Космическая Лапа - Диксон Гордон Руперт - Страница 34

В конце концов Мюла-ай снова зашевелился. Он явно пытался двигаться тихо, но звуки раздвигаемых листьев и ломаемых ветвей безошибочно достигали ушей Билла. Примерно через полминуты Мюла-ай, видимо, понял, что не сможет двигаться столь же тихо, как Билл, и не сможет найти Билла в темном лесу, пока тот будет там прятаться. Призрачное кудахтанье гемноида поплыло над освещенными луной зарослями и деревьями и достигло ушей Билла. Затем послышался голос Мюла-ая, достаточно отчетливый, хотя и приглушенный расстоянием.

— Очень хорошо. В самом деле, очень хорошо, мой юный друг... — Снова послышалось призрачное кудахтанье. — Но у меня будут еще и другие возможности, и другие способы. А пока всего хорошего — и приятных снов.

Вместе с последними словами послышались звуки, явственно говорившие о том, что гемноид удаляется прочь. Шум и треск становились все тише, пока не пропали где-то вдали. Билл сел на упавшее бревно, чтобы перевести дыхание.

Тот факт, что гемноид готов был пойти на открытое преступление в отношении представителя человеческой расы здесь, на этой нейтральной планете, подтверждал то, что Билл понял во время разговора с Анитой Лайм в долине. Теперь не было никакого сомнения, что ставка в игре между людьми и гемноидами здесь, на Дилбии, была значительно выше, чем казалось на первый взгляд. Почему Биллу об этом не сообщили, оставалось загадкой.

Билл вздрогнул и поднялся на ноги. В лесу стояла полная тишина. Он повернулся и, двигаясь бесшумно, что было результатом его длительной практики и тренировок, снова вышел к обрыву у входа в долину. Там, при свете луны, он измерил угол падения от поворота тропинки, ведшей к воротам в частоколе примерно в пятидесяти ярдах от этого места, и затем прошел расстояние от поворота до ворот, чтобы точно его измерить. Затем вернулся вдоль обрыва к тому месту, где оставил его Холмотоп. Вытащив наверх веревку и обмотав ее вокруг пояса под рубашкой, он выкопал руками углубление возле большого валуна, соорудил вокруг него грубое подобие шалаша из веток и забрался внутрь этого примитивного укрытия. Оно было получше многих подобных укрытий, которые он построил в Школе Выживания на Земле. Свернувшись внутри него и ощущая тепло собственного тела, Билл почувствовал себя вполне уютно... и заснул.

20

Билл проснулся от странного ощущения, что он плывет по воздуху. Резкий толчок окончательно вывел его из сна. Он обнаружил, что его несут. Какое-то мгновение он висел, пытаясь привести мысли в порядок, пока улетучивались последние остатки сна.

Затем он понял. Очевидно, Холмотоп, придя и обнаружив его спящим, подобрал его и без лишних слов забросил к себе в седло. Это вполне соответствовало стилю поведения дилбиан. Во всей этой ситуации был даже какой-то жутковатый юмор. Билл открыл рот и рассмеялся, но смех его больше напоминал кваканье.

— Ты там как, живой? — спросил Холмотоп, не поворачивая головы и не замедляя шага. — Ты спал без задних ног, когда я тебя нашел. Как прошла ночь?

Вместо ответа Билл отпустил ремни Холмотопа правой рукой, повозился за поясом и, достав колотушку от разбойничьего гонга, выставил ее перед глазами Холмотопа.

— Хо, хо! — весело сказал Холмотоп. — Хотя я думал, что ты принесешь сам гонг.

— Эту штуку было легче нести, — сказал Билл со всем безразличием, на какое был способен. — Полагаю, она вполне заменит гонг в качестве доказательства, что я действительно был этой ночью в долине?

— Думаю, да, — рассудительно ответил Холмотоп. — Ты же не мог принести ни то, ни другое, не спустившись вниз и не вернувшись обратно.

Однако Биллу показалось, что в одобрительном тоне Холмотопа звучит некоторое сомнение.

— Что? — спросил Билл. — Что-то не в порядке — насчет того, что я спустился по скале в Долину Разбойников и таким же образом вернулся обратно?

— Не в порядке? Нет, я бы этого не сказал, — задумчиво ответил Холмотоп, — но совсем другой вопрос в том, что Коротышка может сделать то, чего мы сделать не можем, — не потому, что Коротышка умнее, а просто потому, что он такой маленький, что ему это сделать легче. Скажем, чтобы залезть в небольшую нору в земле, надо быть достаточно маленьким, и потому никто из нас этого сделать не в состоянии.

— О, — сказал Билл, почувствовав себя так, словно из него выпустили воздух.

Он знал, как тяжело было спускаться и подниматься по той скале. Ему никогда не приходило на ум, что связанные с этим трудности и опасности могут ничего не значить для дилбианина — из-за того, что дилбианин не в состоянии повторить это сам. Спуск по отвесной скале переставал быть для дилбиан подвигом и становился чем-то вроде магии. Никто не ожидал от человека на Земле, что он будет плавать так же хорошо, как рыба. В конце концов, он не был рыбой.

— Видишь ли, — помолчав, сказал Холмотоп. — Я подумал, что тебе следует знать, каковы дела, Кирка-Лопата. Насчет твоих трюков — все это очень хорошо, все знают, что вы, Коротышки, способны и не на такое. Но какая от этого польза для нас, реальных мужчин, женщин и детей? Вот что мы хотели бы знать! Так что, если ты снова заберешься мне на спину, мы продолжим наш путь в деревню.

Билл молча последовал его совету. Он пребывал все в том же задумчивом молчании, пока они не вступили на главную улицу деревни. Казалось, и Холмотоп не стремился прерывать течения его мыслей.

Однако, когда перед ними возникло Представительство и Холмотоп направился мимо него в сторону кузницы, Билл начал протестовать.

— Эй! — сказал он, наклонившись к правому уху Холмотопа. — Опусти меня здесь на землю. Мне еще нужно кое-что сделать, прежде чем я начну, разговаривать с народом, — в том числе съесть что-нибудь на завтрак. Ты, наверное, забыл, что я сегодня ничего еще не ел?

— Ты знаешь, — удивленно сказал Холмотоп, — это как-то совсем вылетело у меня из головы. Что ж, полагаю, это естественно. Если сам позавтракал, то считаешь, что и все остальные тоже.

— Встретимся через полчаса у кузницы, — сказал Билл, направляясь в сторону Представительства.

Ему крайне необходимо было кое-что выяснить, прежде чем он предстанет перед собранием жителей деревни. Это была главная причина его задержки, но тем не менее нужно было и позавтракать. Поэтому он снова отправился на кухню, и лишь после того, как соорудил себе завтрак, почти дилбианский по объему, принялся за поиски необходимой ему информации.

Он без особого труда нашел ее в информационном компьютере — полный текст сказки о трех поросятах и краткие сведения о методах и тактике средневековых войн. Ознакомившись с информацией, он сунул колотушку за пояс, откуда ее вытащил, пока завтракал, вышел из Представительства и направился к кузнице.

Он обнаружил там не только кузнеца с Холмотопом, но и других жителей деревни, а из домов выходили новые, идя следом за ним, пока он двигался к кузнице, и, когда ступил под навес, приветствуя Холмотопа и Плоскопалого, собралась уже порядочная толпа.

— Доброе утро, Кирка-Лопата, — ответил кузнец, не отрывая взгляда от предмета за поясом Билла. — Твой щит и меч готовы. Хочешь попробовать?

— Сейчас, — с наигранной беспечностью ответил Билл. — У тебя не найдется гвоздя и молотка?

— Надо полагать, — ответил кузнец.

Он повернулся к одному из стоявших рядом столов, покопался в хламе, которым тот был завален, и извлек нечто вроде короткой кувалды и самодельный гвоздь из местного железа.

С кувалдой нелегко было управляться одной рукой, держа другой гвоздь. Сам гвоздь был примерно восьми дюймов в длину — треугольный клин из серого местного железа, с утолщением на одном конце вместо головки и довольно тупым острием на другом. Тем не менее Билл сумел забить его в один из столбов, поддерживавших крышу навеса. Затем он вернул кувалду кузнецу, достал из-за пояса колотушку и подвесил ее на только что забитый гвоздь.

По толпе, которая теперь плотным кольцом окружала навес кузнеца, пробежал удивленный ропот. Кузнец искоса посмотрел на колотушку.