Династия проклятых (СИ) - Пульс Юлия Александровна - Страница 20

Я медленно отошел от постели, и Астрид приподнялась на локтях. Посмотрела на меня со страхом в глазах.

— Простите, Астрид! Умоляю! Простите меня за слабость!

Не дожидаясь ответа, я поспешил к выходу. Выскочил из ее покоев, будто ошпаренный и пошел по коридору быстрым шагом, стараясь восстановить сбитое дыхание.

ГЛАВА 13 Покои королевы Хаамы

Восседая в удобном кресле напротив зеркала, Хаама внимательно рассматривала в отражении одну из своих лучших фрейлин, которая старательно корпела над прической королевы, укладывая каждый черный локон в замысловатый цветок. Гости прибывали, и Хаама хотела встретить их официально в тронном зале дворца. Объявить о начале торжества и уведомить о времени самой церемонии. Не поскупилась на организацию праздника, который должен перещеголять помпезностью даже ее свадьбу с королем. Она любила своего единственного сына и знала, что поступила правильно. Верила, что Хакон будет счастлив в браке с прелестной Астрид. Девушка понравилась ей настолько, что королева ничуть не усомнилась в своем выборе. Красивая и волевая, умная и в меру сдержанная. Идеальная партия для вспыльчивого принца. Хаама внимательно наблюдала за поведением Астрид на балу, за взглядами, которые ловила ее персона. Королеве понравилось, что невеста сына не стала жаловаться ей на поведение Хакона, хотя он проявил верх неуважения и откровенно пренебрегал избранницей. Правительница увидела в девушке стальной стержень и характер. Астрид напомнила ей себя в юном возрасте. Когда-то королева верила в то, что любовь в браке во благо рода возможна. Ах! Что она только не делала, чтобы заслужить внимание мужа. Прошла столько испытаний, что даже вспоминать было больно, но добилась цели! Закрывала глаза на разврат, что творился у нее под носом, уничтожала соперниц тихо и умело. И настал тот день, когда король принял ее любовь и полюбил в ответ. Она была верна ему до самого конца и искренне оплакивала его кончину. Тулан утешал тогда Хааму, стал ее другом, советником, а совсем недавно фаворитом. За долгие годы не самой лучшей жизни она, наконец, обрела счастье в его лице. Вот и Астрид предстоит пройти немало испытаний на пути к сердцу принца. Придется смириться с его увлечениями на стороне. Она была уверена, что Тори не последняя и в его постели побывает еще много знатных особ, но зато бастардов в ее семье уж точно не будет! Никто из земных не сумеет зачать от Хакона. На это способна лишь Астрид. И это стоило того, чтобы защитить девушку в самое трудное для нее время.

Еще минуту назад правительница прогнала из покоев всех своих помощников, чтобы остаться с Тори наедине. Хаама уже знала о подробностях их отношений и о планах сына насчет фрейлины. Пармис во всех красках доложил о происходящем за стенами королевских покоев. Она в который раз убедилась, что не зря выделяет огромные средства на тайную канцелярию дворца и полностью доверяла герцогу. Тулан не прогадал, когда предложил на эту должность племянника. Пусть довольно юного, но зато смышленого и ответственного. За короткое время он преобразил работу разведки до неузнаваемости и полностью взял все в свои руки. Подчиненные его боялись. Особенно после того случая, когда один из разведчиков затеял подсидеть Пармиса. Пришел к королеве с тайным докладом о том, что герцог скрывает от Хаамы важные сведения и сжигает их в своем кабинете. Тогда правительница перевернула весь отдел в поисках доказательства неверности, но ничего не нашла. Под пытками разведчик сознался, что из собственной выгоды опорочил Пармиса. Герцог настоял на прилюдной казни и выбрал один из самых жестоких способов лишения жизни. Разведчик заживо горел на площади до тех пор, пока от него ничего не осталось. После этого никто не посмел пойти против Пармиса, опасаясь оказаться на месте несчастного лжеца.

— Тори, — обратилась она к фрейлине и та застыла, столкнувшись с пытливым взглядом королевы в зеркале. Она изначально понимала, что этот разговор состоится в скором времени, ведь их роман с принцем пикантной новостью прогремел на весь замок. — Уже не сосчитать, сколько лет мы с тобой знакомы, — тепло улыбнулась Хаама, а Тори напряглась еще сильнее. — Ты единственная женщина из моего окружения, которая не побывала в постели моего мужа, хотя я знаю, что он тебя совращал. Устояла. За это я тебя всегда уважала. Но разве могла представить, что моя верная подруга броситься в постель к моему же сыну? — Тори побледнела, кончики пальцев задрожали и прядь, что она так старательно укладывала, выпала из рук. От волнения она онемела, не в силах ничего ответить, а королева продолжала говорить ровным тоном: — Я не имею ничего против развлечений сына. Мужчины! Что с них взять? — развела руками и пожала плечами. — Ты можешь и дальше обучать его премудростям интимной жизни, но помни одно — если ты помешаешь Хакону зачать ребенка от жены, я лишу тебя титула и отправлю в Храм. До конца своих дней будешь жрицей Великого Земного Дракона и забудешь о мужчинах навсегда.

Тори даже дышать перестала от страха. Никогда еще королева не говорила с ней так резко, никогда не угрожала, но женщина не удивилась этому разговору и в глубине души была к нему готова. И все же ровный тон правительницы не сулил ничего хорошего, уж она-то знала это наверняка.

— Что вы! Ваше величество, — залебезила Тори. — У меня даже в мыслях не было помешать счастью Хакона. Астрид милая девушка. Пройдет время, и ее примут как свою. Уверена.

— Хм, — рассмеялась Хаама. — Значит, это с целью ввести Астрид в общество дворцовой знати, ты подсунула ей нелепый охотничий костюм, о котором только и говорят во дворце?

Тори осеклась, глаза забегали, она судорожно думала, что ответить и даже не представляла, откуда королева узнала столько подробностей о жизни замка.

— Это была шутка. Невинная шутка вроде посвящения. Астрид достойно ее обыграла…

— Вот именно! Астрид — достойная партия для моего сына и вскоре он это поймет. Развлекай, но не мешай. Лучше научи его, как правильно обращаться с женщиной. Направь на верный путь и сойди с него, когда будет нужно. Надеюсь, ты поняла, о чем я говорю, и временная связь с юнцом не стоит таких серьезных жертв.

— Да, ваше величество, я все поняла, — Тори с трудом глотала ненависть и обиду. Конечно, она осознавала, что Хаама никогда не позволит им с Хаконом быть вместе, но все планы королевы мог разрушить ребенок. Чистокровный наследник престола! В проклятие Тори до конца не верила, но надеяться на случай не стала бы, поэтому мысль, которая давно засела у нее в голове имела место быть. Рискованный и опрометчивый поступок она собиралась совершить этой ночью. Заранее попросила Хааму об одолжении отпустить ее в родовое поместье к больному отцу, и королева не отказала. Помощь Тори в этот вечер была ей не нужна.

— Я рада, что ты все поняла как надо. Можешь идти, — небрежно бросила правительница и собственноручно водрузила на голову увесистую корону, немного приминая высокую прическу.

Тори покинула королевские покои и быстрым шагом направилась по коридору. Лишь на миг задержалась у дверей комнаты принца, вспоминая их страстную близость, которую не заменят ни чьи ласки. Она любила Хакона так дико, что пошла бы на все, чтобы заполучить его целиком и полностью! Поджав губы и тяжело вздохнув, двинулась дальше и вскоре вышла на площадь. Дождалась, когда прибывшие гости примут ипостась кармазинов и только тогда вскинула руки к небу. В один миг ее красное платье разорвалось на тысячи лоскутов, выпуская наружу сильного, но в то же время утонченного земного дракона глубокого земляного цвета. Тори взлетела и резко свернула вправо. До родового поместья ее семьи лететь совсем недолго, но она специально кружила в воздухе, собираясь с духом. Лишний раз убеждаясь в том, что поступает правильно, спикировала вниз и приземлилась на поляну. Пока перевоплощалась, слуга подбежал с мантией и накинул на плечи госпожи.

Она не врала, когда говорила, что пожилой отец смертельно болен и уже не встает с кровати. Ее мать умерла при родах, а саму Тори с трудом уберегли от смерти. Выходили и вырастили нянечки Драконьего Предела. Всему обучили и вернули в поместье, где отец окружил ее заботой и теплом. Но этого было мало. Тори грезила о великом богатстве и о высоком положении при дворе. Добилась, но пришлось пожертвовать общением с отцом, которого почти не знала, но очень любила и уважала.