Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Стихия Перемен (СИ) - Колесник Андрей Александрович - Страница 34


34
Изменить размер шрифта:

Сами собой упали на воду канатные сходы. Влажный воздух дохнул в лица небольшой группе людей робко собравшейся на берегу. И на берег земли Триградской сошел сам владелец судна. Первой, бросающейся в глаза деталью было совершенно не подобающее по времени года и месту одеяние этого человека. Длиннополая рубашка из золотисто-песочного шелка, перехваченная лазурно-небесным кушаком на крепкой талии. О кушак билась сшитая из грубой кожи заплечная сумка с золотой застежкой. Широкие плечи защищенные мощными щитками зеркального цвета брони. Песочного же цвета штаны широкими складками спадающие на колени и заправленные в высокие окованные металлом сапоги. На грудь, украшенную медальоном из бирюзовых и желтых топазов с незнакомым ни одному каллиграфу цивилизованного мира символом, спадали тщательно расчесанные пепельные волосы. Правая рука с надетой на неё по локоть фехтовальной перчаткой необыкновенной конструкции, состоящей из множества латных пластинок и скрепляющих их винтов. Впрочем не было заметно чтобы данное приспособление стесняет владельца. Во всяком случае спускаясь на берег он весьма ловко орудуя рукой затягивал тесемки на левом рукаве, спасая кожу от водных брызг. Собачьего холода заставляющего людей на берегу, одетых в самую теплую найденную дома одежду, ежиться, растирать лица и руки мореход не заметил.

Глаза цвета зимнего моря уставились на семерых трясущихся от холода и страха людей.

— Где прочие? — тихо спросил пришелец, возвышаясь над местными на добрых три локтя. Говорил он с шипящим акцентом, слегка коверкая слова.

Люди опасливо переглянулись. Вперед вышел красноносый триградец в собачьей шапке.

— Тут все. Больше никого не будет, — заметно поджимаясь перед великаном сказал он. Наверное вспоминал, что некоторые правители казнили гонца приносящего худую весть.

— Ладно. Поднимайтесь на борт, добрые господа, — вежливо попросил моряк. — Ваши страдания в этом мире окончились. Идите смело с гордо поднятыми головами.

Посторонившись он указал на борт своего жутковатого судна.

— Вы в наикратчайшие сроки будете доставлены на остров.

Заметив колебание в рядах пришлых он с бесконечным терпением в голосе спросил:

— Что-то не так?

— Эээ, а как же мы поплывем, — с сомнением оглядел корабль носитель собачьей шапки. — Мы ж ничего с собой не взяли. Да и команды на борте нет… я конечно не великий мореход, но… как же без припасов и команды-то…

— Об этом не беспокойтесь. Здесь не нужна никакая команда. Корабль сам знает дорогу. А вещи вам не нужны. Спустя полдня вас примут в порту острова. Там и получите все чего душа пожелает, — видя, что люди по-прежнему ведут себя нерешительно, капитан корабля поторопил их: — Скорее же! То что произойдет дальше вам будет не очень интересно.

Один за другим в предгрозовой тишине, разрываемой тоскливыми криками прибрежных птиц поднимались они по сходням, под взором стоящего на каменистой земле капитана. Лишь последний покидающий берег Триградья решился задать мучающий всех их вопрос. Взявшись за промерзшие канаты он неловко обернулся и спросил:

— Все что вы говорили у стен города, три дня назад… правда?

Глаза цвета замерзшего моря вперились в человека с неожиданной агрессией.

— Это будущее, которое сегодня станет настоящим. Исход начался. Прощайте.

Когда пустой корабль со скучившимися у борта людьми отдалился в туман, безошибочно разыскивая тайные пути которыми можно было бы добраться до острова Харр всего за полдня, оставшийся на берегу Апостол развернулся и быстро пошел к мысу на котором в туманной жиже горел огонек маяка. Тоскливо кричали ищущие добычу среди льдов птицы.

Три дня назад хозяин города Лис послал ему навстречу своих мясников. Чтобы одеть кандалы и привести его в город как раба. Их кости белели сейчас по всему побережью. Благодаря простенькой демонстрации силы Апостол вселил в сердце градоправителя такой страх, что тот не стал перечить семерым беженцам, оставившим городские стены. Хотя Апостол предлагал уйти трем десяткам избранных. Честно предупреждая, что явился через три дня все кто населяет Хёргэ умрут.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Возле маяка его уже поджидали. Команда стрелков выстроившись у деревянной пристройки к продуваемой ветром каменной башенке, при виде песочно-синей фигуры припала одним коленом к земле, упирая саадаки в снежный наст. Лучники, подчиняясь окрику десятника отпустили тетивы, дабы не дать чудовищу подойти на расстояние удара. Но в том не было нужды. Семьдесят шагов. Продолжающий идти Апостол лишь выставил вперед правую стальную ладонь и смертоносные певуньи разлетелись в стороны натолкнувшись на щит холодного ветра. Шестьдесят шагов. Быстро и слажено наложившие стрелы лучники дали второй залп. Ветер разбросал его по колючим сухим зарослям. Апостол равнодушно считал шаги, не обращая внимания на то какой суеверный ужас отражается на лицах простых вояк. Маг. Они думали, что имеют дело с магом. С детства воинов учили, что магия смертоносна, но никакое волшебство не справится с понятной, простой сталью. Главное найти слабое место. Лучники были воинами до мозга костей. Они верили только в свое оружие. Знали, что слабое место есть у каждого. Потому дали третий залп.

Пятьдесят шагов. Стрелы полетели с утеса в беспокоящееся моря. Сорок пять шагов. Поздно. Апостол прикоснулся холодными пальцами правой руки к принявшемуся пульсировать символу своего цехового знака. И взглянул в глаза стрелков.

Спустя сорок пять шагов он мерно переступил через истлевшее до костей тело ломая ударом ноги гриф одного из луков и распахнув дверь маяка вошел внутрь. Оставляя десять костяков в одежде воинов Хёргэ припадать снежком.

… С маяка прибрежная зона была видна как на ладони. В частности очень хорошо смотрелся спрятавшийся за неприступными стенами Хёргэ. Апостол извлек из сумы складную подзорную трубу. Да. Его угроза воспринята всерьез. Сегодня его ждет вся армия города. Обреченного как бабочка-однодневка.

От жаровни маяка шло приятное сухое тепло, которое погруженный в себя Апостол совершенно не чувствовал. Из походной сумки показалась складная навощенная доска с золотыми углами. Раскрывшись она легла на подоконник. Золотые края изукрасил орнамент, который при тщательном рассмотрении оказывался сложной вязью символов, чей смысл знал лишь один вид существ во всем мире. Архитекторы. Лаково поблескивающее стоклеточное поле, походило на шахматную доску. И было одним из опаснейших творений магов острова Харр.

Огонь играл на треугольном лице Апостола, что склонившись водил над доской стальной рукой. И воздух над клетками чуть заметно содрогался от боли. На далеком-далеком острове протяжно завыла одна из девяти медных труб, обращенных на юг. Ставший вдруг штормовым ветер стал прорезать море широкими бороздами, заставляя холодные воды в одно мгновение вскипать паром.

— Эти люди так забавны в своем упрямстве, — обращаясь к пейзажу за окном мерно сказал Апостол. — Помнят о мелких суевериях. Трясутся от страха в «нехороших» местах. Дрожат от страшных сказок темными ночами. И забывают о куда большей опасности. Той, что зыбко дремлет в стороне. Им же кажется, что это непоколебимо застывшая скала. Наивные. Привыкают к смутной тревоге в своих мелких душонках так, что даже смеют забывать о её первоисточнике. Пора бы напомнить зазнайкам, что такое настоящий ужас!

С этими словами Апостол занес руку над доской. И море у берега, выше того места куда причаливал корабль, вскипело облаками рвущего туманное небо испарений.

Кошмарный звук трубы острова Харр достиг берегов Триградья. И воды моря взорвались. Водные валы в обрамлении белой пены вознеслись к самому небу, выбрасывая мертвую рыбу, распугивая все живое. В дальнем конце шахматной доски неожиданно заклубилась миниатюрная копия Хёргэ, слепившаяся из белесой мглы. Будто задутое погасло пламя маяка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Гонимые реющим над водой стоном из моря выходили чудовища. Камни побережья дробились в мелкую гальку под когтистыми гранитными лапами. Ветер выл и плясал обезумив вокруг длинных хвостатых фигур. Лишенные верхних половин голов живые статуи щерили клыкастые пасти, над которыми были лишь глазницы с пустым нутром, заполненным оживленным стонами трубы острова Харр ветер. Из глазниц и ноздрей вытекали зеленоватые струи морской воды. Стекающая по перевитым каменными мускулами телам вода испарялась от раскалившегося гранита. Верхние половины черепов представляли собой подобие шкатулок без крышек, заполненные сгущенным воздухом.