Под прикрытием (СИ) - Зеленин Сергей - Страница 68

- Это устав Российского Коммунистического Союза Молодежи, сокращённо - РКСМ: пока прочитай – чтоб общие понятия иметь, а затем тебе предстоит выучить его назубок.

Тот открыл и начал бубнить:

- «Капиталистический строй накануне своего разрушения. Восстающий мировой пролетариат выдвигает новые формы общества. Идеи коммунизма начинают претворяться в жизнь. На смену экономическому, политическому и духовному рабству идет новый мир — мир свободного Труда и Мысли…».

Морщусь:

- Читай про себя!

- Про меня здесь ничего не написано, – уловив мой серьёзно-недовольный взгляд, -извини, По… Серафим.

- Если вместо чекистов собрался поступать в клоуны, - с трудом сдерживаю смех, - можешь продолжать свой шутовской тон.

Трогаюсь потихоньку и не торопясь еду – теперь, спешить мне особенно некуда. Я рассказал ему свою «биографию» - особенно участие в Советско-польской войне.

- Теперь, давай обговорим твою легенду, Михаил. Думаю, тебе лучше всего представиться «сыном» нашего Н-ского стрелкового полка – уж больно в тебе заметны кой-какие армейские замашки. Теперь происхождение…

Я задумался… Нездешняя «благородная порода» у него на лице видна невооружённым взглядом - хотя по рукам не скажешь, что из «благородных».

- Как твоя настоящая фамилия?

- Гершельтман…, - увидев мою реакцию спохватился, - фон Гершельтман - мы из обрусевших остзейских немцев. Одна немецкая фамилия и осталась – а мама была чистокровной русской.

Так он действительно – настоящий барон?! УХ ТЫ!!! Никогда раньше живых баронов, как и впрочем - князей, герцогов и прочих графьёв - не встречал, не видел… И тем более - ни разу не бил им морду.

- Хорошо! Теперь ты будешь сыном еврея-выкреста и русской.

- Серафим, я…

- Молчи! Так тебе легче будет сделать карьеру – «соплеменники» помогут, а истинным евреем всё равно не станешь – у них через мать национальность передаётся. Фамилию немножко переделаем… Предположим – «Гешефтман»… Как тебе?

- «Гешефтман28 Михаил Константинович»…, - повторяет прислушиваясь, - нормально звучит – жиды враз за своего примут!

- Ещё раз услышу слово «жид» - высажу и дальше пойдёшь пешком!

- Я понял…

- Имя и отчество можешь оставить прежнее, а вот дореволюционную биографию надо будет хорошенько исправить. Желательно, чтоб ты был родом из мест, нынешним властям не подконтрольных… Есть какие-нибудь соображения на этот счёт?

- До Петербурга, мы долго жили в Варшаве… Мой père, тогда был всего лишь капитаном, потом подполковником. Я даже по-польски до сих пор немного понимаю и разговариваю. А когда был на Юге в беспризорниках – научился по-жид… Хм, гкхм… На еврейском. Вообще, у меня с детства способности к языкам!

- Вот и отлично: ты сын варшавского типографского рабочего. После оккупации этого города кайзеровскими войсками, ваша семья бежала в Россию, а ты потерялся во время эвакуации, некоторое время жил у еврейской родни в… Где ты жил, Миша?

- В Могилеве! Там, мы часто гостили у отца во время Германской – я очень хорошо этот город знаю.

- Всё в ёлочку! Потом, после оккупации немцами в 1918 году Могилева - ты бродяжничал, перешёл на советскую территорию и тебя взяли в воспитанники… На барабане стучать «Интернационал» сумеешь?

- На трубе умею.

Мишка протрубил губами какой-то военный сигнал… Не разбираюсь.

- Итак, тебя взяли горнистом в наш полк - где мы с тобой в 1920 году и встретились. Потом я был контужен, а ты…

- У меня имеется ранение, - Мишка показал рукой на правое плечо, - ваша большевистская шрапнель под Царицыным… В девятнадцатом году.

- Вот и отлично – как удачно всё складывается! После моей контузии и твоего ранения, наши с тобой пути расходятся - но ты знал мой нижегородский адрес и после демобилизации поехал меня разыскивать. Встретились же мы с тобой случайно в Губкоме РКСМ…

Конечно, всё достаточно «сыро» и придётся ещё хорошенько над его биографией поработать – чтоб отшлифовать её до безукоризненности гранёного алмаза чистейшей воды.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Видать, сто раз прежде подумав, Барон вернул мне мои деньги и кроме того… Я аж по тормозам – чихнув, движок заглох:

- Что это?!

- Ненароком «земельный банк» того плешивого на глаза попался… Возьми – мне деньги и тем более золото, пока ни к чему.

Новых советских денег, как бы ни втрое больше - чем у меня было после удачной аферы с самогоном и краской. Но, главное – десятка два жёлтых кружков с волосатой рожей последнего Романова и надписью на обратной стороне: «15 рублей 1897 г.». Не сразу и дошло – что это знаменитые николаевские империалы!

Спрятав поглубже в карман деньги, подняв вверх указательный палец, назидательно говорю:

- Миша! Впредь такие «акции» – только с моего разрешения. Сам подумай - если есть чем: если вдруг понадобится «на дно» залечь – куда мы с тобой пойдём, а?

- Извини, как-то не подумал…

- Придётся тебе учиться думать, а пока, - указываю на рукоятку, - иди маслай…

Мишка, с виноватым видом взял «кривой стартер» и пошёл заводить.

Сокрушительно качаю головой, трогаясь:

- Ещё одно неопровержимое доказательство твоей полной безмозглости, Фон Барон… Увы, что за поколение?! «ЕГЭ» - ети его мать и здесь достаёт! На кого мы оставим Матушку-Россию, когда… Эх!

Барон, смотрит на меня как-то… Как на «неведому зверюшку»:

- Ты рассуждаешь и бурчишь как старик! Почему?

Блин, «по легенде» - я же его всего лет на шесть старше!

- По кочану.

Вдруг спрашивает:

- А скажи, Серафим…

- Спрашивай – не стесняйся. Если конечно, не о чём-нибудь сугубо интимном – о чём детям знать не положено…

-       Я тебе всю душу нараспашку открыл – про меня ты всё знаешь. А тебе для чего карьера у крас… У «наших»?

- А твоему отцу - зачем была карьера? Или, он не делая карьеры - до генерала Императорской армии дослужился? Так не бывает, Миша.

Фыркает:

- Сравнил тоже…

Назидательно глаголю, пусть и с излишним пафосом

- Красные, белые, зелёные в крапинку или серо-буро-малиновые рептилоиды-инопланетяне у власти – а Россия никуда не делась. Она у нас одна и её надо защищать! Или ты до того глуп – что даже такого не понимаешь?!

- Ты Россию «защищаешь», - в голосе недоверие и откровенный стэб, - на каком-то – забытом людьми и Богом полустанке?!

Слегка озверев, я:

- Родину, Миша, надо защищать ВЕЗДЕ!!! Твой отец, разве не говорил тебе это?!

Глубоко задумался и весь оставшийся путь, мы проделали молча…

***

Не включая фар – почти полной луны на чистом небе было вполне достаточно, не спеша двигаясь, практически не встречая на тракте встречных гужевых телег - тем более автомобилей, далеко за полночь добрались-таки до полустанка Ульяновский.

Оставив Барона сторожить «Бразье», прошёлся по полустанку… На перроне никого: суточный наряд, естественно – дрых без задних ног в караулке.

Хорошо!

Но как-нибудь надо будет устроить внезапную учебную тревогу-побудку…

Нашёл дом Чеботарёва и осторожно постучавшись в окно, разбудил его жену - а та уже растолкала самого комвзвода ОВО.

- А мы уж было потеряли своего «заведующего оружием», - не кривя душой, вполне искренне обрадовался тот, - вчерась Анисимов с Кацем прибегали, ругалися на чём свет стоит… Обзывали тебя по всякому.

- Должность у них такая – ругаться.

- Это точно! Привёз то - за чем ездил?

- Привёз, привёз…, - отвечаю, - иначе бы не вернулся.

- Правильно: Фрол Изотыч, прямо как взбесился – запросто пристрелить может.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Усмехаюсь:

- А сейчас он сразу добреть начнёт…

- Да, жалко было бы – вернувшиеся мужики шибко тебя зауважали, товарищ Свешников, – вполголоса заговорщически, - ты как ещё поедешь в город в другой раз – меня обязательно возьми, Серафим Фёдорович…

Уклончиво отвечаю: