсказал Тиммерманс. — Недалеко от офиса шерифа.

— Здесь всё недалеко от офиса шерифа. Точнее, герр Тиммерманс.

— Простите, герр Вайт! — аптекарь отбарабанил чёткий маршрут. — Только… они… как вы…

— Что они, как я?

— Не очень похожи на врачей… — выдавил из себя Ганс. — Сущие, гм, бандиты…

— Разберёмся. Мусий, ты со мной?

Сибиряк, алчно принюхиваясь, нарезал круги возле полки, на которой стояли пузырьки с лекарствами и на меня не обратил никакого внимания.

— Только не вздумайте давать ему валерианы! — предупредил я тевтонского аптекаря и вышел из аптеки.

По пути к недружественным лепилам заскочил к шерифу и как раз попал на церемонию освобождения инженера Гофмана и Ромео. Заслуженные узники совести на выходе из тюряжки сразу попали в надёжные женские руки. Немца встречала мисс Эльза Йодль, а потомственного дворецкого — мисс Пруденс Меллори. Перебросившись с ними парой слов, я вошёл в офис.

— О! Док! — шериф Эмерсон пребывал в отличном настроении. Закинув ноги на стол, он одновременно дымил сигарой, чистил револьвер, попивал кофе из огромной жестяной кружки, мурлыкал какую-то песенку и дирижировал себе шомполом.

— Шериф… — я прислушался и узнал мелодию, оказалось, Бак напевал ту самую песню из фильма «Человек с бульвара Капуцинов», что я вчера исполнял в салуне.

— Ну, хорошо же! — Эмерсон напел, немилосердно фальшивя. — Далека дорога твоя, далека-а-а, дика-а-а и, пустынна-а-а. Прямо про меня!

— Ага, — поддакнул я присаживаясь. — Я тебя чуть позже научу ещё одной песенке: о том, как сватался Джон.

— Учи сейчас! — потребовал законник и не отстал, пока я ему не напел песенку Роберта Бернса на мотив исполнения Жанны Бичевской.

А потом шериф долго ржал, утирая слезы.

— У-у-у! Это же надо же… Женись на ком хочешь сынок!!! У-у-уф…

Мне надоело изображать из себя благодарного слушателя.

— Шериф, тут такое дело. Эти два урода…

— О каких уродах речь? — Эмерсон мгновенно стал серьёзным.

— Тернер и Беркович выживают из города аптекаря Тиммерманса.

— А-а-а, знаю! И что?

— Приструни или я сам приструню, — с угрозой в голосе пообещал я.

— Делай… — шериф великодушно махнул рукой. — Всё равно они скверные докторишки. Только не убивать и не калечить. Только эти и сами могут ноги выдернуть.

— Смотри, ты это сам сказал, — я взялся за шляпу. — Кстати, как задница!

— Не прошло, но меньше болит! — радостно отрапортовал шериф. — Сегодня ещё раз батат себе в жопу засуну.

— И виски меньше жрите, шериф Эмерсон… — я вышел и прямым ходом направился к лепилам.

Доктора оборудовали себе пристанище в невзрачной хибаре, гордое название на аляповатой вывеске гласило — «Дипломированные врачи Тернер и Беркович — гарантировано вылечим всех!»

— Я вас сам вылечу, уроды… — пообещал я и саданул ногой в дверь.

— Чего надо? — на крыльцо мгновенно вылетел здоровенный верзила. — Кому тут ноги вылечить?

— Я те как стукну… — через пару секунд появился второй, держа в руках массивную кость с куском мяса на ней.

От обеих эскулапов ощутимо несло сивухой.

Я ошалело вытаращил на них глаза. Честно говоря, Тиммерманс оказался прав — лепилы напоминали собой кого угодно; портовых грузчиков, вышибал, братков из девяностых, но только не на врачей.

Первый был похож на гориллу: сутулый, весь бугрящийся мышцами, с длинными руками, а из расстёгнутой рубашки на груди выбивалась густая кучерявая шерсть. Да и рожа, с ярко выраженными надбровными дугами и тяжёлой челюстью, прямо намекала, что эскулап недалеко ушёл от наших далёких предков.

Второй выглядел немного благовидней, но, чёрт побери, всё равно смахивал своей циничной мордой со сломанным носом на типичного гопника.

Моя собственная физиономия на них не оказала должного впечатления, скорее всего из-за того, что грёбаные гиппократы уже хорошенько приняли на грудь.

— Пшёл вон… — рыкнул второй, смачно отрывая лошадиными зубами мясо от кости.

— Иди с богом… — первый благожелательно помахал ручкой.

— Кто из вас Тернер, а кто — Беркович? — быстро взяв себя в руки и подпустив в голос наглости, развязно поинтересовался я.

— А тебе какое дело? — гаркнул обезьяноподобный. — Ну я — Беркович, Джон Беркович, а он… — ручища показала на второго, — Джереми Тернер. Для тебя мистер Беркович и мистер Тернер, понял?