Дракон, эрл и тролль - Диксон Гордон Руперт - Страница 18

— Несомненно, — заверил Джим, — Но милорд только что говорил, что хотел побеседовать со мной приватно?

— Да. — Епископ еще больше понизил голос, который уже успел подняться до обычных спокойных, звучных тонов. — Речь пойдет о том деле, которое Каролинус уже изложил тебе. Об этом замке.

Он понимающе посмотрел на Джима. Джим вернул ему такой же понимающий взгляд. Они вели себя как представители двух держав на кулуарных переговорах о предмете, являющемся почти государственной тайной.

— Тебе не повезло, ты поздно прибыл на обед, — начал Бисби. — Но подобная задержка вполне понятна, раз ты привез юную христианскую душу, будем надеяться, уже получившую крещение… Между прочим, возможно, не будет вреда, если еще раз окрестить дитя. Ведь никого из его близких не осталось в живых, и бессмертная душа младенца, возможно, в опасности. В любом случае я хорошо понимаю, почему тебе не удалось прибыть вместе со всеми, тебе и твоей леди. И все же должен признаться, я беспокоился, что ты вообще не появишься.

— О, вряд ли была такая опасность, милорд.

Задержки действительно было не избежать. Каролинус исчез из комнаты в башне, предоставив Джиму самостоятельно искать путь к Энджи, Брайену и парадному столу.

Однако оказалось, что все это не так уж сложно. Джим вышел из комнаты в башне и закрыл за собой дверь. Он не знал магических заклинаний, чтобы с легкостью заставить весь наваленный вдоль стен хлам закрыть трещину, и ему пришлось составить ряд коротких последовательных команд. В его душу закралось мстительное чувство — трещину обнаружил Каролинус, и ответственность за это открытие лежала на нем.

На полпути назад он мысленно отметил, что комната, которую он только что оставил, находится в главной башне, той же, где были их с Энджи покои. Потребовалось лишь пройти коридор до замыкающей его каменной стены. Джим вернулся назад и двигался в противоположном направлении, пока не достиг главной лестницы. Он несколько раз поднимался и спускался, пока не обнаружил этаж, на котором находилось отведенное ему помещение. После этого найти остальных уже не составляло никакой проблемы.

В комнате нетерпеливо ждал Брайен, а Энджи уже оделась для выхода и тоже пребывала в нетерпении и явно не намеревалась отчитывать Джима. Энджи знала Каролинуса так же хорошо, как Джим, и давно догадалась, кто виноват в том, что Джим задержался.

Последовала легкая суета сборов — Энджи отдавала последние наставления кормилице, которая находилась с ребенком в соседней комнате.

— …И не впускай никого, кроме нас троих, пока я не вернусь! — бросила она через плечо, выходя из-за гобелена, закрывавшего проход. — Я готова.

Последние слова относились к Джиму. Они вышли и услышали, как дверь за ними закрылась. Джим кивнул одному из своих воинов, которого оставил на посту в коридоре.

Все трое последовали вниз по главной лестнице до того этажа, где Большой зал смыкался с главной башней. Они вошли и увидели, что праздничный обед в самом разгаре. Слуги суетились вокруг столов, разнося бесконечные блюда, которые они подавали, преклонив колени, особенно обслуживая гостей высокого ранга или важных особ. Музыканты весело играли на галерее, тянувшейся вдоль стены Большого зала. Джим отметил среди волынок, лютней и барабанов ирландскую арфу и почувствовал огромное желание — наверняка, тщетное, — чтобы арфа прозвучала соло.

Но музыканты старались вовсю, дули, пиликали, гремели и, вероятно, они будут так играть весь вечер.

Оруженосец графа подошел к гостям и ввел их в зал.

Здесь их разделили.

Брайен направился к одному из двух столов, поставленных во всю длину зала, а Энджи и Джима провели к высокому столу, стоящему перпендикулярно к этим двум на возвышении. Там уже сидели принц, граф и самые важные гости.

Джим сомневался, что он и Энджи должны сидеть там. Конечно, он барон, но в Англии четырнадцатого века титул барона мог носить как человек очень значительный, так и совершенно безвестный.

Годовой доход от земель дворянина — в зависимости от обстоятельств — составлял примерно от пятидесяти фунтов — по этой причине Брайен был столь активен во время рыцарских состязаний, пытаясь выиграть доспехи и коня, которые можно продать, чтобы поддержать небольшое поместье — до пятисот. Доход в пятьсот фунтов годовых ставил барона в финансовом отношении на одну ступень с более родовитыми особами и даже членами королевской семьи.

Джим же по уровню своего дохода совершенно определенно не принадлежал к богатейшим дворянам. Но то, что он маг, а также его известность как Рыцаря-Дракона, спасшего свою невесту — сказителям нравилось, что они тогда еще не были женаты, это придавало истории романтический колорит — от Темных Сил в Презренной Башне, — эти два обстоятельства позволяли ему пользоваться большим почетом, чем большинство баронов с таким же годовым доходом.

Джим подумал, что скорее всего они с Энджи получили места за высоким столом благодаря влиянию епископа и сэра Чендоса, если не самого Каролинуса, хотя вряд ли старый маг стал бы использовать свое влияние таким образом.

Джим отбросил эти мысли, поняв, что епископ ждет от него ответа.

— Чем я могу быть полезен милорду? — поспешил он продолжить беседу.

— Полным отчетом о том, что ты знаешь об этом деле, — сказал епископ и добавил уже не так строго: — И собственным мнением и советом, если они мне понадобятся, конечно.

— Конечно, милорд.

— Что ж, сэр Джеймс, — продолжил епископ, переходя на более фамильярный тон, — насколько я понимаю, ты искал в замке великана, а встретил дьявола.

— Вообще-то это тролль. Очень большой и необычайно сильный для своей породы, но ты же знаешь, что тролли всего лишь сверхъестественные существа и внутренне не испорчены, и, вероятно, не стоит думать о нем как о дьяволе.

— Мне известно мнение церкви на сей счет! — произнес Бисби с некоторым напряжением. — Но мне тяжело думать о тролле, а может быть, об одном из джинов, которого неверный Саладин запечатал в сосуд и бросил в глубины океана, чтобы тот не смущал человечество. Мне тяжело думать, что в нем есть частичка дьявола. Тролль, питающийся человеческой плотью. Ха!

— Акулы в океане также едят человеческую плоть, милорд, — дипломатично заметил Джим, — но вряд ли их можно назвать дьяволами.

— Я не знаю всех высказываний церкви по этому поводу, — произнес епископ и задумчиво добавил: — И все же даже тролли могут оказаться заражены властью сатаны, а поэтому считаться частично дьяволами. Если это так, то мой долг уничтожить их любым способом — как доброй десницей с палицей, так и иными способами, доверенными мне церковью.

Голос епископа окреп в конце высказывания, и Джим подумал, что он слышит из-под епископских одеяний эхо желания ввязаться в битву, которое выказывали рыцари — например Брайен. Теперь он вспомнил, что смутно слышал о некоем сэре Роджере из Бисби, возможно, близком родственнике епископа, который демонстрировал храбрость и мужество в Нидерландах, стране, которая в двадцатом веке стала Голландией и Бельгией.

— Действительно, — вновь возвысил голос епископ, не позволяя Джиму вставить ни слова, — я сам охотно возглавлю отряд воинов и отправлюсь в подземелье, чтобы уничтожить эту тварь раз и навсегда.

— Неприятно это сознавать, но весь пыл милорда может быть растрачен впустую, — как можно более дипломатично заметил Джим. — Я только подмастерье мага, но боюсь, спустившись, ты ничего там не найдешь. Если ты начнешь искать тролля, он вполне может исчезнуть.

— Не может! Я благословил замок и землю, на которой он стоит. Никакие магические силы — ни злые, ни добрые — не могут действовать в течение святых двенадцати дней, пока я здесь.

— Конечно, милорд. Но я припоминаю слова моего наставника в магии Каролинуса. А он говорил, что сверхъестественные существа могут то, на что мы, люди, не способны, и это не считается магией. Вообще-то они и сами себя не понимают, а потому не могут контролировать свои поступки. Это так же естественно для них, как умение дышать — на земле или под водой, уж как придется. И этот тролль может стать невидимым, если поисковый отряд загонит его в угол и у него не будет возможности выжить. Как я сказал, я всего лишь подмастерье мага. Возможно, я ошибаюсь. Мой наставник скажет наверняка.