Молодой Блейз - Диксон Гордон Руперт - Страница 24

Если бы не внешние причины и не предписания доктора Родерика, он, наверное, согласился бы провести остаток своей жизни именно таким образом: только спать, сидеть у шалаша и давать волю своим мыслям. Вселенная, как он теперь чувствовал, существовала и внутри него и вокруг. Нет нужды разглядывать звезды на экране, чтобы убедиться в неимоверной протяженности пространства, окружающего его, сидящего со скрещенными ногами на одеяле и в то же время парящего в безграничных просторах вечности и бесконечности.

Наступило время идти в дом за чашкой бульона. Он не чувствовал настоящего голода, но привык выполнять приказы и поэтому заставил себя подняться на ноги и отправиться к дому.

От леса начинался небольшой подъем через пастбище для коз, и понадобились определенные усилия, чтобы преодолеть его. Наконец он добрался до дома; за накрытым столом его уже ждали Генри, Уилл и Джошуа. Увидев его, Уилл вскочил, торопясь принести ему чашку бульона.

Блейз чувствовал, что они пристально разглядывают его; но это его абсолютно не волновало и не имело значения, как, впрочем, и все остальное.

Горячая жидкость приятно обжигала рот: но выпив половину, он понял, что больше не хочет, и положил ложку.

– В чем дело, Блейз? – удивился Генри. – Ты не выпил и половины своего бульона.

Блейз заглянул в чашку и без всякого желания принялся допивать бульон.

– Блейз! – снова обратился к нему Генри.

– Что, дядя?

– Как ты себя чувствуешь, мой мальчик?

– Нормально, – отозвался Блейз.

– Ты знаешь, что прошло почти две недели? – заметил Генри.

– Разве? – удивился Блейз.

– Так ты постиг Бога, как собирался? – не оставлял его в покое Генри.

– Нет. – Блейз чувствовал, что к этому следовало бы что-то добавить, но он просто не мог ничего придумать. В определенном смысле он ведь достиг понимания Бога, правда, совсем не так, как представлял себе это поначалу. Однако потребовалось бы слишком много усилий, чтобы попытаться объяснить это Генри, и он продолжал сидеть молча, просто глядя на него.

– Похоже, дело зашло слишком далеко, Блейз, – решительно произнес Генри. – Я хочу, чтобы ты поговорил с Греггом – но боюсь, сам ты не сможешь дойти до его дома, поэтому я лучше отвезу тебя. Джошуа, Уилл, ну-ка быстренько запрягите коз.

«Зачем мне встречаться с Греггом», – подумал Блейз. С другой стороны, чтобы выяснить это, потребуется слишком много усилий. Когда мальчики сказали, что экипаж готов, он поднялся из-за стола, аккуратно поставил на место стул и последовал за Генри.

Он забрался в экипаж, Джошуа закрыл за ним дверцу, Генри поднял вожжи, и они двинулись в сторону дороги.

– Дядя, – спросил Блейз, – а зачем мы едем к Греггу?

– Я считаю, что тебе нужно поговорить с ним, – ответил Генри. – Думаю, что сейчас самое время для такого разговора.

Блейз терялся в догадках, что же могло послужить тому причиной, и, размышляя над этим, не заметил, как они подъехали к дому Грегга. Он открыл дверцу; Генри уже успел обойти экипаж, чтобы подхватить его за локоть и придерживать, пока они шли к дому. Затем дядя отворил дверь и, заглянув внутрь, позвал:

– Грегг!

– Я здесь, в гостиной, Генри, – отозвался Учитель.

– Я привез Блейза. – Генри снова подхватил Блейза за локоть и повел его в комнату, где когда-то давно Блейз разговаривал с Греггом.

– Я оставлю его с вами, – сказал Генри Греггу, – а сам побуду снаружи.

– Благослови вас Бог за вашу помощь, Генри. – Грегг, сидящий в своем любимом кресле, которое позволяло ему разместить скрюченное тело хоть с каким-то комфортом, указал Блейзу на кресло напротив.

– Для чего вы хотели меня видеть, Грегг? – спросил Блейз.

– Прошлый раз я, кажется, не сказал тебе, что, прежде чем стать священником, я учился на психотерапевта, окончил курс и даже практиковал. Но потом я почувствовал зов Господа. Ты когда-нибудь был у психотерапевта?

– Да, – ответил Блейз, – перед тем как приехать на Ассоциацию. Иезекииль привел к нам человека… – Его память сразу же подсказала имя:

– Джемса Селфорта. Он тогда сказал, что и сам родом из этих мест и что знает Генри; он, по-моему, был другом Иезекииля. Иезекииль пригласил его, чтобы выяснить, смогу ли я прижиться на Ассоциации.

– Джемс Селфорт? – удивился Грегг. – Так вот, значит, кем стал этот юноша. Да, правда, для настоящей работы в качестве психотерапевта просто необходимо покинуть Квакерские миры. У нас просто нет средств для содержания школ и клиник, где такая учеба могла бы проходить на высоком уровне. И каково же было его мнение о тебе?

– Он считал, что исходя из выбранного мною пути я вполне могу прижиться здесь.

– Понятно. – Грегг помолчал, потом продолжал:

– Во всяком случае, ты имеешь представление, кто такой психотерапевт и чем он занимается. Как психотерапевт, а не как Учитель, я должен тебе кое-что сказать. Генри и Родерик считают – и я, пожалуй, тоже присоединяюсь к их мнению, – что ты в своих поисках понимания и познания Бога дошел до опасного предела, Блейз…

Он замолк и покачал головой.

– Ты непременно хочешь встретиться с ним лицом к лицу, а поэтому никогда не сможешь ни увидеть Бога, ни понять Его.

Голос Грегга звучал дружественно, но в нем чувствовалась какая-то жалость.

– Не понимаю, – пожал плечами Блейз, – почему вы только сейчас мне это говорите? Если правда именно такова, почему вы мне сразу этого не сказали?

– Боюсь, – вздохнул Грегг, – что я ошибался. Я просто думал, что ты не сможешь меня понять. Теперь я так не считаю, ты уже достаточно взрослый, и кроме того, в своих неутомимых поисках ты все же пришел к какому-то пониманию. Это убедило меня в том, что ты добьешься своего.

О тебе ведь известно гораздо больше, чем ты полагаешь.

Он снова замолк, проницательно глядя на Блейза.

– Иезекииль написал несколько обстоятельных писем Генри, – продолжал он, – Генри показал их сначала мне, а недавно и Родерику. В письмах рассказывалось о том, что Джемс Селфорт говорил о тебе Иезекиилю, и то же самое я могу сообщить тебе, опираясь на свой опыт психотерапевта. Ты никогда не преуспеешь в своих поисках Бога просто потому, что для тебя это невозможно.

– Почему это должно быть невозможным для меня? – возмутился Блейз. Его отрешенность от всего окружающего вдруг исчезла, и он стал внимательно слушать Грегга.

– Насколько я помню, ты ведь очень мало видел свою мать, когда рос, так ведь? – уточнил Грегг.

– Да.

– Как и любой ребенок, ты находился под очень сильным влиянием своей матери. И поэтому усвоил многое из того, что сделало ее такой, какая она есть. А ведь она экзотка по рождению и воспитанию.

– Вы хотите сказать, что нечто от экзотов по-прежнему имеется во мне и определяет мою жизнь? – спросил Блейз.

– Да, боюсь, это всегда будет в тебе, – ответил Грегг. – Полученное в раннем детстве остается навсегда. От матери, причем еще с той поры, когда ты ее обожал, тебе достался врожденный скептицизм экзотов. Под всеми чувствами и неприязнью, которая выработалась у тебя к ней впоследствии, все равно сохраняется то раннее влияние, тот скептицизм, который стоит – и всегда будет стоять – как камень на твоем пути. И именно он никогда не позволит тебе стать Истинным Хранителем Веры.

– Почему вы так уверены?

– Говорю же тебе: так мне подсказывают мой опыт и моя подготовка. Я понимаю, что это неприятный для тебя факт, но следует считаться с ним, или же ты просто погубишь себя, пытаясь совершить невозможное. Так что лучше оставь эти напрасные попытки.

– А если я этого не сделаю? – с вызовом заявил Блейз.

– Тогда, скорее всего, ты кончишь самоубийством, – произнес Грегг ровным, спокойным голосом.

– Понятно. – Блейз поднялся с кресла. – Я благодарю Бога за вашу доброту, Учитель, и за то, что вы мне все объяснили. Я серьезно обдумаю ваши слова.

– Ступай с Богом, Блейз, потому что Он здесь, с тобой, даже если ты никогда и не сможешь познать и постичь Его.