Веледар (СИ) - "Bastard92" - Страница 17

Боли не было. Ведьма смотрела на него выжидающе, и тонкие ноздри ее трепетали, а глаза метали зеленые молнии.

— Вот что, — повторил Вель. — Мы с тобой в поход пошли, потому что тебе ярл твой повелел. Я не знаю, что с тобой будет, если ты волю его не исполнишь, но уверен, что ничего хорошего. Я тебя обязан живой и здоровой назад привести, а стычки с городской ведьмой уж точно этому не поспособствуют. Расскажи мне все, и вместе придумаем, как дальше быть.

Она вздохнула раздраженно, отвела взгляд, но потом задумалась. Наемник терпеливо ждал.

— Ладно. Ты прав, не стоит очертя голову в пекло бросаться… Расскажу тебе в красках, что Демира здесь творит. А потом отдыхать станем, ибо ночью будет не до сна. Есть у меня одна задумка…

***

День клонился к вечеру, все больше народу праздно шаталось по улицам, кое-где раздавались первые песни:

Матушка в купальницу по лесу ходила,

Босая с подтыками по росе бродила.

Травы ворожбиные ноги ей кололи,

Плакала родимая в купырях от боли… (1)

Голоса еще были трезвые, но уже развеселые от предвкушения. В пестрой толпе то тут, то там проплывали венки, лежащие на девичьих головах. Девушки мерялись их красотой, попутно щеголяя праздничными платьями, а я скрипела зубами каждый раз, как взгляд натыкался на очередной головной убор из трав и цветов — один из главных символов праздника. Вель это замечал, заглядывал в мои глаза, будто желая удостовериться, что венки эти не вспыхнут сию же секунду прямо в девичьих волосах, успокаивался и снова начинал смотреть на дорогу.

На моей голове тоже лежал венок, только травы для него я сама за городом собирала, наплевав на все запреты, а ту дрянь, что мы с наемником с рынка притащили, сожгла прямо в комнате.

— Вон там ее дом, — Вель махнул рукой, указывая направление. — Ты уверена, что соваться к ней стоит?

— Уверена. Мне вещь ведьмина нужна. Отвлечешь ее, если потребуется?

— Я очень постараюсь, — поморщился наемник. — Хотя после твоего рассказа… Оторопь берет.

— Не бойся, она тебе зла не сделает. Главное — не пей ничего, если предложит. Есть можно — пить нельзя. Запомнил?

— Запомнил. Да и не боюсь я нисколько. Противно просто… А ты точно ничем таким не увлекалась? Шучу!

Дом у ведьмы был знатный. Не простая изба, а целый терем в два этажа, с узорчатыми наличниками, резным коньком и расписными ставнями. Староста куда как скромнее жил…

Мы поднялись на высокое крыльцо, и наемник постучал. Некоторое время ничего не происходило, затем послышались торопливые шаги и дверь распахнулась…

— Твою ж., — выдохнул Вель. — А ты здесь откуда?!

В дверном проеме, широко улыбаясь, стоял невысокий мужчина с аккуратной черной бородой. Бугровщик Дмитрий.

На вопрос Веля он удивленно поднял темные брови и испытующе уставился на наемника, будто силясь его вспомнить.

— Ты чего, не узнаешь меня? — не унимался Вель, пока в моей голове зарождались подозрения в сторону Демиры, одно страшнее другого.

Тут в сенях за спиной бугровщика нарисовалась сама ведьма, тоже уже одетая к празднику в платье белое с искусной вышивкой, вот только простоволосая, без венка…

Дмитрий тут же потерял к нам всякий интерес, уставился на ведьму. Взгляд его затуманился, как озеро летним вечером, дыхание сбилось, будто мужчина из горячей бани в ледяную прорубь с головой нырнул.

— А, вот и ты, — Демира ласково улыбнулась Велю, а затем сказала, обращаясь к бугровщику: — Митя, воды нагрей. Гости у нас.

— Бегу! — выдохнул он, тут же срываясь с места и исчезая в глубине сеней, будто даже миг промедления был недопустим.

Картинка сложилась в моей голове с таким громким щелчком, что я испытала некоторые опасения, не слышали ли этого звука окружающие. Не слышали. Демира уже плавным взмахом руки приглашала Веля в дом, но он не спешил, смотрел вслед ушедшему мужчине и открывал уже рот, чтобы задать вопрос:

— Это же., — первые слова не успели толком прозвучать в воздухе, как я отдавила ногу наемника всем своим весом. -… жених твой? — договорил Вель, и я облегченно выдохнула.

— Какой там, — рассмеялась Демира. — Родственник дальний. Погостить приехал, помогает по хозяйству. А так я одна свой век кукую…

На лице наемника отразилось такое разнообразие эмоций, что казалось: еще немного, и он ляпнет таки глупость, но ведьма уже плавно взмахнула рукой, приглашая нас в дом, и пошла впереди, указывая дорогу.

Вель брел следом, хмурился, сдвинув брови, и я украдкой тронула его за руку. Он повернул голову, улыбнулся мне коротко, давая понять, что все, мол, нормально, и вошел в горницу вслед за ведьмой.

У печи суетился Дмитрий, метал на стол какие-то угощения, хлопотал по хозяйству. При нашем появлении он вновь скользнул по ведьме туманным, с поволокой, взглядом, и губы его растянулись в блаженной улыбке.

— Присаживайтесь, — предложила нам Демира. — Угощайтесь. Чем богаты, тем и рады, — взгляд ее скользнул по венку на моей голове, и гладкую кожу промеж льняных бровей тут же прорезала хмурая морщинка.

Я улыбнулась одними губами, встречая ее взгляд, но Демира не стала ничего спрашивать. Конечно, почто ей заезжая девка, если и так полгорода в уборах из ее травы ходит. От ведьмы не убудет. Что ж, пусть пока пребывает в счастливом неведении…

— Ты обещала мне еще работу, — завел разговор Вель, неотрывно наблюдая за перемещениями Дмитрия по горнице.

— Будет тебе работа, — кивнула Демира. — Как стемнеет, на реку идти надо, костры складывать да разжигать. Люди купаться потянутся, так все готово должно быть. Только живым огнем разводить требуется (2). Справишься?

— Сестрица моя справится. Батюшка ее, дай бог ему здоровья, часто по походам ходил в рядах войска Агвидова. Вот и научил дочь. Она это ловчее любого мужика умеет.

Ведьма перевела взгляд на меня, и я тут же радостно кивнула, подтверждая слова «братца».

— Что ж, вдвоем ступайте, — согласилась Демира. — Быстрее управитесь…

Дальнейший разговор перетек в невинное русло: Вель байки травил, выдумывая на ходу, ворожея хохотала звонко, запрокинув голову, демонстрируя лебединую шею, а рядом с ней сидел на лавке Дмитрий, прильнув взглядом к красивому лицу.

Вскоре закипела вода в большом чугуне, и бугровщик вскочил с лавки, полез на шесток за глиняными чашками.

— Мить, ты бы сходил в чулан за тимьяном, — повернулась к нему Демира, отсмеявшись после очередной шутки Веля, — Уж больно он в чай хорош.

— Схожу, — мужчина закивал так, что я невольно забеспокоилась: шею бы не свернул. — Это такие беленькие цветочки?

— Да нет же, — ведьма закатила черные глаза. — Сто раз тебе, бестолковому, объясняла!

На лице бугровщика отразился ужас, как у ребенка, которому медовый пряник показали, а потом на его же глазах в выгребную яму швырнули.

— Прости, — проблеял он, тряся короткой бородой. — Не разбираюсь я, не могу запомнить…

— Я с ним схожу, — кажется, лучшего повода улизнуть из-под пронзительно-черного взгляда ведьмы и представиться не могло. — Я недурно в травах разбираюсь.

— Что ж, поди, — кивнула она. — Может, заодно этого дурня научишь, наконец, тимьян от таволги отличать. Митя, проводи девушку. А я пока сахар колотый поищу…

Ведьма изящно поднялась с лавки и скрылась за печью, загремела посудой. Вставая, я оперлась рукой о плечо Веля, слегка сжала, и он тут же накрыл мои пальцы широкой, теплой ладонью. Потом будто опомнился, отдернул руку, вопросительно на меня взглянул. Я стрельнула глазами в сторону стола, где кувшин с квасом стоял, и качнула головой, напоминая, чтоб пить ничего не смел.

Мы с Дмитрием вышли в сени, и он подвел меня к неприметной дверце в смежной с горницей стене, распахнул ее. Внутри оказалась небольшая комнатка, в которой царил прохладный сумрак. Единственное маленькое оконце было тканью льняной затянуто, чтобы солнечный свет трав не портил. По стенам — полки, а на них пучки, связки, холщовые мешочки, глиняные горшочки и прочая утварь. И пряный запах сушеных трав.