Необычайные приключения на волжском пароходе - Толстой Алексей Николаевич - Страница 15

Цыган перебрал струны, махнул грифом гитары, цыганка повела плечами, запела диким низким голосом... В буфет вбежал Гусев:

- Все - наверх! - крикнул он резко. - Тащите американцев, не медлите ни минуты!.. Кончай бузу!..

Раздались короткие свистки парохода, вызывающие матроса с наметкой на нос. И сейчас же послышалось приближение толпы. Гусев оторвал профессора от цыганки и, толкая к выходу:

- Спасай рукопись, спасай жизнь!..

Первыми в буфет ворвались взлохмаченный мужик, бывший дьякон, губастый парень и двое-трое пьяных... В глубине мелькнули настороженные лица Хренова и Бахвалова... Нападавшие бросились молча... Зазвенело стекло...

Командный голос Хренова: - Этих двоих... Бей!

На плечах Гусева повисло двое. Он пошатнулся. Профессор исчез в свалке. Слышались грузные удары кулаков, сопение. Полетели бутылки со столов, Хиврин в панике полез на стойку:

- Я же враг, враг... В бога верю!

Враз завизжали цыганки так страшно, будто обеим всадили по сапожному ножу в живот. Через прилавок перемахнул Ливеровский и заслонил собой американцев; на лице, напряженном и страшном, застыла улыбка игрока, поставившего на карту все... Захрипел голос заросшего мужика:

- Дай вдарю, дай вдарю...

Клубок тел, машущих кулаков выкатился из буфета и с двух сторон в свалку кинулись с ножами Хренов и Бахвалов. Грохнул выстрел, другой. Вся куча тел исчезла в темноте за ящиками.

Лимм и Педоти, готовые сдаться, помахивали носовыми платками. Лицо Ливеровского при каждом выстреле искажалось мучительной гримасой... Сквозь зубы:

- Сволочь! - и, нагнув голову, кинулся из буфетной туда, где все громче раздавались удары, вскрики.

- Неужели началось? - вопил Хиврин...

...Куча дерущихся прокатилась по узкому переходу четвертого класса; повсюду мелькали испуганные лица пассажиров. Набатно звонил колокол. Пароход давал тревожные свистки. Из-за ящиков метнулось со взъерошенными усами лицо капитана; оно кричало:

- Воду, воду! Давай!

Рабочий и колхозник подтаскивали пожарную шлангу.

Защелкала струя воды. Из клубка дерущихся как пробка выскочил Гусев, вскарабкался на кучу ящиков, за ним - со вспухшими лицами - Хренов и Бахвалов... В секунду все трое исчезли по ту сторону ящиков. Ливеровский с поднятыми руками закричал:

- Уйдет!

...В широкий пролет нижней палубы виднелась ночная синева, на воде с далекой сумеречной полоской берега лежала, будто вдавливая воду, чешуйчатая полоса лунного света. От прибрежной тени быстро двигались два огонька; черный силуэт какого-то суденышка пересек лунную дорогу.

В пролете сумасшедшим прыжком появился профессор; он был без пиджака, кое-что осталось от рубашки и панталон. Видимо, он лишь на долю секунды опередил преследователей. Шарахнулся, приник к откидным перилам, пролепетал что-то вроде:

- Пиджак... Рукопись... Кошмар... Расстрел... - Затем, увидев выдвинувшихся из-за обоих углов пролета Хренова и Бахвалова (в странном лунном освещении они, казалось, замерли перед прыжком), по-заячьи крикнул: Нина! - и, агонийно болтнув штиблетами, перекинулся через перила. Плеснула вода. Хренов и Бахвалов подскочили к перилам, перегнулись: - Готов.

- Раков кормить.

- Как же с Гусевым?

- Какое там, - беги!

Оба торопливо стали сбрасывать опорки, лишнюю одежду.

...Трещали ступеньки. На верхнюю палубу, залитую лунным светом, выскочил Ливеровский и, схватившись за столбик палубного перекрытия, круто повернул в противоположную сторону. Присел за спинку кресла.

Тотчас же вихрем вылетел снизу по трапу Гусев, так же придерживаясь за столбик, повернул и увидел Ливеровского:

- Сдавайся... Мат!

Ливеровский из-за кресла глядел на его руки. Гусев был без оружия, - он поднялся и, учитывая малейшее движение, кивком указал на столик сбоку окна миссис Ребус:

- Сядем.

Оба не сводя глаз друг с друга, сели, положили локти на стол. Ливеровский:

- Никаких улик.

- Первая, - медленно проскрипел Гусев, - кража портфеля.

- Вторую в припадке клептомании, у меня свидетельство от врача.

- Вторая: похищение шифрованной рукописи из пиджака у профессора во время свалки.

- Рукопись в Волге.

- Врешь, вице-консул.

- Обыщите.

- Третья: похищение у меня из кармана штанов копии этой рукописи.

- В Волге.

- Четвертая: ваши сообщники - Хренов и Бахвалов.

- Липа: у них другие фамилии.

- Они раздавали водку, агитировали, подняли бунт и пытались запороть ножами меня и профессора.

- И так далее, - нетерпеливо перебил Ливеровский,- но они уже на берегу в надежном месте или утонули.

- Посмотрим, - Гусев усмехнулся. Ливеровский чуть сдвинул брови: Что-нибудь, чего я не знаю?

- Да... Кстати, я угадал и час и место, - именно этот перекат, - где вы перейдете в наступление... (Ливеровский, нахмурился.)- Улика пятая: убийство негра. (У Ливеровского отвалилась челюсть; с трудом подобрал ее, покашлял:) - Извиняюсь... вы что-нибудь путаете...

-Правда, нам удалось предупредить преступление в последнюю минуту. Негр жив.?! И вы осмеливаетесь обвинять меня...

- Обвиняю вас и миссис Эефирь Ребус, сестру известного Ребуса, главы шпионского агентства Ребус, которому северо-американские, канадские и аргентинские аграрии поручили добыть Хопкинсона живым или мертвым вместе с его замечательным открытием...

- Хотя бы и так! - Ливеровский выдернул из кармана револьвер, но и у Гусева тотчас же оказался в руке автоматический пистолет. Направив дуло в дуло - они глядели друг другу в глаза.

- Стрелять будете? - спросил Ливеровский.

- Обязательно.

- Ответом на это последует запрещение ввоза в Мигуэлла-де-ля-Перца вашего проклятого демпинга, - Ваша республика не откажется от наших папирос из-за такой мелочи... Вы идеалист... Но, чтобы не создавать лишнего конфликта, считайте себя живым. Убирайте пушку.

Оба медленно опустили оружие, сунули в карманы.

Ливеровский повысил голос:

- Покушение на негра - чистейшая провокация... Вы можете убедиться, - он премило проводит время с миссис Ребус... (Постучал в жалюзи.) Миссис Ребус, вы оба еще не спите? Алло?

Жалюзи отодвинулись, и в окно высунулся по пояс, облокотился о подоконник Парфенов, - вместо парусиновой блузы на нем был воешшй френч со снаряжением.

- Ай-ай-ай, - сказал он Ливеровскому, - ну и заграничные гости... Ай-ай-ай... Когда перестанете гадить?

- Кто он такой? - закричал Ливеровский. Гусев сказал: :- Начальник речной охраны Средневолжского края и мой начальник.

- Ай-ай-ай, - Парфенов качал головой, - напрасно только людей подводите, господин вице-консул... Все равно мы ваши карты раскроем, воровать вам не дадим... Зря деньги кидаете, получаете конфуз. Торговали бы честно...

- Где миссис Ребус?

- Временно в моей каюте. Уворованные вами рукопись и копия оказались у дамочки под подушкой. Неудобно. А Хшкинсона вы, сукины дети, чуть не угробили. Так нанюхался хлороформу, слышите -мычит в капитанской каюте.

Рысью мимо пробежал капитан. К пароходу подчаливал катер речной охраны. Парфенов исчез в окошке. Палуба осветилась.

- Сдались? - спросил Гусев.

Ливеровский бешено топнул желтым башмаком. Парфенов вышел на палубу, нагнулся вниз к катеру:

- Ну что? Выловили всех троих? А? Давайте их наверх.

Зыбкой походочкой появилась Шура, прижимала руки к груди, хрустела пальцами... Робко ныряла головой то в сторону Гусева, то Парфенова.

Парфенов ей:

- Айай-ай... Вот и верно, что глупость - хуже воровства.

- Знаете, уж чего-чего, - Шура сразу осмелела, - а за советскую власть... И надо же... (На Ливерайского)... Этот серый альфонс меня попутал...

Пo тралу поднялись Хренов, Бахвалов и профессор. С них ручьями текла вода. Сзади - охрана. Шура всплеснула руками, кинулась к профессору:

- Валька, на кого ты похож!

Профессор поднял палец: