Сны Персефоны (СИ) - Белая Яся - Страница 24

Персефона — или здесь, на поверхности, Кора? — чувствовала себя сытой и удовлетворённой, а ещё — очень счастливой. Они вместе, она любима, так будет всегда.

— Давай верить друг другу всегда-всегда? — она обернулась к мужу и провела тонким пальчиком линию — от резкой скулы к волевому подбородку.

Он перехватил её руку, поднёс к губам, нежно поцеловал:

— Всегда. Клянусь Стиксом.

Она вздрогнула — это слишком много, о таком не просила, подобными клятвами не бросаются.

Уткнувшись ему в плечо, тихо проговорила:

— Ну зачем?

— Потому что я так хочу, — бескомпромиссно ответил он. — И потому что — если снова не поверю тебе, — он взял в ладони её прелестное личико и осыпал нежными, как порхание бабочек, поцелуями, — снова предам — пусть уж лучше меня поглотит Стикс. Потому что тогда я буду недостоин жить.

— Спасибо, — восхищённо проговорила она, жарко обнимая и приникая к нему.

— За что? — удивился он.

— За то, что так любишь…

— Не благодари за любовь, Весна. Никогда не благодари.

— Тогда — за сына, — густо покраснев, сказала она, пряча лицо у него на груди.

Он замер, крепко прижав к себе хрупкое тело жены, несколько раз глубоко вздохнул и всё-таки спросил:

— За кого? — голос дрожал от волнения.

— За сына, — уже увереннее сказала она, вскидывая взгляд: нежные щёки ещё покрывал яркий румянец, но в глазах — рождались миры, взрывались сверхновые, сияли звёзды.

Он сел, запустил пальцы в волосы и тихо засмеялся.

Она тоже поднялась и обняла со спины.

— Ты уверена?

— Да, — тихо произнесла она. — Я богиня Весны — чувствую зарождение жизни. Как твоё семя прорастает во мне.

Взяла его руку и прижала к своему ещё плоскому животу.

Несколько секунд он сидел, прикрыв глаза и явно наслаждаясь ощущениями. Затем спросил:

— Но как такое возможно?

— Помнишь, тот свиток, что подарили мне Тот и Сешат?

— Конечно, он ведь сделал тебя моей Богиней Подземной Весны.

— Вот, там было написано, что если твоя и моя суть изменятся — мы зародим жизнь.

— Но разве моя суть изменилась? — удивлённо спросил он.

— Да, ты ведь сам сказал: «Я не в себе».

— И этого оказалось достаточно?

— Видимо. А ещё — твоего желания меня отпустить, перечеркнув своё счастье.

Он осыпал поцелуями каждый пальчик её маленькой ладошки.

— Это я должен благодарить тебя, моя чудесная Весна. Моя великая Богиня, сумевшая зародить жизнь во тьме.

Его дыхание сбивалось, а в глубине чёрных глаз плескалось сумасшедшее счастье.

Она склонила голову ему на плечо и сказала:

— Идём домой, я устала.

— Нет, не сейчас, — мягко возразил он. — Ты вернёшься к матери — мир определённо обрадуется ранней весне.

— А ты? — она с волнением посмотрела на мужа: бросать его сейчас, когда только вытащила из бездны отчаяния.

— Я буду ждать, — взволновано прошептал он, пряма лицо в водопаде её душистых рыжих волос, — мою царицу, мою богиню. Ждать, чтобы устроить ей достойную встречу. Ведь она принесёт мне дар, коему нет равных.

— Хорошо, мой господин, — покорно согласилась она, правда, всё-таки добавила в голос немного игривости и кокетства, из-за чего «господин» у неё вышло совсем не почтительно.

— Кроме того, — немного печально проговорил он, — мне нужно, чтобы кто-то, кому я безгранично доверяю, в ближайшее время приглядывал за Гермесом и Афродитой.

— Просишь меня шпионить?

— Самую малость, — показал он пальцами. Потом притянул к себе и шепнул на ухо: — Возможно, ты столкнёшься с дикими предположениями на наш с тобой счёт. Ничего не отрицай.

— Ты о чём? — она округлила глаза.

— Поймёшь. А теперь нам пора.

Она порывисто и нежно обняла его, а он подхватил её на руки и понёс до границы, за которой начинался её мир и куда ему было нельзя…

Они долго и самозабвенно целовались, не в силах отпустить друг друга.

Он оторвался первый и почти строго сказал, ласково отталкивая её:

— Уходи скорее, а то никуда не отпущу.

Ей хотелось сказать: так не отпускай, но она подчинилась и, проговорив одними губами:

— Я скоро, — отправилась к зеленеющему лугу, где уже ждала удивлённая мать.

… Когда в этот раз Кора посмотрела в глаза Деметре, то поняла: её нынешние крики действительно услышали и на Олимпе. Услышали и сделали определённые выводы.

Мать взяла её за руку, взволновано заглянула в глаза и прошептала каким-то благоговейным шёпотом:

— Ты всё-таки познала его!

— Кого? — поразилась Кора — своего мужа она познала уже несколько веков назад.

— Как же! — Деметра взяла её под руку, развернула к дому, видимо, чтобы разговор вышел более доверительный. — Разве не ты недавно заходилась в крике под Громовержцем?

Кора даже закашлялась:

— Откуда такие сведения?

Деметра посмотрела на неё лукаво.

— Дочка, — проворковала она, — я не первый век на свете живу, и знаю, что так яростно, мощно и беспощадно брать может только один бог…

Кора залилась краской: она никогда не обсуждала с матерью свою личную жизнь, а особенно — постель. Сейчас ей очень хотелось возразить, рассказать кой-какие интимные подробности — они обе уже взрослые женщины, матери, можно и поговорить откровенно — но вспомнила просьбу мужа и просто промолчала.

Зато на следующий день, когда мать, нарядив её словно невесту, привела на олимпийский пир, все взгляды обратились в сторону Коры с неким «пониманием». Тут уже хотелось орать на них и топать ногами. Но она впилась тонкими пальцами в заздравный кубок и с достоинством выдержала ненавидящий взгляд Геры.

Когда пьяных вокруг становилось всё больше, а шутки приобретали совсем уж сальный и отвратительный характер, Зевс подал Коре знак следовать за ним.

Пропустил в небольшую комнатку, вошёл следом и закрыл дверь.

Пока он проделывал все эти манипуляции, Кора рассматривала Верховного Владыку — так близко она ещё никогда его не видела — и думала о том, насколько же они не похожи с братом: Аид резкий, весь будто состоящий из углов, Зевс — мощный, сияющий, яркий. Взгляд открытый и повелевающий, такому хочется подчиниться. Но не её. У неё есть кому подчиняться и есть кому ею повелевать. Владыка у женщины может быть только один. Пол-Олимпа могло бы с ней поспорить, но Кора всё равно осталась бы при своём мнении.

Поэтому она сейчас гордо вскинула голову и приготовилась держать оборону.

Зевс посмотрел на неё и довольно хмыкнул:

— А ты всячески достойна его. Я не ошибся, когда сказал брату, что нашёл ему подходящую невесту.

Этот комплимент из уст верховного Владыки, как ни странно, оказался очень приятен: Кора искренне поблагодарила Громовержца — и за себя, и за мужа.

— А насчёт того, что болтают — не переживай. Во-первых, ты не в моём вкусе, это Аид у нас всегда любил статуэточки, эстет, — хмыкнул Зевс, — я предпочитаю, чтобы в женщине было за что подержаться. Во-вторых, я никогда не стану на пути старшего брата — я слишком ценю и уважаю его, чтобы там тебе о наших отношениях не рассказывали. И прекрасно знаю, что он с тебя пылинки сдувает. Но… сейчас нам нужно, чтобы некоторые из олимпийцев думали, будто Аид настолько слаб, что за женой своей уследить не может. Здесь, — он повёл рукой куда-то за пределы комнаты, — назревает нечто нехорошее, заговор.

Она вздрогнула:

— Разве кто-то настолько глуп, что может посягнуть на твой трон, великий Владыка?

Зевс развёл руками:

— Власть всегда вызывает зависть. А значит, и посягать всегда будут. Поэтому, пусть думают, будто мы с Аидом — воюем. Тогда решат, что и я слаб. И у меня нет союзников.