Чудеса на седьмом этаже (СИ) - Гриин Эппле - Страница 41

Вторым заданием были танцы. Виталию с Виталиной досталось танго. Девушка не растерялась и выпросила скатерть, при помощи которой соорудила юбку, гордо кружилась на месте, выстукивала ножкой и полностью вошла в образ Кармен. Кислицын, зажав в зубах искусственный цветок, типа ромашка, изображал быка.

Им аплодировали. Стоя, сидя, лежа от хохота.

На третьем задании, последнем, Вит должен был доказать своей партнерше, что он — настоящий мужчина. Другие участники орали стихи, подкидывали на руки, громогласно признавались в любви… Кислицын же, обхватив Виталину за талию и притянув к себе, просто ее поцеловал — нежно, чувственно, вдохновенно. Глядя в широко распахнутые, изумленные глаза. И пока целовал… вспомнил!

— Теплоход «Виктория», 5-е июля, пятнадцать лет назад, — прошептал Вит, оторвавшись от губ девушки.

— Все-таки вспомнил? — улыбнулась она.

— Вспомнил, — кивнул Кислицын, почувствовав, что задыхается от счастья.

— А я думала, не узнаешь во мне ту тощенькую девчушку, — усмехнулась Вита.

— Узнал. Узнал и уже не потеряю, — сообщил уверенным тоном Вит.

— Мы, кстати, выиграли, — заметила Виталина.

— А кто бы сомневался? — самодовольно хмыкнул Кислицын и между делом подумал о том, что они теперь все время будут выигрывать. С такой-то женой он и на укулеле играть научится, если она попросит».

— Прочитал бы такой рассказ пару месяцев назад — посмеялся бы над бурной женской фантазией писательницы, умеющей складные сказки сочинять, — произносит Коля, дочитав историю.

— Что изменилось? — сажусь к нему на колени. Три часа ночи — мой мужчина ждал меня все это время: чтобы прочитать, чтобы поцеловать, чтобы еще час просидеть на кухне за чаепитием. Завтра будем валяться в кровати весь день! Думается, раньше вечера Ярика и сотоварищей не дождемся.

— Сам стал героем женской сказки, — улыбается Николай.

— Тебя это беспокоит? — задаю вопрос голосом профессионального психотерапевта.

— Мне это льстит, — пожал плечами Коля. Улыбаюсь.

— Пойдем спать?

12. Чудеса на седьмом этаже

— Подожди, не торопись! — Коля выскакивает из машины и стремительно обегает ее, распахивает дверцу и подает мне руку. Я с трудом встаю и неповоротливо вылезаю из салона, тяжко охая. Девятый месяц. Николай, будущий папочка и любимый муж, заботливо поддерживая за талию, помогает мне подняться по ступенькам подъезда.

Мы расписались в сентябре. Как и планировали — тихо, скромно, по-семейному. Съездили вдвоем на Сицилию — Ярик упрямо отказался, проявив в кои-то веки деликатность. А в декабре я забеременела. Не внезапно. Запланированно — я наконец-то нашла повод бросить курить и даже занялась спортом, готовясь к материнству. Не думали, что получится так быстро, но, видимо, мы на всех уровнях подходили с Колей друг другу и очень хотели общего ребенка.

Я наслаждалась каждой минутой своего нового состояния, потому что меня баловали, надо мной тряслись, оберегая. И Коля, и Ярик срывались ко мне по первой просьбе. И вообще… Чудесное состояние, правда. Ешь, сколько влезет, бездельничай от души, наслаждайся всеобщим вниманием. Организм иногда давал сбои, но в целом беременность протекала ровно, без эксцессов.

Некоторое время я еще не понимала, что вскоре стану мамой, пока мы не сходили на УЗИ. Накрыло до слез, когда на экране монитора появилось крохотное существо, и врач нам радостно сообщил, что будет девочка.

Девочка Олечка. С именем определились сразу.

Я рыдала от счастья, Коля растроганно поджимал губы, Ярик плясал!

Я очень переживала за Яра, не зная, как наше великовозрастное дитятко воспримет новость о том, что он теперь будет не единственным любимым чадом у своего отца. И тут же осознала, как было глупо подозревать его в ревности подобного характера. Это же Ярик — славный, добрый и открытый. Разумный и понимающий, как нужен нам всем троим этот ребенок — склеить, сплотить, объединить окончательно в полноценную семью.

Отношения между нами не изменились, оставаясь такими же дружески-доверительными. Яр по-прежнему звал меня «Аней» и, возвращаясь домой с учебы, с удовольствием проводил со мной время до прихода отца. Со мной, потому что…

…в феврале наш мальчик пережил личную трагедию — расстался с Агатой. Долго не рассказывал, что произошло. Потом признался, что застукал ее с тем самым Артемом — они целовались в подъезде. Я ждала укоров с его стороны — сама же подтолкнула к отношениям. Но Ярик, как будто в одночасье повзрослев, заявил, что ни о чем не жалеет. И да, ему больно, он все еще ее любит, и выть иногда хочется волком, но…

Но! В мае у нас уже появилась Катя. Через два месяца — Вера. Потом Настя. Мы с Николаем посмеялись, с облегчением выдохнув. Пусть ищет свою единственную. Восемнадцать лет — благодатный для этого возраст. А Ярик по секрету мне сообщил, что знает, кого ищет… Такую же, как я. Потому что ему нравится, какие у нас с «папой Колей» классные отношения. От признания сжалось благодарно сердце.

— Найдешь, — пообещала я ему. — Не такую же — еще лучше.

— Ох, скорее бы родить, — пыхчу я, останавливаясь у двери подъезда, чтобы перевести дыхание.

— Раньше срока не надо, — встревоженно замечает Николай.

Улыбаюсь. Коля ищет ключи, пряча взгляд. Он крайне взвинчен эти дни — по ночам просыпается, прислушиваясь к моему дыханию, реагируя на каждое мое движение. Переживает. А я спокойна, как танк. Недаром говорят, что у беременных другое восприятие реальности: страха нет — только легкая озабоченность.

Возле ступенек подъезда замечаю темноволосого, скромно одетого парнишку, который мнется, оглядывая окна высотного дома. Входная дверь распахивается, и из нее, оставляя шлейф жасминовых духов, царственно выходит молодая женщина, где-то моего возраста. Холеная брюнетка с гордо вздернутым острым подбородком и насмешливым прищуром карих, восточного разреза глаз на скуластом смуглом лице. Яркая, впечатляющая. Кидает презрительный взгляд на внезапно ссутулившегося юношу, медленно спускается, цокая каблуками, обходит его стороной и направляется к машине.

— Каро! — зовет парнишка.

— Оставь. Меня. В покое, — бросает брюнетка, не оборачиваясь. И резво выезжает с парковки. Юноша прислоняется спиной к перилам, уныло провожая автомобиль потухшим взором.

— Фигасе… сценка, — бормочу, толкая Колю в бок. Мне почему-то до слез жалко влюбленного в равнодушную богиню мальчика. Елки, а воображение-то заработало!

— Ну, у тебя есть еще время, чтобы закончить свою книгу «Чудеса на седьмом этаже», — замечает Николай, пропуская меня вперед. Мы поднимаемся на лифте.

Да, я почти дописала этот спонтанно возникший сборник рассказов — год корпела над ним, дорабатывая, вычищая. Отвлекалась на другие произведения, потому что для финала этого не хватало последней, ударно-щемящей истории. Но все не подворачивался достойный сюжет, и вот — пожалуйста.

— Пиши, — понимающе произносит муж. — Потом ведь какое-то время не до того будет.

— Угу, — киваю. — Не до того.

Анины истории

Мальчик

«Мальчик был ясно-голубоглазым, взъерошенно-темноволосым, улыбчиво-белозубым с миленькими детскими ямочками на щеках. В смешной футболке с Бартом Симпсоном, драных джинсах, болтающихся гораздо ниже талии, и красных конверсах. В одном ухе торчал наушник, за плечом висел рюкзак с нашивками. Он рассматривал застрявшие в пробке автомобили, слегка притоптывал ногой в такт песни, и, кажется, абсолютно не напрягался от утомительного ожидания хоть какого-нибудь транспорта, также скорбно застрявшего в общем потоке.

Каро рассеянно рассматривала его сквозь защитные стекла стильных солнечных очков, погрузившись мыслями в задумчивую электронику исландцев GusGus. Приятные ассоциации — с чем-то давно ушедшим и похороненным в глубине души, с первой любовью, со странным парнишкой Антоном, в которого до беспамятства была влюблена… Похож чем-то. Этот, голубоглазенький, на остановке. Как же было сладко, больно, безнадежно-безответно. И всего один поцелуй, но какой! Потом он уехал, а Каро плакала. Дня два. И вскоре снова влюбилась — в Макса. В том возрасте просто было влюбляться! И объект обожания каждый раз казался принцем, идеалом, самым лучшим парнем на земле.