Амброзия (СИ) - Билык Диана - Страница 40

– Похоже, им было несладко, – Лина откинулась на его плечо. – Я видела жуткий сон.

– Знаю, – поцеловав ее пальцы, шепнул Кирилл. – Дня два назад думал, что ты уходишь от меня. Руки и ноги были холоднее льда, дыхание не прослушивалось, а пульс… И я, – он опустил смущенный взгляд, – молился, чтобы ты вернулась.

– Акониту?

– Нет, – ответил быстро и, согрев дыханием ее ладони, приложил их к своим горячим щекам. – Лина, не бросай меня больше.

– А как же любимая, что ждет дома?

Кирилл задумался на миг, будто неосознанно кивнул, но потом спохватился:

– Давай не будем говорить о том, что осталось за Барьером? Если мы и вернемся назад – это уже будем другие «мы».

– Темная несла такой бред во сне, я чуть с ума не сошла. Она сказала, что мы все под контролем компьютерного бога, что наш вирус – не природный вирус, а…

Кирилл неожиданно вздрогнул и немного отстранился.

– Не бери в голову. Это слабость вызвала у тебя галлюцинации и плохие сны.

– Но там было так реально. Так тихо и пусто. Будто я внутри колоссальной системы. Внутри… Как в Матрице.

– Тише, – Кирилл запечатал слова рукой. – Не трать силы, тебе нужно на ноги встать, чтобы мы могли добраться до Астровой равнины.

– Помнится, ты не очень хотел туда идти.

– Да разве с тобой поспоришь?

Лина прижалась к нему, чувствуя, как холод проникает под кожу и сковывает мышцы.

– Мне кажется, что за нами наблюдают.

– Глупости, – Кирилл встал, прислушался к тишине и подал Ангелине руку. – Пойдем, – и откинул темную перегородку. – Там есть чем согреться.

На удивление Лина встала на ноги и сама дошла до кровати. Кирилл помог лечь, плотно укрыл ее и собрался уходить, но она перехватила его руку.

– Я хочу, чтобы ты был рядом.

– Нельзя. Я слишком изголодался, могу не выдержать, – он поджал губы и стиснул кулаки.

– Я верю тебе.

– Не стоит, – огрызнулся и быстро ушел, оставив ее за пологом в кромешной тьме.

Глава 42. Избавление

Оставалось дожить до утра. Песок, что сыпался на голову и хрустел на зубах, мерцал в воздухе золотыми бликами. Свет фонаря вылавливал эти крупинки и приукрашал их мерцающим ореолом.

Кирилл лег на кушетку. Из-за того, что ноги не помещались, пришлось согнуть колени. Запрокинув руки за голову, он пытался расслабиться и забыться сном.

– Я хочу, – темная ткань приоткрылась, и свет перебрался на худое лицо Лины, очертив губы и впалые щеки. – Будь рядом. Мне страшно.

– Я рядом, – Кирилл улыбнулся. – Иди отдыхай спокойно. Тебе нужно силы восстановить.

– Но я выспалась. На несколько недель вперед, – она шагнула ближе и заломила кисти. – Прошу тебя, не упирайся. Позволь верить тебе до конца. Я не хочу тратить, возможно, последние минуты своей жизни на страх.

Он приподнялся и уставился в черный пол, будто покрытый смолью.

– Я не смогу, Лин, – покачал головой и тяжело выдохнул. – Меня от твоего запаха ломает, а ты просишь лечь рядом. Иди, не упирайся. Не нужно ко мне прикасаться.

Она все равно подошла ближе. Глупая. Несносная. Желанная.

– Я же знаю, что нам обоим станет легче.

– Нет, – ответил жестко Кирилл и, встав, перенес ее за ширму. – И не смей выходить!

– А если посмею?

Он наклонил голову и прищурился. Девушка не казалась уже слабой и беззащитной. Лина улыбалась, глаза горели, а на щеках появился румянец. Что за глупости она творит? После того, как Кирилл чуть не убил ее, бездумно снова идет в его объятия? Неужто не соображает?

– Не посмеешь, – злобно выдавил и вернулся на кушетку. Лег и закрыл глаза.

Ангелина молчала и не двигалась. Только слышно было, как хрустит старая ткань под ее худенькими пальцами. И грохот над головой затих, будто оборотень прислушивался к тишине.

– Или ты идешь со мной, или я буду на полу лежать…

– Не шантажируй, – Кирилл не открывал глаз, но слышал, как она опускается.

– Это не шантаж. Я просто хочу взять желанное. Мне это тоже нужно, как и тебе.

– Ты умрешь, если я снова не удержу контроль.

– Не умру, а просто освобожу место той, что сидит внутри. Мне все равно от нее не избавиться, – голос приглушился.

Власов поднял голову и увидел, что Лина спрятала лицо в ладонях. Девушка резко вдохнула и выпалила:

– Все это нереально, Кирилл. Мы будто в какой-то игре на выживание. В жизни так не бывает.

– Не мели ерунды.

– Стой, выслушай до конца, – она растопырила пальцы и выставила руку вперед, словно отталкивалась от невидимой преграды. – Темная говорила, что наше раздвоение – это программа Аконита по заселению в реальный мир нужных ему компьютерных личностей. Мы называем их вирусами.

Кирилл только фыркнул, но Лина не обратила внимания и дальше говорила:

– Ты же победил своего монстра? Как ты это сделал? И почему не перешел, как Наум?

Кирилл дернулся. Знать правду ей необязательно, и так слишком близко она подобралась.

– Не забивай себе голову, – проговорил и снова прикрыл глаза.

Лина долго молчала, а затем прямо над головой заговорила:

– Ты что-то знаешь. И об эликсире, и об этом месте, и о той, кто внутри меня сидит. Ты ведь знаешь ее? Я права? – девушка наклонилась и, злобно поджав губы, опустила вдоль тела побелевшие кулаки. – Права, – сказала разочарованно и отвернулась. Пошарила взглядом по коморке и схватила нож, что лежал на уступке.

– Мое тело может регенерировать. Быстро и незаметно, – она провела лезвием по пальцам и показала Кириллу тонкую кровавую полоску, что на глазах превратилась в красную пыль. – Даже ожоги на руках прошли. Заметил?

– К чему ты клонишь? – вскинул голову и стиснул челюсть.

– К тому, что в моем теле можно скрыть…

Он не успел дернуться, как Лина поддела кожу и рассекла руку от кисти до локтя. Кончик ножа проник в кровавую щель и цокнул в тишине о тонкую пластину.

– Чип, – договорила девушка и осеклась. Нож рухнул к ее ногам, а в пальцах осталась зажата ее Темная половина. Она сама от нее избавилась, но не знала, что теперь путь в город навсегда отрезан.

– Ты знал, – Лина говорила тихо и разочаровано. – Знал, что она меня мучает, на что подбивает и как путает мысли, и ничего мне не сказал.

– Я не мог, – потянул ее к кушетке, оторвал кусок своей футболки и крепко перемотал окровавленную руку. Лина запрокинула голову и стеклянным взглядом стала изучать глиняный потолок с металлическими островками. Фонарь потускнел, задрожал и потух. Заряд кончился.

– Не мог… – прошептала и затихла. – Она чуть не… – голос врезался в уши колючками. Едкими, яростными, болезненными.

Кирилл обнял ее порывисто и почти закричал:

– Я боролся за тебя! Поверь, и сделал бы это снова, если бы пришлось.

Лина оттолкнулась.

– Ты боролся за себя. Ждешь, что я восстановлю силы и напою тебя.

– Неправда, – стало обидно, ведь звучало грубо, но Лина была права – без нее он не выживет, как и она без него. Оттянул от себя жаркое тело и силой затащил в комнату, натыкаясь в темноте на углы. – Если ты мне так нужна была только для этого, почему же я не воспользовался?

Лина молчала, а он выливал душу:

– Почему сидел около тебя, поил, умывал, переодевал всю неделю? Я мог просто уйти, бросить тебя здесь подыхать, но не сделал этого!

Отошел к стене, нащупывая руками опору. Мрак затмевал душу и не проникал в глаза. Хоть как не хлопай ресницами – не видать даже силуэтов.

– Правильно, не сделал, всеми силами боролся за мою жизнь, чтобы потом снова выпить!

– Дура! Какая же ты дура, Лина! Так сложно поверить, что я люблю тебя? Так сложно это увидеть и почувствовать?

Укусил руку. Зачем сказал? Глупо-глупо-глупо… Не нужны ему эти привязанности, не нужны обязательства. И она не поверит.

Лина была где-то перед ним, но не издавала и звука. Не шевелилась и, казалось, не дышала.

– Я мог позволить Темной прорваться и точно также напиться, – сказал едва слышным шепотом, – но мне ты нужна.