Под снегом. Том I (СИ) - Волков Олег Александрович "volkov-o-a" - Страница 24

– Это верно, – Туран опустил лист с отпечатками на стол, – Варм Ксижен уже мёртв. Однако его следы до сих пор «живут». Некоторые отпечатки пальцев могут сохраняться до года и даже более. Нам в любом случае потребуются его пальчики хотя бы для того, чтобы отделить их от остальных. Иначе говоря, чтобы точно знать, где отпечатки пальцев Варма Ксижена, а где нет.

Смаг, – Туран глянул на помощника, – ты сам вскоре убедишься, насколько эффективным и прогрессивным является метод поиска по отпечаткам пальцев. Мотай на ус, быть тебе в Ничеево первым криминалистом.

От такой похвалы щёки Смага вновь стали красными. Одно плохо: что молодой помощник, что давно немолодой фельдшер, оба почти ничего не поняли. Впрочем, неважно. Пояснительные надписи украсили листы с отпечатками пальцев. Теперь их нужно будет вложить в уголовное дело об убийстве Варма Ксижена.

Прежде, чем покинуть кабинет фельдшера, Туран велел унести труп Варма Ксижена обратно в морг. Сколько ещё главному инженеру прохлаждаться на морозе – бог его знает. Следствие может затянуться. Как ни крути, а труп, жертва преступления, самая главная улика.

В кабинете на втором этаже Управления не в пример приятней и даже немного теплей. По крайней мере, в воздухе не витает запах лекарств с едва заметным привкусом разложившейся плоти. Из кубического сейфа Туран извлёк уголовное дело об убийстве Варма Ксижена. По-своему очень приятно, когда папка становится всё толще и толще. Два листа с отпечатками пальцев главного инженера легли поверх протокола о вскрытии. Начальство реально зрит, что дело движется.

Нужно признать: мастер Луган, полицмейстер Снорка, как в воду глядел. В первый же день расследования саквояж криминалиста пришёлся очень даже кстати. Иначе молодому помощнику пришлось бы мотаться по лавкам Ничеево в поисках чернил, мягкой ветоши и липкой плёнки. Это ещё неизвестно, нашлось ли последнее в продаже.

Сидеть за письменным столом приятно и очень даже удобно. На полированную столешницу мягко шлёпнулся блокнот для записей. Проклятье, Туран недовольно поморщился. Чем хороша стенография, так это возможностью быстро записать показания свидетелей, а вот чем плоха, так это затруднённым чтением. По факту, собственные записи приходится не сколько читать, а расшифровывать. Причём самым натуральным образом.

Дома, в Снорке, Исслара Шандар обычно переписывала за него все быстрые записи набело. После Туран уже сам решал, что внести в официальный протокол, а что нет. В любом случае, читать и перечитывать нормальные записи гораздо легче и приятней. Как бы не хотелось, но придётся признать, Туран перевернул исписанный лист, от старшей дочери губернатора не только одни неприятности, но и реальная польза. И чтобы понять это ему потребовалось уехать на восемьдесят километров от Снорка. Исслара Шандар – великолепная секретарша. Даже хуже – он успел привыкнуть к ней. Но здесь её нет и переписывать быстрые записи просто некому. Во всём Ничеево вряд ли найдётся хотя бы один человек, который владеет стенографией. А если такой и найдётся, то вряд ли ему нужна временная работа секретарём у залётного чиновника из губернии. Но даже если такой и найдётся, и согласится на временный труд, то Туран уже сам не доверит ему вести уголовное дело. Ладно, над этой проблемой придётся поломать голову позже.

– На данный момент мы имеем трёх жертв «проклятия нишранов», плюс пятерых рабочих, что погибли в кессоне. Предположительно Варма Ксижена можно отнести к их числу. Но это только предположительно. С кого начнём?

Вопрос риторический, Туран и сам не заметил, как произнёс его вслух.

– Не знаю, мастер, – тут же отозвался Смаг.

Молодой помощник тихой мышкой проскользнул следом за Тураном в кабинет и присел на небольшой стульчик недалеко от стола, рядом с кирпичной печкой.

– А начать нам надо с убийства Варма Ксижена. Смерть главного инженера произошла восемь дней назад. Объективная реальность ещё несёт следы этого преступления. Другое дело, что с каждым часом, буквально с каждой минутой, их становится всё меньше и меньше.

Это было бы смешно, если бы не было так печально. Туран улыбнулся. На лице Смага Руфа большими красными буквами написано благоговение, будто он только что услышал откровение свыше. Хотя его эмоциональный фон прямо говорит о том, что парень ничегошеньки не понял. Что такое объективная реальность он знать не знает. Не исключено, что даже слов таких слышать Смагу не приходилось.

Ещё раз чёрт побери, Туран с треском захлопнул блокнот для записей. Вот ещё одна польза от Исслары Шандар. Как его секретарша, дочь губернатора всегда была в курсе всех его дел. Ну, не считая личных и наиболее интимных. Туран только сейчас заметил, что у него, кто бы мог подумать, появилась привычка рассуждать вслух. Причём Исслара Шандар выступала не только в роли пассивного слушателя. Нередко она делала весьма дельные замечания и напоминала важные подробности. Ну а раз её здесь нет, то Смагу досталась её роль, роль слушателя. Одно плохо: паренек, при всей свой расторопности, заменить Исслару Шандар не сможет.

– Смаг, – Туран поднялся из-за стола, – где Варм Ксижен жил ты знаешь?

– Да, мастер, – паренёк легко спрыгнул со стула.

– Тогда веди.

Глава 10. Ещё сюрприз

Середина февраля, через пару с небольшим недель наступит новый 9257-ой год. Большая часть зимы осталась позади, день заметно прибавил в продолжительности. Только в воздухе уже чувствуется приближение вечера. Прекрасная Ягира уже нависла над западным горизонтом, сквозь редкие разрывы серых туч время от времени прорываются красные лучи. Часа через два Ничеево окутают сумерки, а официальный рабочий день ещё не закончится. Немногочисленным уездным чиновникам придётся возвращаться домой в темноте.

Ничеево город маленький, извозчиков в нём нет. Можно сколько угодно орать на Казацкой площади, только, в самом лучшем случае, отзовётся какой-нибудь мещанин на собственных розвальнях с тощей от недоедания клячей. К дому, где не так давно жил главный инженер, Туран с помощником отправились на своих двоих. Впрочем, прогуляться не помешает.

– Витус Ксижен жил в Торговом посаде, – Смаг вновь взял на себя обязанности экскурсовода. – Там хватает добротных деревянных изб на пять и более окон.

Туран машинально кивнул. Это в городе принято мерить размер жилплощади либо комнатами, либо квадратными метрами. Жителям сёл и деревень гораздо ближе и понятней количество окон. Если их одно-два, значит домик маленький и бедный, а если пять и более, значит большой и непременно богатый.

– Купцы народ состоятельный и основательный, очень они любят строить просторные избы. Только не всегда им хватает средств на жизнь, особенно их вдовам, – в эмоциональном фоне Смага мелькнуло злорадство. – По этой причине они часто сдают часть комнат приезжим. Благо как мост строить начали, так в Ничеево много новых людей появилось. Часть из них, не самая богатая и состоятельная, предпочла снять подобные комнаты в купеческих избах.

Дом номер девять на Самородной улице оказался точно таким, как и предсказал Смаг. Добротный и просторный, железная крыша выкрашена красно-коричневым суриком. Из-за островерхих досок забора на улицу выглядывает целых четыре окна. Одно плохо, Туран с помощником остановились возле калитки, дом заметно обветшал. Тот же сурик на крыше не помешало бы обновить, у забора заменить хотя бы самые гнилые доски. Но больше всего о былом великолепии и нынешней бедности намекает второе крыльцо с левой стороны дома, не такое большое и пышное, как с правой.

Обычное дело: чтобы постояльцы не ходили через жилые комнаты хозяев, прорубают вторую дверь и сооружают второе крыльцо. Нередко, Туран повернул голову, со второй калиткой во внешнем заборе.

Просто так дойти до парадного крыльца и постучать в дверь не получится. Серо-белый пёс весьма внушительной комплекции перегородил дорогу. Едва Туран дотронулся до калитки, как мохнатый сторож тут же оглушительно залаял.