Горелый магистр (СИ) - Земляной Андрей Борисович - Страница 4

Так работали практически все тяжёлые, опасные и вредные производства, освобождая людей для более приятных занятий.

Правда отчего-то людей в Европе стало сильно меньше, но когда вокруг «Новый Золотой Век», о таких глупостях не хочется задумываться. Ибо получить на лоб клеймо в виде лежащей на боку восьмёрки было проще простого.

Глава 2

Александр, которому было всего пятнадцать лет, учился средне, хотя уроки особо не прогуливал, занимался в авиамодельном кружке и секции бокса, которыми в это время не занимался только ленивый и тупой. Драки среди мальчишек были обычным делом и за это даже не сильно ругали. А занятая до предела в школе, бабушка следила за внуком вполглаза, и даже вот как сейчас, если он задерживался незнамо где, не сильно переживала.

Судя по прохожим на улице, уже было около семи — восьми вечера, и кое-как приведя себя в порядок Александр отправился домой.

Жили они с бабушкой на улице Девятьсот Пятого года, где находился старый доходный дом, переделанный в жильё для партийных работников[1]. От тех, старых партийных кадров уже почти никого не осталось. Кто-то сложил голову в кровавых партийных схватках тридцатых, кто-то погиб в войну, но их никто не трогал, сооружая для действующей номенклатуры новые заповедники коммунизма, выселяя только тех, кто был арестован и не реабилитирован.

Широкие лестницы ещё сохранили былой блеск, в виде дубовых перил, и латунных колец для ковровой дорожки. Он открыл старую много раз чиненую дверь своим ключом, и тихо просочился в ванную, где уже при свете электрической лампочки ещё раз внимательно осмотрел себя.

Нормальный пацан для своего возраста. Высокий, белокурый, лицо скуластое, худое, на левой стороне огромный кровоподтёк, и рассечена бровь, причём довольно глубоко.

«Кастетом похоже ударили». — Александр, снял коричневую чуть линялую курточку, и внимательно осмотрел, но она к счастью была цела. Что нельзя было сказать о штанах. Внизу на правой штанине был длинный разрез, или скорее разрыв от колена до самого низа.

Насколько подсказывала память Александра, в это время бабушка сидела, проверяя тетради, и отвлечь её можно было только чем-то серьёзным, поэтому он совершенно спокойно, прошёл по коридору, вышел в зал, и открыл ящик в буфете где хранились швейные принадлежности.

— Ты сегодня рано.

— Да, баб. Пораньше разошлись. — Александр нашёл моток ниток, иголку, и пряча лицо выскользнул в свою комнату.

Они жили в большой трёхкомнатной квартире с кладовкой и большой кухней, по сути столовой. Жильё осталось бабушке от мужа — второго секретаря обкома партии, сгинувшего в лагерях. Но поскольку его после смерти реабилитировали, и даже стали выплачивать какую-то пенсию, квартиру отбирать не стали, и Заря Фаттыховна так и жила в совершенно роскошных условиях. Поэтому, и у неё, и у внука были свои комнаты, а ещё зал, где очень изредка принимали гостей.

Аккуратно зашив штаны, он посидел, подумал, и стал ревизовать гардероб, поскольку это старый хозяин тела относился наплевательски к внешнему облику, а вот Путник, наоборот, всегда хорошо одевался, и знал толк в одежде. И тут ему сразу было понятно, что ловить нечего. Вся одежда была хоть и крепкой, но не новой, линялой и выглядела так, словно была снята с пугала. Но такое было характерно для мужской одежды тех времён. Как-то прилично одевались лишь модные городские дамы, мужчины — щёголи, партийные и государственные работники высоких рангов, и военные, а у всех остальных в лучшем случае был один комплект одежды «на выход», а остальное выглядело довольно скромно.

И это было не удивительно так, как только что отгремела страшная война, почти уничтожившая народное хозяйство СССР, и первым делом восстанавливали именно оборону. Так называемую «группу А» — тяжёлую промышленность. А вся лёгкая промышленность — «группа Б» шла остаточным принципом.

Но и тут были свои нюансы. Огромное количество кооперативов занималось пошивом одежды, дамского белья, делали велосипеды и даже собирали телевизоры. Так что вопрос имел решение, хотя и требовал денег.

Александр вернулся в туалет, где была огромная ванна, роскошное, высокое зеркало, с полочкой, явно оставшееся от старых времён, и вгляделся в своё отражение.

Правильное скуластое лицо, не очень аккуратно подстриженные русые волосы, ярко-зелёные глаза, прямой нос, твёрдый подбородок и нехороший разрыв на левой стороне лица.

В той, второй жизни, у него была отличная регенерация. Руку конечно отрастить не смог бы, но даже глубокие царапины заживали просто на глазах, а пулевое ранение ноги, затянулось в течении трёх часов.

Здесь всё было похуже, но кровоподтёк уже стал просто синяком, а рассеченная бровь схватилась плотной корочкой.

— Н-да. Не жених. Совсем не жених. — Вздохнул, и вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь.

Они с бабушкой жили на третьем этаже, а на пятом, точно над ними жил чудаковатый старик, Моисей Соломонович, Кацман, уже десять лет возглавлявший управление лёгкой промышленности горкома партии. И у него был брат, Ицхак, державший довольно крупный кооператив по пошиву одежды. Но если Моисея Соломоновича Александр хоть немного, но знал, то подходов к его брату не имел совершенно. Расчёт у Александра был не только на культурный шок, который он собирался вызвать у пожилой еврейской четы, но и на их скрытую религиозность. Он еще не встречал ни одного чистокровного еврея, который бы не верил в бога, пусть и в тайне, от самого себя. А от бога до мистики один шаг, и Александр был преисполнен решимости помочь Кацманам этот шаг сделать.

Звонок у Кацманов был механический, немецкий, с барашком который надо было крутить пальцами. Резкий и звонкий, способный поднять даже труп, и ещё не стихло эхо механической трели, как послышался шорох тапочек.

— Иду, иду. — Роза Леонидовна, не спрашивая открыла дверь, и чуть удивившись соседскому мальчишке, качнула головой. — Проходи, Сашенька.

— Добрый вечер Роза Леонидовна. — Александр коротко поклонился. — Я с небольшим делом к Моисею Соломоновичу. Могу я украсть у него буквально десять минут, ко всеобщей выгоде?

Если бы сфинкс заговорил, Роза Леонидовна не была бы так ошарашена. Она прекрасно знала внука Заремы. Мальчишка был насквозь обыкновенным пацаном, которых в городе несть числа. Но сейчас она видела пред собой, пусть помятого, и дурно одетого, но прекрасно воспитанного юношу, которого можно было посадить за стол даже на свадьбе у Ребе.

И поэтому она несмотря на широко раскрытые глаза и чуть вставшие дыбом волосы, лишь кивнула, и провела рукой по лбу.

— Проходите Александр.

— А Сашка! — Моисей, который пришёл с работы и уже успел поужинать, курил на балконе, держа дверь в дом приоткрытой. — Как дела в школе? Вижу опять подрался? Надеюсь битва была тобой выиграна?