Без пощады (ЛП) - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 68

Мокрый камень.

Прохладный камень.

Кэтти-бри подняла взгляд на Ивоннель, низко склонившуюся над ней.

— Я не… — пробормотала Кэтти-бри, пытаясь собраться с мыслями, пытаясь вспомнить телепатический разговор с предтечей. Однако сейчас она слишком отупела, слишком растерялась. Её слишком потрясло то, что она осталась в живых.

— Как?

— Я всё слышала, — сказала Ивоннель.

— Слышала? Но мы ведь не разговаривали.

— Телепатия — это текущие свободно слова, и можно их услышать, если знать, как, — объяснила Ивоннель. — Мегера не овладел твоим разумом.

— Мегера?

— Предтеча.

Кэтти-бри замолчала и вспомнила о предтече. Мегера. Да, так его звали.

— Ваш разговор был свободным, — сказала Ивоннель. — Я слышала.

— Тогда ты слышала, какую сделку предложил пред… Мегера? Мы можем уйти от сюда, во всяком случае некоторые, — сказала Кэтти-бри, принимая руку Ивоннель, чтобы встать на дрожащие ноги.

— Да.

— Но цена слишком высока. Я не могу обречь целый город на гибель.

— Ты думаешь, что сможешь это остановить? — спросила Ивоннель.

Кэтти-бри нахмурилась. Конечно, не могла. Никто не мог сравниться в силе с предтечей.

— В любом случае, существо солгало, — сказала Ивоннель.

— Солгало? Не думаю, что в сознании или в существовании предтечи такое возможно.

— Резонный аргумент, — поздравила Ивоннель. — Его мысли — не наши. Нам неизвестны его нужды и желания. То, что мы считаем обещанием, для него может ничего не стоить. Мы знаем только то, что чудовище жаждет освобождения.

— И рано или поздно его получит.

Словно по сигналу, помещение неожиданно и сильно задрожало, едва не сбив Ивоннель с ног и не сбросив споткнувшуюся Кэтти-бри обратно в разлом!

Но Артемис Энтрери мгновенно оказался рядом и подхватил обеих, затащив обратно — как раз вовремя, поскольку высоко в туман водных элементалей взметнулся принадлежащий Мегере язык лавы. Большая его часть быстро затвердела в хватке элементалей и упала обратно, но часть брызг вылетела из ямы и расплескалась на полу.

Поток тёплого пара окутал троицу.

Тогда Ивоннель шагнула вперёд и запела, сильным и твёрдым голосом. Кэтти-бри и Энтрери смотрели. Шли мгновения.

Женщина-дроу прекратила свой напев и подняла руки, сложив ладони перед собой. Последний громкий выкрик — и она развела руки в стороны. В воздухе возник огромный фонтан воды, ринувшийся наружу и за край разлома — не как река, а скорее как одна огромная капля.

Огромный элементаль, поняла Кэтти-бри.

Он перекатился через кромку и пропал из виду, и помещение снова протестующе содрогнулось.

Из открытых Ивоннель ворот вышло следующее существо плана воды, затем третье и четвёртое.

Пещера зарокотала и опять содрогнулась, но уже слабее. В сочетании с оставшимися силами бурлящих элементалей Главной башни этого хватило, чтобы снова заточить предтечу Мегеру — навсегда.

— С ним бесполезно разговаривать, — сказала Ивоннель.

— Он не злой, — произнесла Кэтти-бри, обращаясь не только к дроу, но и к себе самой.

— Определённо нет. Оно даже не понимает концепции добра и зла, — ответила Ивоннель, и Кэтти-бри знала, что это правда. — Это неважно. Мегера делает то, что должен, то, что вынужден. Как утративший разум любовник.

— Разрушать и создавать, — прошептала Кэтти-бри. — Вот всё, что он делает. Вот что он сделает, если мы не удержим его. Мы для него ничего не значим.

— Даже ты и твоё кольцо. Даже город. Даже твой ребёнок. Ему всё равно.

— Нет симпатии, эмпатии, нет эмоций.

Она посмотрела на Энтрери и заметила, как тот вздрогнул от её слов, как будто они касались не только существа в разломе.

— Ты спасла меня, — обратилась она к Ивоннель.

— Такой был план.

— Ты спасла моего ребёнка. Я этого не забуду. Никогда не забуду.

Она тяжело задышала, затем почувствовала тепло. Лицу стало неприятно жарко. Посчитав, что её просто ошеломило это сильное переживание, Кэтти-бри отмахнулась — не было времени на слабость.

Ивоннель кивнула и положила руку ей на плечо. Она хотела сказать, что не сомневается, что Кэтти-бри вернёт долг, но замолчала и бросила на женщину любопытный взгляд.

— Что?

— Оно нуждается в освобождении ещё больше, потому что его силы не используются как следует, — сказала Кэтти-бри во внезапной вспышке озарения. Она посмотрела на Ивонель, потом на свою руку и кольцо, стащила его с пальца.

— Это кольцо обладает огромной силой, но не даёт мне власти над предтечей.

— Разумеется, — отозвалась Ивоннель.

Кэтти-бри посмотрела на неё, её губы сложились в коварную усмешку, а синие глаза вспыхнули оранжевым.

— А над его семенем?

— О чём ты думаешь?

Кэтти-бри сощурилась, её лицо, обычно такое невинное и доброе, приобрело совсем иное выражение.

— Ни о чём хорошем для наших врагов, — прошептал Артемис Энтрери.

— Я пока не уверена, — сказала Кэтти-бри Ивоннель. — Давай обсудим это, когда я всё спокойно обдумаю.

ГЛАВА 23

Назойливое чувство дискомфорта

Следующие несколько дней Киммуриэля не покидала одна-единственная мысль, единственный тревожный вывод, сделанный после общения с разумом улья. Сделанный не благодаря тому, что он узнал, а благодаря тому, чего он не узнал.

Увунивиск? Воспоминания этого конкретного иллитида тогда показались ему странными — а может, не столько странными, сколько неуместными.

Киммуриэль знал, что должен сделать с Бревиндоном Маргастером. Он должен был встретиться с Маргастером в бою и заставить Азбиила выйти на поверхность, затем каким-то образом уничтожить филактерию и вмешаться в битву за физическое тело мужчины.

Однако оставалась проблема, которая могла оставить Киммуриэля наедине с могущественным демоном, если он не сумеет разрешить её и найти ответ на самый главный вопрос:

Почему промахнулся Вульфгар?

Вывод был неизбежен, тем более для опытного псионика: мысли варвара прочитали, ведь Вульфгар был слишком умелым воином, чтобы выдать противнику свой будущий удар. Но как такое могло произойти в то время, когда Киммуриэль был связан с Вульфгаром, поддерживая его кинетический барьер? Псионик должен был почувствовать любое вторжение. В разуме улья он многое узнал об Азбииле. Азбиил был не совсем демоном, по крайней мере не воплощением демона, а скорее эльфом — когда-то был эльфом. Упоминания о псионических способностях отсутствовали, и в любом случае — как мог Киммуриэль не почувствовать подобную магию на Вульфгаре?

Был ответ, единственный ответ, и хотя он был ослепительно очевидным, Киммуриэль никак не мог его принять.

Однако пришлось. Он снова обдумал последние воспоминания, которыми поделился с ним Увунивиск, образы, сопровождавшиеся настроением и словами, хорошо знакомыми Киммуриэлю Облодре из Мензоберранзана Ллос.

Знакомые мысли, даже шокирующие мысли в неожиданном месте. Киммуриэль никогда — никогда не чувствовал ничего, подобного вкладу Увунивиска в разум улья, даже когда всеобщее объединение иллитидов было сосредоточено на Мензоберранзане, доме Облодра или госпоже Ллос. Манера мышления Увунивиска, намёк на наслаждение не просто хаосом, но разрушительным хаосом, был не тем, чего Киммуриэль мог ожидать от дисциплинированных пожирателей разума, всегда сохранявших контроль над ситуацией.

Это напомнило ему о другом опыте, опыте Торила. Слова, настроение воспоминаний Увунивиска пришли прямиком из Рощи Богини, самого священного алтаря госпожи Ллос в Мензоберранзане.

Одного лишь этого было мало, чтобы так сильно насторожить Киммуриэля — но дело в том, что эти конкретные воспоминания не имели отношения к Азбиилу, как выяснил псионик после долгих размышлений. Нет, это была посторонняя, предложенная память.

Хотя нет, так тоже неверно. Не память.

Наконец-то во всём разобравшись, Киммуриэль получил ответ. Он оценил это с точки зрения собственных воспоминаний, которыми почти не делился с разумом улья. Ужасных воспоминаний о падении дома Облодра.