Переплести судьбу (СИ) - Гусина Дарья - Страница 17

— И что, решились бы ему помешать?

— Разумеется, у меня есть все полномочия.

— Полномочия осудить меня и сжечь за лесное колдовство? — с вызовом бросила я.

— Упаси Свет, Ваше Высочество, — маг поморщился. — Никто не собирается вас сжигать. У меня другие инструкции. Удивлены? Вы ведь упомянуты в пророчестве пифии из Дэлмора, сделанном пятнадцать лет назад. За вами давно наблюдают. Совет, Домин, его супруга. Тион лично побывал в Дэлморе и запросил предсказание, он неравнодушен к таким вещам, ведь он сам когда-то стал объектом пророчества.

— Император?

— Он предпочитает называть себя Домином. Но еще больший интерес вы вызываете у его супруги, особенно после того, как ваша сводная сестра оказалась пустышкой. Я не совсем понимаю мотивы эрры Оланны, но в последнее время императрица очень благоволит магам Совета и сама немного изучает чистое волшебство. В случае успешной инициации в день вашего восемнадцатилетия вас должны были пригласить ко двору. Однако смерть Филеаса имела огромный резонанс в магических кругах. Он всегда был одиозной фигурой: служил при дворе, сделал грандиозную карьеру, ушел в неизвестность, наплевав на славу, много лет изучал Жезл Повелителя Баллариэля… да, тот самый, что чуть меня не… — Инквизитор поморщился. — Филеас ведь около десятка покушений пережил, сделал прорыв в области магической защиты… а потом восемнадцатилетняя девчонка убила его одним прикосновением… тем самым Жезлом. Теперь и я ваш должник. Да, да, эрра, магия Леса пыталась замутить мое сознание, но я все слышал. Этот альв… мальчишка… не иначе как потомок Баллариэля, раз Жезл ему так легко подчинился. А девчонка — дочь Тиля Дэлморского, полукровка, то-то мне показалось знакомым ее лицо.

Я еще больше сжалась в кресле. На костре как ведьму, возможно, и не сожгут, но сам факт побега и участие в нем всяких неблагонадежных элементов…

— Я все слышал и почти все видел, — меж тем задумчиво повторил Инквизитор. — Вы спасли меня от смерти. А королевство Коэд от неминуемого разрыва отношений с Повелителем Аманиэлем, что произошло бы в случае моей смерти и усложнило жизнь замка и всех земель. Сам я официально претензии предъявлять не буду, не дурак. Пошлю личную ноту Повелителю, потребую извинений и… незначительного откупа. Глупый мальчишка… как там его… Таннириэль… чуть не устроил скандал, уверен, Аманиэль сам его накажет, — эр Абеней рассуждал вслух, словно забыв о моем присутствии. — Брун — идиот, глупый, косный, зацикленный на старине и родовых традициях. Столько лет ходить по краю, провоцировать лесной народ, постоянно вовлекаться в какие-то дрязги. Теперь понятно, что он ушибленный на голову — он всю жизнь прожил с проклятием фей и хранил свой секрет… Как будто сейчас кого-то особо беспокоит смешанная кровь, — Инквизитор хмыкнул. — Ходят слухи, Тион сам полукровка.

— Вы так легко простите Танни, хотя он вас чуть не…? — не выдержала я.

— Кто сказал, что прощу? — хмыкнул эр Абеней. — Попрошу старину Аманиэля выпороть нахала. Применить Жезл против официального лица… — Инквизитор покачал головой. — И Гутиэль… как вышло, что она устроилась на службу в замок? Где у Филеаса были глаза?

— Она… она… — я в двух словах рассказала эру Абенею о целях Гуты и подлости Филеаса.

— Плохо, — нахмурился Инквизитор. — Подло, если девчонка не врет. Тиль Дэлморский был известным человеком и не заслуживал такой участи. Жаль, я не знал подробностей. На суде над ним я был лишь одним из консультантов по артефактам. Но в этом тоже вина короля Бруна, он позволял Филеасу делать все, что вздумается. Домин Тион изо всех сил пытается наладить с альвами, сидами и другими народами Леса хорошие отношения, а эти потомки Первых Рыцарей Света закостенели и творят на своих землях всякое непотребство. А вы, Ваше Высочество?

— Что? — встрепенулась я.

— Между нами связующая Нить спасения, — объяснил эр Абеней. — Я ваш должник. Если не верну долг, рискую своей магией, однако…

— Вы меня оправдаете? — с надеждой спросила я.

— Если вы все расскажете, — твердо ответил эр Абеней. — Сами. Мне. Вдруг я что-то не знаю. Только зная все подробности, я смогу завершить разбирательство к вашему и моему взаимному удовлетворению.

— Всё? — я тяжело вздохнула. — Всё не могу.

— Ваши тайны так велики? — в глазах мага мелькнуло удивление. — Ведь это же просто, Ваше Высочество, не так ли? В пять лет вы пошли в лес, но Повелитель Аманиэль почему-то принял вас как гостью и вернул в замок. Я даже готов высказать предположение: Высокородный альв знал о пророчестве пифии. С Жезлом… тут я, право, затрудняюсь. Остаточная магия? Глупости! Что-то сильное и мощное, что пробило ауру Филеаса. Аманиэль послал вам на подмогу Таннириэля и Гутиэль. А все разговоры о вашей, простите… блаженности — всего лишь происки вашего отчима, которого волнуют… хм… вовсе не ваши магические достижения, а прочие… достоинства. Поправьте, если я ошибаюсь.

— Ну… примерно, — я шмыгнула носом. — Однако есть некоторые… нюансы.

— Именно они меня и беспокоят. Нам с вами нужно найти компромисс. То, что устроит Совет, императрицу, Домина и… вас. Подробности, эрра.

Инквизитор ждал. Я молчала.

— Хорошо, — со вздохом произнес эр Абеней.

Он вынул из каких-то складок рясы тонкий кинжал и сделал надрез на ладони, протянув руку к огню и позволив крови капать в пламя.

— Я Абеней Ротиорский, сын Гаанда Толомея, приношу клятву на крови. Сим я обещаю хранить тайну принцессы Илэль Гефеестской и Коэдской и если и употреблю полученные от нее сведения, то только ей во благо.

Огонь вспыхнул ярко-розовым. Клятва была принята. Принцесса Илэль во мне, с ее пониманием магии этого мира, была вполне удовлетворена, и мне хватило ее убежденности в правильности обряда.

— Ну… — я пожала плечами, — тогда слушайте.

… Мой рассказ ввел Инквизитора в ступор. Он даже потерял свое хладнокровие, словно маску, прилипшую к лицу. Даже в момент смертельной опасности на его не слишком красивой физиономии не было такого растерянного выражения.

— Принцесса… то есть… — пробормотал он.

— Можете звать меня Илэль. Наши имена немного похожи.

— Эрра… Илэль. Я сожалею, что… дал клятву на крови… — выдохнул наконец эр Абеней с непритворной грустью на лице. — Теперь я никому не могу рассказать! Но ваша… природа этого явления столь уникальна, что ее нужно изучать! — маг прижал руки к груди.

— Не вздумайте сделать меня подопытным кроликом, — нахмурилась я.

— Вы не можете мне отказать! — запротестовал Абеней. — Поймите, это имеет огромное значение для развития магии! А если это не единичный случай? А если есть и другие? С вами-то все хорошо сложилось, а что если другим повезло меньше?

— Вы давите на меня, пользуясь моим обостренным чувством ответственности! — запротестовала я.

— Возможно, — глаза эра Абенея азартно блеснули.

— Вы ведь и для себя хотите выгоду извлечь!

— Не скрою. Но вы же помните о моей клятве: ничего, что может вам навредить.

— А суд?

— Да забудьте вы об этом! — Инквизитор всплеснул руками. — Потяну завтра время, сведу все к ошибке Филеаса, мол, он неправильно обращался с сильным артефактом!

Я с облегчением кивнула. Нарушение правил эксплуатации опасных объектов — отличная отмазка.

— Схожу на Скалу и выскажу свои претензии Повелителю, пусть возвращает Жезл. Бруна застращаю, он боится огласки своего происхождения. Гобелен, кстати, еще у меня. Мы продолжим нашу беседу. Сейчас отдыхайте, а я… я в библиотеку, — пробормотал Абеней, сверкая глазами. — Нужно прочитать все, что есть там о переселении душ. И еще, эрра Илэль, вам не место в замке Коэд. Но и в замке Тиона тоже.

… Следующее заседание суда началось с проникновенной речи Инквизитора… над жезлом-подделкой. Филеас был назван в ней замечательным профессионалом, величайшей души человеком и борцом за чистоту магии, случайно переоценившим свои силы.